Галина Чередий - Ключик

Ключик

Галина Чередий

— Ну, кто следующий? — похабно ощерил желтые кривые зубы здоровенный мужик, демонстративно застегивая ширинку. — Я её как раз усмирил, больше не дергается! Давно я таких холеных сучек не трахал.

На его плече отчетливо была видна татуировка, указывающая на принадлежность к одной из многочисленных уличных банд.

— Да ты такой, как она, в жизни не имел. Только потаскух и утюжил! — заржал другой, направляясь в ту комнату, из которой только вышел первый.

Через минуту он вылетел обратно.

— Твою мать, ублюдок, ты её прикончил! — заорал он.

— Да ладно! Я только чуть придушил, чтобы не дергалась и не вопила! Посмотри лучше, — огрызнулся первый.

— Чего мне смотреть, я что, мертвых баб не видел? Она мертвее не бывает! Ты, урод криворукий, мне весь кайф обломал! Я тебя, сука, покалечу! — бесился второй бандит.

— Чего вы тут вопите? — вошел привлеченный шумом лидер банды.

— Этот ушлепок криворукий придушил телку, а я её поиметь не успел!

— Ну, придушил и придушил, кончайте тут орать, пока нас федералы не накрыли. Берите все барахло и давайте валить!

В этот момент из комнаты, где лежало тело женщины, раздалось тихое хныканье и попискивание.

— Ну вот, а ты говоришь, придушил! — усмехнулся желтозубый.

Обиженный бандит сунулся обратно.

— Твою ж! Тут ребенок! Как вы его не заметили вообще?

— А он нам нужен? — огрызнулся амбал. — Сейчас младенца не вывезти из города на продажу, кругом заграждения!

— Ну, мля, жалко же! — неуверенно ответил мужчина, так и не показываясь остальным.

Главарь размашистым шагом вошел в комнату и безразлично переступил через распростертое на полу тело растерзанной молодой женщины.

— Пошли, Лысый! Чего ты застрял?! — рявкнул он.

Он застал члена своей банды уставившимся на лежащего в колыбели младенца. Большие лучистые глаза малышки переходили с одного жуткого мужчины на другого.

— Черт, ну и взгляд, — лидер банды невольно передернулся. — Что это еще за херня такая?

— Ты тоже заметил? — удивительно тихо спросил первый. — Такое чувство, что тебя наизнанку выворачивает. Аж мурашки по коже.

— Давай, на хер, валим отсюда, — главарь тоже непроизвольно понизил голос.

— Но если бросим, она наверняка помрет, пока спасатели придут, — неуверенно возразил первый.

— И что? Что нам с этим делать предлагаешь? Пойти к полицейским и сказать, что мы оттрахали и прикончили её мамашу, поэтому хотим пристроить это отродье в добрые руки? — если мужчина и хотел звучать зло, то у него не слишком получалось под этим лучистым детским взглядом. — Но если хочешь возиться, то бери её сам и тащи! Только не вздумай нас всех запалить.

Главарь, сделав над собой усилие, развернулся и буквально сбежал из комнаты.

Пять лет спустя.

— С чего вы взяли, что эта девчонка заслуживает нашего внимания, брат? Она выглядит совершено обыкновенной.

«Разве только поразительно красивой» — подумал огромный мужчина, одетый в ярко синюю форму с необычными серебряными нашивками.

Девочка примерно пяти лет повернулась в его сторону и посмотрела на него огромными глазищами цвета великолепного желтого топаза, искристыми, словно идеально ограненные кристаллы. Мужчина невольно вздрогнул. От этого взгляда словно открывалось что-то глубоко внутри. Какая-то дверь, в которую ни у кого не было доступа уже много-много лет. Золотисто-каштановые, чуть завитые на концах волосы растрепались из косички и обрамляли бледненькое личико с очень тонкими, буквально филигранными чертами. Яркое полуденное солнце играло этими непослушными завитками, придавая им тысячу сверкающих оттенков. Одета девочка была в бывшее когда-то, видимо, голубым, а теперь неопределенного цвета застиранное платьице, знавшее наверняка немало обладателей, которое было ей немного велико.

Девчушку толкнули играющие рядом мальчишки ровесники, и она, не удержавшись на ногах, плюхнулась на попку, разрывая их зрительный контакт. Мужчина видел, как задрожали её губы, но слезы не пробились на поверхность. В приюте дети быстро понимают, что никому нет дела до их слёз и обид, и поэтому нет смысла лить эту теплую воду. Сжав кулачки, девочка вскочила и помчалась, явно намереваясь отомстить неуклюжим обидчикам. В своем смехотворном, но совершенно настоящем гневе она казалась еще красивее.

— Так что же вы разглядели в этом милом создании, кроме того, что через какие-то лет десять-пятнадцать она начнет сводить с ума всех особей противоположного пола своей красотой? — но тут старая затаенная обида кольнула в сердце, и губы мужчины презрительно искривились. — Или пойдет по рукам и станет шлюхой, каких мало. Спрос ей, пока не истаскается, точно обеспечен. На ней есть какие-то отметины, странные родимые пятна, знаки?

— Нет, господин майор. Отметин нет. Ни единой.

— Она проявляет несвойственную своему возрасту силу или агрессию?

— Нет. Ничего подобного. Эмма поразительно добрый и покладистый ребенок.

— Тогда зачем вы меня вызвали? — на лице майора промелькнула гримаса усталого безразличия.

— Дело в том, что мы заметили, что Эмма всегда знает, где находятся вещи, которые ей нужны. И для неё не существуют преград в виде запертых дверей и самых хитроумных замков, если ей чего-то хочется.

— Уточните, — мужчина весь подобрался и впился в девчушку взглядом.

— Сначала мы заметили, что её невозможно запереть — нигде и никогда. Она просто выходит в любую замкнутую дверь, словно там и нет замка. Похоже, ей и в голову даже не приходит, что это препятствие. Потом стало понятно, что от неё совершенно бесполезно прятать игрушки или сладости. Если ей что-то нужно, то, где бы это ни находилось, Эмма находит искомое. Наши няньки уже даже стали использовать её в качестве некоего поискового устройства для пропавших или забытых где-то вещей. Как только она понимает, о каком предмете идёт речь, то немедленно находит его без всяких заминок и раздумий.

— Вот, значит, как. Очень интересно. Как давно вы заметили способности девчонки? — тон мужчины в форме стал строго деловым.

— Они проявились где-то год назад. И становятся все отчетливей, — говоря это, монах запнулся.

— Почему сообщили только сейчас? — жестко спросил майор.

— Мы просто… — замямлил брат, нервно теребя одежду. — Она же еще совсем малышка. Мы просто хотели, чтобы она имела шанс подольше побыть просто ребенком.

— Брат мой, — в голосе майора уже прорезалось явное раздражение. — Видимо, вы кое-чего так и не поняли. Она и ей подобные никакие не милые детки. Они порождения чудовищ, мерзкие отродья тех, кто приходит в наш мир без приглашения. Если их не взять в оборот как можно раньше, вся мерзость вылезет из них наружу, как только они ощутят свою силу по-настоящему. И тогда этих маленьких ублюдков уже нельзя переучить и хоть как-то использовать. Единственное, что их ждёт тогда — уничтожение.