Галина Чередий - Ключик

— Ты так сладенько пахнешь. Как шоколад и мята, — сексуально прошептал он. — Так и хочется откусить от тебя кусочек. Ты ведь мне позволишь?

Эмма только собралась послать его, как громкий, грубый голос опередил её.

— Отвали от неё, Кирос! — рявкнул Сеймас.

Блондин тут же шагнул в сторону, открывая Эмме вид на громилу за своей спиной. И выражение лица у него было абсолютно не дружелюбное.

— Какого черта ты тут делаешь вообще? — раздраженно спросил у неё Сеймас.

— Она теперь в нашем подразделении, — ответила за Эмму Пич.

— Да, Сейм, — подали голос близнецы. — Прикинь, какая засада! Теперь придется подкидываться с этой мелочью! Будем теперь не задания выполнять, а за её задницей присматривать.

На лице Сеймаса отразилось сначала непонимание, потом растерянность, и даже на краткий момент паника блеснула в его глазах, которые он не сводил с Эммы. А потом он буквально оскалился в гневе.

— Это правда? — прорычал он.

— Так точно, — четко ответила Эмма. — И за мной не надо присматривать. Я прекрасно подготовлена и не нуждаюсь ни в чьей опеке.

На её заявление близнецы ответили громким смехом, а Кирос и Пич — широкими улыбками. И только Сеймас продолжал смотреть на неё так, словно она враг номер один.

В этот момент в тренажерку вошёл майор Дейо, и все мгновенно построились, вытягиваясь перед старшим по званию.

— Вольно. День добрый, бойцы. Что, уже познакомились с пополнением? Позвольте представить официально. Боец Джимми. С этого дня она постоянный член команды, так что просьба особо не хамить и даже попытаться максимально сблизиться, так как вам работать вместе. Кирос, тебя вариант со сближением не касается! Даже скорее, наоборот.

Блондин криво ухмыльнулся и снова прошелся по телу Эммы горячим взглядом.

— Майор, разрешите обратиться? — прогромыхал Сеймас.

— Валяй.

— Я считаю, что пребывание в моей группе данного бойца совершенно неприемлемо. Нам ни хрена не нужен такой балласт, — жестко припечатал мужчина. Эмме было обидно услышать, что её считают обузой, но она сумела сохранить невозмутимое выражение лица.

— Лейтенант Сеймас, ну, допустим, не вам это решать. Должен вам заметить, что, несмотря на то, что боец Джимми не обучалась вместе со всеми на базе, уровень её подготовки весьма и весьма высок.

— Ну да, папина любимица, — прошипел один из братьев.

— Решение о зачислении нового бойца в вашу группу уже принято, и отменять его никто не собирается. Поэтому учитесь работать вместе. А если вы, лейтенант, обнаружите в навыках Джимми недостатки, то у вас есть право их устранить. Отныне она ваша подчиненная, и вы определяете её нагрузки. Сегодня у вас нет заданий, так что просто тренируйтесь в привычном объеме, а вечером увольнительная в город. Лейтенант Сеймас, зайдите прямо сейчас в мой кабинет. Все остальные — приступайте.

Майор Дейо развернулся и покинул тренажерку так же стремительно, как и появился. Сеймас же, прежде чем уйти, одарил Эмму таким взглядом, что холодные мурашки промчались по ее спине. Этот взгляд явно не обещал ей легкой жизни. Но ведь она на неё и не рассчитывала, верно?

— Пипец тебе, пичужка! — ухмыльнулся один из близнецов.

— Ага! — поддержал второй. — Сейм тебя теперь сожрет без соли!

— Хорош пугать девчонку, м*дозвоны-переростки! — рыкнула Пич. — Не такой уж Сейм и зверюга!

— Такой-такой, маленькая птичка, — с улыбкой пропел Кирос. — Но ты держись ко мне поближе, а еще лучше прямо за меня, я тебя прикрою!

— Я его не боюсь! — упрямо сказала Эмма. — И мне не нужна ничья помощь!

— А вот это ты зря, карамелька. Но для тебя мое предложение всегда в силе.

— Отвали, Кирос! Майор тебе ясно сказал по поводу твоих фокусов! — недовольно уставилась на него Пич.

— Он сказал, что я не могу приставать к Джимми. А вот о том, что она сама не может стать ко мне чуточку ближе, ничего не прозвучало! — легкомысленно заявил блондин.

— Боже, ты такой придурок и никогда уже не изменишься!

— А зачем менять совершенство?

— Джимми, хватит слушать это трепло! Пойдем на тренажеры. Если Сейм вернется и увидит, что ты прохлаждаешься, он явно не похвалит тебя.

— Дверь закрой, Сейм, и сядь, — отдал распоряжение майор Дейо, как только Сеймас буквально ворвался в его кабинет. — И прежде чем ты начнешь мне тут втирать, осознай, что решение по поводу Джимми никто менять не собирается, и прочти вот это.

Майор сунул в руки мужчине тонкий гибкий лист электронного носителя. Сеймас, гневно выдохнув, все же подчинился и погрузился в чтение. Спустя некоторое время поднял глаза и, насупившись, посмотрел на командира.

— Кто же она на самом деле, черт возьми? — спросил он.

— Ну, возможно, доподлинно мы этого никогда и не узнаем. Но для нас с тобой вопрос её происхождения не столь важен. Пусть над этим научный отдел кумекает. Нам нужно понять, как с максимальной пользой можно применить её способности, и выяснить их предел, а так же есть ли перспектива их развития. Короче, приказ с самого верха однозначен. Девчонку нужно либо использовать, либо устранить. Просто сказать: «Птичка, лети!» и отпустить её в мир с такими возможностями мы не можем.

Сеймас усмехнулся. Как будто отсюда вообще хоть когда-то кого-то выпускали, кроме как на тот свет или на внушающий ему ужас подземный научный уровень. Другие этого не знали. Все они в большинстве своем верили, что, когда придет срок, они однажды покинут службу и начнут другую жизнь. Как обычные люди, которых они постоянно видели во время увольнительных или сталкивались на заданиях, вытаскивая их из неприятностей. Но он еще ребенком случайно узнал правду. Никакого счастливого конца не будет. Но говорить об этом никому не собирался.

— Так выходит, что вся эта байда с её удочерением просто придумана, чтобы сделать её послушной?

Мужчина и сам не понимал, почему это показалось ему таким отвратительным.

Все они, еще в раннем детстве отобранные для этого экспериментального подразделения, были сиротами, «государственными детками». И как все сироты, само собой, любой из них, будучи ребенком, мечтал, что однажды случится чудо, и откуда ни возьмись появятся родители и заберут их отсюда. И будут любить, заботиться и позволят полюбить себя в ответ и уже никогда никуда не исчезнут. С возрастом мечты выцветали и теряли краски, а потом и вовсе исчезали, выветриваясь из снов и фантазий суховеем каждодневной обыденности. Они привыкали к мысли, что у них никогда не будет семей и теряли за ненадобностью способность и желание кого-то любить. Те же, кто не сумел приспособиться, просто однажды исчезали. Погибали в жестоких разборках между собой или подставлялись на первых же заданиях, или, дойдя до нервных срывов, растворялись в недрах подземного этажа. И Сеймас давно к этому привык, воспринимая как само собой разумеющееся. Так почему же мысль о том, что с этой дерзкой малявкой играли в семью только для того, чтобы создать невидимый ошейник и самую крепкую в мире цепь и внушить нужный взгляд на мир, бесила его? Какое ему до этого дело?