Питер Шварц - В защиту эгоизма: Почему не стоит жертвовать собой ради других

В вашингтонских кругах пользуется популярностью недавний бестселлер Nudge («Подталкивание»). Его авторы, двое экономистов-бихевиоралистов, считают, что люди не понимают, что им полезно, а что — вредно, и поэтому государство должно подталкивать их в нужном направлении. Например, некоторые любители искусственного загара засыпают в солярии и получают ожоги. Поэтому, считают ученые, производители соляриев должны позаботиться о функции автоматического отключения оборудования. Позвольте, но разве мы не вправе сами решать, нужен ли нам солярий с функцией автоматического отключения? Бихевиоралисты считают, что нет. Люди не способны принимать разумные решения:

Существует два типа мышления: интуитивное, не зависящее от нас, и рациональное, т.е. рассудочное. <���…> Интуиция досталась нам в наследство от далеких предков, живших во времена, когда планету населяли рептилии, а людей не было и в помине. <���…> Когда человек принимает решения интуитивно, не думая, в нем просыпается древний ящер9.

В качестве примера авторы книги приводят героя мультсериала «Симпсоны» Гомера:

Гомер приходит в оружейный магазин, чтобы купить пистолет. Продавец говорит, что ему придется подождать пять дней — таков закон. «Пять дней? — восклицает Гомер. — Я в ярости! Будь бы у меня пистолет, я бы вас застрелил на месте!» Цель этой книги — показать, как сделать мир проще и безопасней для таких как Гомер, ведь все мы немного гомеры симпсоны10.

Поскольку в каждом из нас сидит Гомер Симпсон, мешающий мыслить рационально, государство должно нас опекать и защищать, — но не от преступников, а от нас самих , потому что, как герою мультсериала, нам не хватает мозгов.

Государственный контроль обуславливается отнюдь не искренней заботой о людях. Все дело в отношении к нам. Нас пытаются представить беспомощными, управляемыми существами, хотя нам есть что возразить на это. Каких бы глупостей мы ни натворили, мы знаем, что у нас был выбор. Возможно, сегодня мы оказались слепы, не подумав о возможных последствиях. Но мы всегда можем прозреть, — для этого нужно просто начать думать. Сегодня мы можем плыть по течению, идти на поводу у эмоций, но мы знаем, что способны встряхнуться, сконцентрироваться. Сегодня мы спим, но можем проснуться и мобилизовать все свои интеллектуальные ресурсы. Люди знают, что способность действовать по собственной воле заложена в них природой. Человеческий мозг — не мозг рептилии, и поведение людей не определяется древними инстинктами. И поступок того же Гомера Симпсона — результат его выбора. Он — не машина и не ящерица.

Не только внутренний голос говорит нам об этом. Посмотрите вокруг, и вы увидите, какой скачок сделало человечество за свою историю. Пещерный человек превратился в ученого, он исследует далекие планеты и субатомные частицы. Развитие науки, новые технологии и производства, колоссальный багаж знаний, постоянно растущий уровень жизни — все это плоды человеческого интеллекта. Там, где прежде была голая пустыня, сегодня раскинулись мегаполисы. Тянутся ввысь небоскребы, гудят заводы, по тротуарам гуляют люди, по скоростным трассам мчатся машины, — и все благодаря нашей способности мыслить. Как бы неразумно порой ни поступал человек, это не значит, что он вообще не может поступать разумно, и разум прекрасно уживется с интуицией. Важно, что мы способны поступать разумно, ведь именно от этого зависит наше выживание.

Те, кто продолжает настаивать на том, что человек — существо неразумное (кстати, чиновники иногда с этим не соглашаются, ведь иначе придется признать, что нами правят идиоты), просто ищут оправдания своему стремлению к власти. Людям нужна плетка, уверяют они. Разумеется, эта плетка должна быть в их руках. Жертвы государственного вмешательства

Все знают, к чему приводит ограничение свободы слова. От цензуры страдают не только издатели, но и читатели. Она ущемляет права обеих сторон. Но, как ни странно, когда речь заходит о государственном регулировании экономической деятельности, многие почему-то считают, что страдает только бизнес, а потребитель только выигрывает.

На самом деле и в этом случае страдают обе стороны.

На свободном рынке каждый может покупать и продавать что хочет. Если покупатель и продавец заключили сделку и ударили по рукам, значит, и тот и другой согласились с ее условиями. Если вы заправляетесь на бензоколонке самообслуживания, где принимаются только наличные, значит, вас устраивают цены и качество обслуживания. Вас никто не заставляет покупать бензин именно здесь, вам лишь предлагают товар, которого не было без данного продавц а. Поскольку для поддержания жизни необходимо производство товаров и услуг, мы платим за них по доброй воле, становясь участниками акта купли-продажи. Каждый может стать владельцем бензоколонки или нефтяной скважины, но никто не имеет права навязывать условия сделки.

Акт купли-продажи возможен лишь с согласия обеих сторон. Если условия сделки вас не устраивают, ваши права не нарушаются. Вы просто остаетесь при своих интересах. Отказываясь покупать товар, произведенный не вами, вы ничего не теряете.

А вот если в сделку вмешивается государство, вы несете убытки . Любое ограничение, наложенное на продавца, рикошетом отзывается на покупателе. Запрет на бензоколонки самообслуживания или кредиты «до получки» ущемляет права как поставщика, так и потребителя услуг, поскольку обе стороны лишаются возможности принимать решения, исходя из личных интересов.

А как быть с теми, кто выступает за государственное регулирование? Казалось бы, их выбор тоже следует уважать. Действительно, как быть с автовладельцем, не желающим самостоятельно заливать бензин в бак? Или с квартиросъемщиком, мечтающим о государственном регулировании арендной платы, — ведь тогда он мог бы платить за жилье вдвое меньше? Вопрос интересный. Но у нас есть право выбора, только если речь идет о нас самих или о наше й собственности . Никто не может выбирать то, что лишает права выбора другого человека. Когда клиент требует предоставления услуги против воли поставщика, он ведет себя как вор, который не покупает и не продает, а просто берет то, что добровольно ему никогда бы не отдали. Требования квартиросъемщика, требующего снижения арендной платы, невозможны на свободном рынке, зато вполне правомерны в государстве всеобщего регулирования.

На свободном рынке выигрывают обе стороны. Если же рынок регулируется государством, кто-то теряет ровно столько, сколько получает другой. Правда, получает ненадолго — ведь в долгосрочной перспективе государство-регулятор не способно помочь даже тем, кого считает объектом своей заботы. Воровать (как при поддержке закона, так и без оной) неразумно. Если о права человека вытирают ноги, страдают все. Паразитизм, ставший экономической политикой, никому не приносит пользы.