Диана Килина - ИГ/РА

– Ничего.

– Печально, – я притворно вздохнула, – А чего у меня не спросили?

– А ты соврёшь, как пить дать, – Тимур вскинул голову и пристально посмотрел на меня.

Я прищурилась, и заняла воинственную позу, сложив руки на груди. Так мы просидели с минуту, пытаясь убить друг друга взглядом, пока кофеварка не пропищала.

Налив кофе, я с грохотом поставила кружку возле него и вернулась на табурет. Свою порцию Тимур выпил всего в два глотка, молча разглядывая то меня, то серую каменную плитку на полу. Затем он медленно поднялся и взял кувшин из кофеварки, водрузив его на остров. Налив себе ещё одну «чашечку», он хмуро спросил:

– Нравлюсь что ли, чего разглядываешь?

– Кто тебя так? – кивнув сначала на его лицо, а затем на правую руку, спросила я.

– Люди, – равнодушно ответил он, – Страшный?

Я покачала головой и выдавила из себя улыбку. Он коротко усмехнулся, и снова наполовину опустошил свою кружку.

– Ты яичницу умеешь делать? – спросил он, барабаня кончиками пальцев по столешнице.

– Умею, – в подтверждение своих слов я кивнула.

– Может, покормишь?

Пожав здоровым плечом, я поднялась со стола и подошла к плите. Вспомнив, где у Лазарева находятся сковородки и масло, я водрузила всё это на конфорку и принялась готовить завтрак. Делала я это под пристальным взглядом Тимура, который опасно восседал за моей спиной. Между прочим, щёлкая складным ножом.

– Вы с Лазаревым голубки что ли? Завтракаете вместе, кофе попиваете по утрам, – ухмыльнулась я, помешивая скворчащие яйца на сковородке.

– В голову хочешь, женщина? – рыкнул Тимур.

– Я просто предположила, – подняв руки, воскликнула я, – В любом случае, я не осуждаю, если что.

– Заткнись, или я тебе врежу, – пробормотал он недовольно.

– Я тебе врежу, Агеев, – послышался сонный голос Игоря, – Где твои манеры?

– Какие манеры, когда тебя пидарасом называют, – возмутился Тимур.

– Успокойся, Тим. Оля шутит.

Фыркнув, я выключила конфорку, отставив сковородку в сторону. Потянувшись к тарелкам, я почувствовала руку на своей пояснице.

– Я сам, – Лазарев перехватил мой манёвр, и отодвинул меня в сторону.

Я состроила удивлённое лицо, и снова села на табуретку. Мой кофе всё ещё был тёплым, поэтому я, молча, допивала его маленькими глоточками, пока мужчины обменивались рабочими новостями. Игорь выглядел помятым во вчерашней рубашке и брюках, но, тем не менее, он вполне собранно проводил мозговой штурм со своим другом. Если я правильно поняла, сейчас они искали какого–то беглого преступника. То ли авария случилась, когда его перевозили, то ли он сам её учинил, но искали уже две недели и найти никак не могли.

Закончив с кофе, я побрела наверх. Мои купленные недавно вещи валялись по всей комнате, и я невольно подумала, что пора бы собираться и отчаливать восвояси. Загостилась уже. Отзвонившись по мобильнику своему врачу и начальству, я побрела в ванную, и забралась в душевую. Сквозь матовое стекло я увидела знакомый силуэт, и замерла, держа мыло в руке. Он прошёл к змеевику и что–то положил на него, коротко посмотрел на меня, а затем удалился восвояси.

С трудом домывшись, я вылезла на холодный воздух. Кожа мгновенно покрылась мурашками, и я бросила взгляд на батарею. На ней лежало банное полотенце, которое Лазарев всегда предусмотрительно клал туда, чтобы оно было тёплым. Мои губы тронула улыбка, когда я стянула его и вытерлась нагретой тканью. Пожалуй, стоит перенять у него эту привычку.

В доме было тихо, только убегающая в канализацию вода издавала булькающие звуки. Я открыла шкафчик над раковиной, и достала свою косметичку. Втирая увлажняющий крем в свою кожу, я зажмурилась от любимого запаха и приятного освежающего ощущения. Тюбик почти закончился, а это значит, что мне нужно будет навести небольшой набег на Биомаркет в Таллинне, оставив там приличную сумму. Не повезло мне – кожа у меня чувствительная и склонная к аллергии, поэтому мне подходит только натуральная косметика. Одно время мне делали крема под заказ, но это выходило ещё дороже, чем готовые немецкие аналоги.

Убрав косметичку обратно в шкафчик, я вернулась в спальню в поисках чистого белья и одежды. Решив запустить стирку, я собрала всё, что носила в этом доме последние недели и поплелась вниз. Лазарева дома не было, я не увидела внедорожник во дворе, поэтому я со спокойным сердцем включила стиральную машину, и, напевая какой–то нехитрый мотив устроилась на кухне, чтобы позавтракать.

Поглядывая на окна соседнего дома, я решила сделать доброе дело. Когда моя яичница благополучно осела в моём желудке, я вымыла руки и вышла во двор. Дойдя до особняка, стоящего по соседству, я нажала на кнопку дверного звонка и принялась ждать.

– Здравствуйте, – сказала я, едва на пороге появилась Татьяна, – Меня зовут Виктория, вы помните?

Она прищурилась, а потом её лицо приняло выражение смутного узнавания.

– Простите, что пропала, но со мной случилась неприятность. Если вы всё ещё нуждаетесь в моих услугах, я могу поговорить с Ариадной.

– Она сейчас в школе, – Татьяна коротко запнулась и оглядела мой наряд, вскинув бровь.

Чёрт, я вышла из дома прямо в пижаме и тонком трикотажном топе.

– Но вы можете подождать её, – продолжила хозяйка дома, – Хотите выпить чаю?

– Лучше кофе, – я слабо улыбнулась и вошла в дом.

Татьяна предложила мне устроиться в гостиной, пока она занималась приготовлением напитков. Я снова оглядела убранство просторной комнаты, которая являлась почти полным отражением гостиной Лазаря. Ну, с тем отличием, что здесь была антикварная резная мебель с бархатной обивкой.

– Вы остановились по соседству? – раздалось за моей спиной.

Я нервно дёрнулась, и отвернулась от окна, которое открывало мне прекрасный вид на соседнюю территорию. Забор что ли поставил бы, кусты какие посадил. Как–то пусто у него.

– Да, по забавному стечению обстоятельств, я знакома с вашим соседом, – выдавив из себя очередную улыбку, я опустилась в кресло.

Татьяна прикатила забавный сервировочный столик, на котором стояли чайник, френч–пресс с ароматным напитком, две причудливые чашки в форме птиц, и блюдо с печеньем.

– Сегодня ко мне заходили, – произнесла хозяйка напряжённым голосом, – И спрашивали о вас.

– Я в курсе.

– Я ничего не сказала, – поспешно добавила она.

– И это я тоже знаю, – я устало посмотрела на неё и потянулась к кофейнику. Наливая себе дымящийся чёрный кофе, судя по запаху – арабика, я продолжила, – Не волнуйтесь, я не связана с криминалом. Просто я появилась неожиданно, а Лазарев и Агеев не любят сюрпризы.

Татьяна судорожно закивала головой:

– Понимаю, понимаю.

– Как ваши дела с дочерью? Есть какие–то изменения? – спросила я, отпивая первый глоток.