Брайан Грейзер - Любопытный – значит успешный книга о том, как владение информацией позволяет владеть миром

Акива Голдсман уловил эту идею просто блестяще, и я думаю, в этом и есть сила картины, помимо, разумеется, прекрасной актерской работы Рассела и Дженнифер.

Это был огромный успех. Фильм собрал хорошие доходы в прокате. Получил четыре «Оскара»: мы с Роном получили статуэтку за лучший фильм, Рон – за режиссуру, Акива – за лучший адаптированный сценарий, Дженнифер – как лучшая актриса второго плана. Джон и Алисия Нэш были с нами на церемонии вручения в 2002 году.

Но настоящий успех фильма в том, что он изменил жизни многих людей. Ко мне подходили – и до сих пор подходят – на улицах и говорят: вы помогли мне понять, что испытывает мой ребенок, или моя племянница, или моя мама. Помню, как вскоре после выхода фильма в супермаркете в Малибу ко мне подошла женщина и сказала, что не смогла сдержать слез, когда смотрела картину.

Я снял «Игры разума» не только потому, что меня по-человечески тронула эта история. То, как мы это сделали, я вынес из собственного опыта. И именно такой подход, как мне кажется, сделал этот фильм таким мощным и таким ценным. И привело меня к этой картине мое любопытство и настойчивое стремление помочь Райли.

А еще мой отцовский опыт и наблюдения за тем, как мой сын видит этот мир, помогли нам совершенно иначе подойти к теме психических расстройств.

«Игры разума», без сомнений, стал самым большим достижением среди всех моих фильмов.

«Если мы не способны усомниться в том, что преподносится кем-то, как правда, критически относиться к властям, мы становимся легкой добычей первого же шарлатана, политического или религиозного».

Карл Саган, май 1996 года 1 .

Фильмы, которые мы снимаем в Imagine, различаются по времени и месту действия, по тональности и содержанию рассказываемых в них историй.

Например, мы снимали фильм «Гангстер» об американской мечте, о ценностях американского капитализма. В нем главный персонаж – полуграмотный афроамериканец, пытающийся подняться на торговле героином в Нью-Йорке 1970-х.

Мы сделали кино о мощи и накале школьных футбольных матчей в Техасе. Оно о том, как парни взрослеют, как познают, кто они на самом деле, это история о командной работе, об общности и принадлежности. А еще этот фильм («В лучах славы») о разочаровании, потому что в его кульминации команда Permian High Panthers проигрывает важный матч.

Мы сняли картину «Восьмая миля» о белом исполнителе хип-хопа.

Мы сняли фильм о фильме «Глубокая глотка» ( Deep Throat ), про то, как порнофильм на тему орального секса стал переломным моментом в нашей культуре.

Мы сделали кино о блестящем математике, нобелевском лауреате, хотя, пожалуй, на самом деле «Игры разума» о том, каково это – жить с психическим расстройством, шизофренией, и тем не менее пытаться работать и быть частью этого мира.

Но есть у этих картин и кое-что общее.

Во-первых, все они о становлении характера, об узнавании своих недостатков и достоинств, о преодолении психологической травмы и обретении цельности. Мне кажется, что американская мечта прежде всего о преодолении препятствий: обстоятельств, данных от рождения, недостатка образования, отношения окружающих, каких-то внутренних комплексов. Преодоление барьеров само по себе форма искусства. Поэтому если во всех моих фильмах и есть некая общая тема, то она заключается именно в том, как сложности и ограничения помогают добиться успеха.

Вторая черта, объединяющая перечисленные работы, это то, что никто в Голливуде не хотел их снимать.

Я уже рассказывал, как включать любопытство, чтобы обойти это «нет», которое так часто слышишь в Голливуде и вообще на работе. Первый отклик на большинство идей, хоть сколько-нибудь не вписывающихся в мейнстрим, – беспокойство, а первая реакция на беспокойство – говорить «нет».

Зачем мы будем прославлять наркодилера? 2

Не лучше ли футбольной команде выиграть важный матч?

Кто станет смотреть целый фильм о проблемах белого хип-хоп-музыканта?

Для меня любопытство представляет собой инструмент, помогающий находить острые, интересные, необычные идеи. Любопытство дает обширный опыт и понимание популярной культуры, благодаря которому у меня есть чутье, чтобы определить, в каком случае что-то новое может получить сильный отклик. А еще любопытство дает мне смелость быть уверенным в этих интересных идеях, даже если они не популярны.

Иногда нужно отнюдь не привлечь аудиторию к чему-то, что сейчас в тренде, а создать аудиторию для чего-то необычного.

Я люблю проекты с душой, истории и персонажей, у которых есть сердце. Мне нравится во что-то верить. Мне нравится идея быть бунтарем, делать что-то на грани, но не слишком за гранью. Именно тогда я нахожу что-то очень важное и очень неординарное. Я дохожу до пределов любопытства.

Итак, иногда необходимо и нелюбопытство.

Когда появляется идея, которая идет вразрез привычному, но которая мне нравится, в конце концов я всегда говорю: «Я возьмусь!»

Не рассказывайте мне, почему это плохая идея, – я уже за нее взялся. Это и есть нелюбопытство.

Нелюбопытство – не только решимость взяться за интересную идею и продвигать ее, даже когда встречаешь скептицизм и неприятие. Это нечто более конкретное и важное.

Тот момент, когда в буквальном смысле выключаешь любопытство, не позволяя себе выяснять что-то дальше, когда, возможно, придется сказать кому-то: «Хорошо, но не стоит объяснять мне причины, по которым вы говорите «нет».

Вот что я имею в виду. Когда занимаешься поиском финансовой поддержки и команды для съемки фильма, для себя уже сформулировал обоснование, почему этот фильм стоит снимать. Уже сто раз обсуждалось, почему это интересно, чем хорош сценарий, почему те, кого предполагается привлечь к работе, хорошо подходят для данной истории.

Доказывать в Голливуде умеют все. Ведь так мы работаем изо дня в день. И любой успешный режиссер или продюсер в этом большой мастер.

Вы, наверное, думаете, что, когда мне кто-то говорит «нет», я сразу интересуюсь, почему мне так ответили. Может, не понравилась какая-то мелочь, которую я могу быстро исправить.

Может, четыре человека подряд скажут мне одно и то же, назовут одну и ту же причину отказа – так почему бы мне не узнать ее? Может, услышав, почему идея не находит поддержки, я, как умный политик по прочтении результатов общественных опросов, передумаю.

Нет, так это не работает. Ведь в итоге интересная и необычная история превратится в нечто совсем другое, соответствующее популярной концепции.

Поэтому почти всегда, когда кто-то говорит мне «нет», на этом все и заканчивается. Я не хочу, чтобы собеседники приводили долгие убедительные аргументы, почему моя идея вовсе не хороша, или им не подходит, или могла бы быть гораздо лучше, если бы я ее как-то переработал.