Галина Чередий - Демон и Мадонна

– Думаешь? Тогда мне не стоит волноваться…

– Волноваться о чём?

– О том, на что ты готов пойти ради спасения Мадонны.

– Мам, эта история с преследованием не стоит и выеденного яйца. Мы с Ковалёвым поймаем ублюдка, и всё станет по-прежнему. Будет наша Маня спокойно спать по ночам.

– Вам с Ковалёвым этот, как ты говоришь, ублюдок не по зубам.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Это демон, Димочка. Очень сильный и жестокий.

– Мне плевать! Я ему глотку перегрызу, если он посмеет её хоть коснуться! – Дмитрий вскочил и сжал до хруста кулаки. – Она моя! И мне плевать, какой он там демон. Я не собираюсь отдавать её никакому похотливому уроду! Вообще никому!

– Вот этого я и боюсь, Дима! Ты не противник для демона, но все равно бросишься в бой и погибнешь. А у меня уже нет сил помочь тебе! Подумай хорошо, Дима, готов ли ты стать жертвой в игре демонов.

– И что ты мне предлагаешь? Просто постоять в сторонке, пока он не наиграется с Мадонной, и подобрать, что останется? О чём ты?

– Если это тот, о ком я думаю, то Мадонну он в живых не отставит. Она – не цель его игры, а только средство. Её жизнь для него не важна, и он даже с удовольствием убьет её, но позже. Пока он играет. Ему нужны её страх и боль.

– Я не понимаю.

– Конечно, не понимаешь. Скажи, ты помнишь: в детстве я всегда приходила тебе на помощь, где бы ты ни был.

– Да, я всегда поражался тому, как ты так быстро оказываешься рядом в нужный момент.

– Я чувствую твои эмоции, особенно сильные и отрицательные. Мы связаны. Я чувствую тебя, где бы ты ни был, и мне было больно, как и тебе, как бы я ни отгораживалась от этого.

– Всё равно не могу понять. Какая связь?

– Если это тот демон, о котором я думаю, то ему не нужна Маня – ему нужна её мать. За ней он пришёл из Нижнего мира. И в надежде привлечь её внимание он будет мучить Мадонну и даже без сожалений убьет. И ни я, ни ты ничем не сможем ему помешать.

– И что мне тихонько стать в сторонке и смотреть, как этот ублюдок будет издеваться над моей женщиной?

– Ты себя послушай! Твоей женщиной! Ты не заявил прав на неё! – Дмитрий метался по кабинету, сжимая кулаки.

– Что это значит?

– Ну, это сродни браку. Только серьезней и навсегда. Это демонский обряд, и он священен для нас. Даже такой урод, как Дагон, вряд ли рискнет его оспаривать. Если ты заявишь на неё права, то она будет практически недосягаема для него, если он не захочет стать вне закона.

– И в чём трудность?

– Тебе в алфавитном порядке или как?

– Мама, прошу!

– Ну, начнем с того, что Маня не имеет представления, кем на самом деле является, и в мир демонов не верит. Второе – если ты заявишь на неё права, то это будет навсегда и разрыву не подлежит – только в случае смерти одного из вас. Не знаю, как выйдет у вас с Маней, но для демонов после обряда отношения на стороне исключены. Мало того что вы обмануть друг друга не сможете, но боль при попытке будете испытывать страшную. Потому демоны идут на подобный обряд крайне редко. Ты к такому готов, вольный стрелок? Молчишь? Ну, помолчи, подумай. И последнее. Оба партнера должны идти на обряд абсолютно добровольно, без обмана и принуждения. Как ты собираешься убедить Мадонну, если вы не можете даже несколько часов побыть рядом, чтобы не вцепиться друг в друга? Так что, есть мысли, как всё это будешь решать?

– Нет. Но я подумаю. Не скажу, что меня не пугает все то, что ты сказала. Но отдавать её этому Дагону я не намерен. Уж это точно пугает меня гораздо больше. Ладно, я пойду, переварю всё. Мне ещё надо первым делом с Маней помириться.

– Может, давай я с ней поговорю?

– Нет. Не маленький: сам налажал, сам и исправлю. Но если не смогу – так и быть, к тебе приползу.

Дмитрий дошёл до своего кабинета, где и предался размышлениям.

Итак, что мы имеем. Маню – женщину, будящую в нём бешеные эмоции и желания. Женщину, чьи слёзы вызвали в нём нежность и желание защитить, а не раздражение, как всегда бывало раньше. Когда она была в его доме, он не испытывал желания быстро поиметь её и, вызвав такси, так же быстро выставить вон. Ему наоборот хотелось, чтобы она оставалась как можно дольше. Хотелось, чтобы на его кухне у неё была любимая кружка, чтобы в его ванной появилась её зубная щетка, а в шкафу вещи. Чтобы его постель была пропитана запахом её кожи и их страсти. Чтобы повсюду в квартире он мог встречать мелочи и вещи, случайно забытые ею и говорящие окружающим и ему самому, что она может в любой момент вернуться за ними. Ну, или прийти просто так, без звонка и предупреждения, просто потому, что соскучилась и точно знает, что её ждут.

Эти мысли должны были пугать его, ведь раньше всё это бесило. Потому что это давало женщине какие-то права на него, а он хотел быть свободным. И вот теперь он сидел в своём кабинете и всерьёз размышлял о том, чтобы отдать свою свободу одной женщине, даже не будучи уверенным в том, что ей это вообще нужно. Дмитрий никогда не был склонен к самообману – Мадонна нужна ему, и дело не в сексуальном влечении, хотя и оно было даже для него запредельным. Просто и однозначно он осознал, что не может даже представить, что отдаст её другому или позволит умереть. Всего за сутки она стала ему необходима. Лишиться её было противоестественно – как самому отрезать себе руку или ногу. А скорее уж вырвать сердце. Его мать права – она сумела добраться до его сердца и теперь царила там единолично. Слишком быстро? А кто мог установить в этом сроки? На что он готов? Да, пожалуй, на всё. Потому что вечная свобода без этой женщины представлялась долгой дорогой в пустыне. И вечная принадлежность ей больше не пугала, а почему-то заставляла сердце замирать от предвкушения чего-то по-настоящему прекрасного.

Дмитрий потряс головой, как мокрый пес. Он и не подозревал в себе способности чувствовать подобное. Так, как будто орган в груди для перекачивания крови вдруг стал живым сердцем. Замирающим от счастья или от боли, по-настоящему живым. И это было так непривычно и хорошо одновременно.

Его размышления прервал ввалившийся в кабинет Ковалёв.

– Привет, Демон. Ну, весь замер в ожидании!

– Привет, Паш. В ожидании чего?

– Да не придуривайся! Какая она в постели? Холодная, как всегда, или горячая и сладкая, как в моих снах?

При мысли о фантазиях друга о Мадонне в глазах у Дмитрия потемнело.

– Ты лучше свали сейчас из моего кабинета, – прорычал он, – а то убью и не замечу! И никогда, слышишь, никогда не смей даже в своих грязных фантазиях её касаться! Маня – моя женщина!

– Эй, Демон, остынь! Чего тебя так разобрало? Я же ничего такого не имел в виду! Просто весь офис уже слюной изошёл, желая узнать подробности вашего вчерашнего общения.

– А откуда они-то узнали?

– Ну, знаешь ли, вы в корпоративном доме живете. Везде камеры, и вернулись вы поздно ночью вдвоем. То, что ночевали в твоей квартире, тоже не секрет. Вся охрана давно уже по Мане сохнет. Так что появление в её жизни мужика не остается незамеченным. Тем более, не особо вы скрывались.