Брендон Сандерсон - Архив Буресвета. Книга 1 : Путь королей

Но сейчас паршенди могли уйти с дороги, а потом напасть с флангов. А пехота пришла на помощь недостаточно быстро. Несколь­ко кавалерийских отрядов сражались в полном окружении. Солдаты толпились у наведенных мостов, пытаясь перейти на другую сторону, однако паршенди, чьи позиции были крепки, не давали им этого сделать. Копейщики падали с мостов, а потом паршенди сумели скинуть один мост в пропасть целиком. Вскоре войско алети перешло в оборону, и солдаты сосредоточились на удержании мостов, чтобы кавалерия смогла вернуться.

Каладин смотрел не отрываясь. Он никогда не изучал тактику подобных атак и думал только о спасении своего отряда. Это была глупая ошибка, этого не должно было произойти. Он обязан был ее предотвратить, если внутренне считал себя по-прежнему солдатом. Каладин ненавидел Садеаса, ненавидел то, как великий князь использовал мостовые расчеты. Но все-таки не должен был менять основную тактику Четвертого моста без учета всей картины боя.

«Я переключил внимание паршенди на другие мостовые расчеты. Из-за этого мы оказались у провала слишком быстро, а остальные, большей частью, — слишком медленно».

И поскольку они бежали впереди, многие мостовики смогли как следует разглядеть то, как его отряд использовал мост вместо щита. Это заставило их подражать Четвертому мосту. В итоге каждый из расчетов бежал с разной скоростью, и лучники-алети не понимали, куда им следует целиться, чтобы ослабить натиск паршенди на мос­товиков.

«Буреотец! Из-за меня Садеас проиграет эту битву».

Такое не останется без последствий. Пока что генералы и капита­ны отчаянно пытались изменить стратегию боя, и про мостовиков все забыли. Но за ним придут, когда все кончится.

Или даже раньше. Газ, Ламарил и несколько мрачных копейщиков шли прямиком к Четвертому мосту.

Рогоед встал рядом с Каладином, взволнованный Тефт встал с другой стороны, сжимая в руках камень. Мостовики у него за спиной начали роптать.

— Отойдите, — негромко сказал Каладин Камню и Тефту.

— Но, Каладин! — воскликнул Тефт. — Они...

— Отойдите. Собери мостовиков. Постарайся вернуть их всех на лесной склад.

«Если кто-то вообще переживет эту катастрофу».

Когда Камень и Тефт не двинулись с места, Каладин сам пошел вперед. На Башне все еще шел яростный бой; отряд Садеаса под его личным командованием сумел отвоевать небольшой участок и стойко его удерживал. С обеих сторон росли горы трупов. И это был еще не конец.

Камень и Тефт опять приблизились к Каладину, но тот устремил на них пристальный взгляд и вынудил отойти. Потом повернулся к Газу и Ламарилу.

«Я скажу, что Газ мне это приказал. Он предложил, чтобы мы во время атаки понесли мост боком».

Но нет. Не было никаких свидетелей. Его слово против слова Газа. Это не сработает, кроме того, такой ход вынудит Газа и Ламарила как следует позаботиться о том, чтобы Каладин умер на поле боя, не успев поговорить с вышестоящими офицерами.

Нужно было сделать что-то другое.

— Ты соображаешь, что натворил? — заорал подошедший Газ, брызгая слюной.

— Я перевернул ход сражения, ввергнув все атакующее войско в хаос. Вы пришли наказать меня, и потом, когда вышестоящие офицеры начнут на вас орать, вы сможете хотя бы продемонстрировать, что быстро разобрались с виновником.

Газ замолчал. Подошли Ламарил и копейщики. Мостовой сержант выглядел удивленным.

— Если вас это утешит, — мрачно произнес Каладин, — последствий я не представлял. Я просто пытался выжить.

— Мостовики не должны выживать, — резко бросил Ламарил.

Взмахом руки он указал своим солдатам на Каладина.

— Если вы оставите меня в живых, обещаю, я скажу вашим офицерам, что вы об этом ничего не знали. Если вы меня убьете, это будет выглядеть так, словно вы хотели что-то спрятать.

— Что-то спрятать? — переспросил Газ и бросил взгляд на Башню, где шел бой. Случайная стрела стукнулась о камень недалеко от него и сломалась. — И что же мы можем прятать?

— Как посмотреть. Кое-кто может подумать, что изначально все спланировали именно вы. Светлорд Ламарил, вы мне не помешали. Вы могли это сделать, но не сделали, и солдаты видели, как вы с Газом переговаривались, наблюдая за моим поведением. Если я не поручусь, что действовал без вашего ведома, все будет выглядеть плохо, очень, очень плохо.

Солдаты Ламарила посмотрели на своего командира. Светлоглазый нахмурился.

— Избейте его, — приказал он, — но не убивайте.

Повернулся и ушел обратно к резервным отрядам алети.

Здоровенные копейщики направились к Каладину. Они были темноглазыми, но симпатии к нему в них было не больше, чем у паршенди. Каладин закрыл глаза и собрал всю решимость. Он не может с ними драться. Ему нужно остаться с Четвертым мостом.

Удар тупым концом копья сбил Каладина с ног, и он мог только ловить ртом воздух, пока солдаты били его ногами. Один удар ботинка разорвал кошелек. Сферы — слишком ценные, чтобы оставить их в казарме, — раскатились по камням. Они почему-то потеряли весь буресвет и были тусклыми, мертвыми.

Солдаты продолжали его пинать.

«Они становились другими прямо во время битвы. Они были словно тени, что меняются, пока пламя танцует. Нельзя недооценивать их, опираясь на первое впечатление».

Предполагается, что эта запись — слова Талатина, Сияющего из ордена камнестражей. Источник — «Воплощение» Гувлоу — обычно считается надежным, хотя это взято из отрывка, переписанного из утраченной «Поэмы седьмого утра».

Время от времени, попадая в сам Паланеум — великое хранилище книг, манускриптов и свитков за пределами Вуали, — Шаллан так проникалась красотой и предназначением этого места, что забывала обо всем на свете.

Паланеум имел форму перевернутой пирамиды, высеченной в ска­ле. По периметру в нем были устроены подвесные галереи с перилами. Слегка наклоненные вперед, они бежали вдоль всех четырех стен, образуя грандиозную квадратную спираль, гигантскую лестни­цу, что указывала в центр Рошара. Имелись здесь и подъемники для ускорения передвижения.

Стоя у перил на верхнем уровне, Шаллан видела лишь половину пути до самого дна. Это место казалось слишком большим и величественным, чтобы его соорудили человеческие руки. Как удалось столь безукоризненно выровнять уровни? Использовались ли для создания открытых пространств духозаклинатели? Сколько самосветов могло уйти на этакое дело?

Свет был тусклым; общего освещения не было, только маленькие изумрудные лампы, озарявшие полы галерей. Ревнители из ордена проницательности время от времени обходили уровни, заменяя сферы. Здесь, вероятно, были сотни и сотни изумрудов. Очевидно, вот она — королевская сокровищница Харбранта. Разве могло для нее найтись лучшее место, чем совершенно безопасный Паланеум? Здесь самосветы находились под защитой и одновременно служили для освещения громадной библиотеки.