Бертрис Смолл - Бьянка, благочестивая невеста

— Приподними грудь руками, — последовала следующая команда. Да, юная супруга и вправду оказалась восхитительной. Безупречной. Идеальной. На протяжении нескольких месяцев от одного взгляда на нее, от одной мысли о ней страсть вскипала мгновенно и неистово. Но сейчас он не почувствовал ровным счетом ничего. Ничего! Себастиано Ровере внезапно разозлился.

Бьянка заметила, что лицо мужа исказилось гневом.

— Я вам неприятна, синьор?

Почему он озлобился? Чем она провинилась? Что сделала не так? Супруг что-то взял со стола, и она увидела в руке небольшой кожаный хлыст. Потом он поднялся, повернул ее и толкнул на кровать лицом вниз. В следующее мгновенье удар заставил вскрикнуть от неожиданности и боли. Однако сегодня не помогало даже испытанное, верное средство. Себастиано хлестнул несильно, даже следов не осталось, но девчонка безудержно разревелась. Слезы лишь усугубили раздражение.

— Что ты со мной сделала, маленькая сука? Почему я внезапно утратил мужскую силу?

— Я не сделала ничего плохого, синьор, — рыдая, ответила Бьянка.

— Не отпирайся! — прорычал Ровере. — Я вожделел к тебе много месяцев, с трудом дождался свадьбы, и вот сегодня нет даже искры желания! Если бы ты ничего не сделала, такого бы не случилось! Или наколдовала, или что-то подсыпала в вино. Немедленно признавайся!

— Ничего не делала, — в отчаянье повторила Бьянка и села на кровати.

— Ты заслужила наказание за коварство, дорогая, — зловеще пообещал Себастиано. — Вижу, утрата девственности не на шутку тебя пугает. Все невесты боятся этого момента. Что же, если я не в состоянии сделать это сам, пусть меня заменит другой. После этого бояться будет нечего, и сила моя вернется. Гвидо! — рявкнул Ровере.

Дверь тут же приоткрылась, и показалась голова камердинера.

— Да, хозяин?

— Немедленно приведи сюда моего младшего сына Альберто!

Гвидо исчез, а спустя несколько мгновений вернулся вместе с юношей. Альберто он обнаружил не где-нибудь, а в комнате Нудары. Намерения его не оставляли сомнений. Интересно, известно ли об этих похождениях хозяину?

Слуга втолкнул парня в спальню отца, а сам приник ухом к двери. Интересно, что же произойдет дальше?

— Девчонка заколдовала меня своим страхом, — пояснил господин. — Займись ею и распечатай. Тебе уже приходилось иметь дело с девственницей, сын мой?

— Нет еще, отец, — ответил юноша, сгорая от похотливого нетерпения.

— Что ж, на будущий год тебе предстоит жениться, так что будет полезно узнать, каково это — оказаться в постели с недотрогой, — злобно рассмеялся Ровере.

— Но… — юноша растерянно замолчал. — Это ваша брачная ночь и ваша супруга. Разве вы не хотите воспользоваться законными правами? — Он понимал, что отец катастрофически пьян.

— Сейчас же возьми эту ведьму, иначе ты мне больше не сын! — пригрозил Себастиано. — Только когда ты ее вскроешь, чары рассеются, и моя мужская доблесть восстановится. Точно знаю!

— Если совершите инцест, то согрешите перед Богом, — предупредила Бьянка обоих. Пытаясь спастись, она перебралась на противоположную сторону кровати. Напрасно, избавления не было.

— На четвереньки, сука! — яростно выкрикнул старший из мужчин, схватил за волосы и заставил исполнить команду.

Бьянка заметно дрожала, и Альберто окончательно растерялся. Он не знал, как следует поступить с юной мачехой. Вот девочка повернулась, умоляюще посмотрела полными слез глазами, и желание мгновенно улетучилось. Несмотря на молодость, в сладострастии сын уже не уступал отцу, но сейчас оказался не в силах выполнить его требование. Перед ним в некрасивой, унизительной позе предстала не просто женщина, пусть и очень красивая, а новая мачеха. Следовательно, отец толкал на инцест — преступное деяние, строго-настрого запрещенное церковью. Церкви Альберто боялся еще больше, чем отца, а потому от вожделения мгновенно не осталось и следа.

— Не могу этого сделать, синьор. Не могу! — Он в страхе отпрянул.

Ровере набросился на сына с кулаками.

— Негодяй! И у тебя хватает наглости ослушаться? — Он принялся безжалостно избивать юношу.

Все еще дрожа, Бьянка попыталась сесть.

— Себастиано, умоляю, не бейте нашего сына! Он поступает правильно!

Неосторожные слова проникли сквозь вязкий туман пьяной ярости, и теперь ненависть обратилась на ту, которая их произнесла. Ровере повернулся и несколько раз ударил юную супругу по лицу. Альберто воспользовался возможностью, соскочил с кровати и выскользнул из комнаты.

— Дрянь! Смеешь меня учить? — Посыпались новые оплеухи. — Разве мать не предупреждала тебя о необходимости уважать мужа? Или вспомнишь, где твое место, или, видит Бог, убью собственными руками! Учти, ты будешь не первой непокорной женщиной, с которой я расправился! — Он бросил Бьянку к себе на колени и принялся хлестать по голым ягодицам до тех пор, пока нежная кожа не покрылась рубцами, а несчастная жертва не зашлась в истерических рыданиях.

— Себастиано! Себастиано, больно! Умоляю, перестаньте! — хрипела Бьянка, пытаясь освободиться от железной хватки.

— Сука! — прошипел он. — Я сам решу, когда пора остановиться. — И в это мгновенье внезапно ощутил, что пенис налился кровью и превратился в стальной клинок. Торопливо сбросил жену с колен, перевернул на спину и накрыл собой.

Когда он с силой вонзился и начал ритмично двигаться, Бьянка застонала. Когда прорвал тонкую преграду, вскрикнула: боль обожгла, но, к счастью, скоро отступила. Юная супруга лежала с залитым слезами лицом, с закрытыми глазами. Она оказалась такой плотной там, внутри, что едва не задушила: теснее, туже всех женщин, которых ему довелось попробовать за свою бурную жизнь. Неповторимое ощущение вселило бесконечную доблесть. Теперь он мог продолжать всю ночь, до самого утра!

— Посмотри на меня, — хрипло скомандовал Ровере. — Хочу, чтобы ты видела, как я тобой пользуюсь. Ты восхитительна, дорогая!

Бьянка лежала под ним молча, с плотно закрытыми глазами.

— Если не будешь слушаться, — пригрозил он елейным голосом, — накажу так, что тебе не понравится. Ну же, открой глазки, милая, и в награду получишь свадебный подарок.

Бьянка боялась новых побоев, а потому покорно открыла глаза и посмотрела на мужа, стараясь скрыть неприязнь и отвращение. Нет, она никогда не сможет почувствовать симпатию к этому жестокому человеку: в сердце прочно укоренилась ненависть. Совсем недавно он толкал ее и своего собственного сына на смертный грех. Как признаться в этом священнику? Где найти нужные слова? Никогда, никогда она не простит ни Ровере, ни саму себя — за то, что уступила ему. Лучше было бы умереть.

— У тебя самые прекрасные глаза на свете, дорогая, — ласково ворковал Себастиано. — Никогда в жизни не видел такого необычного, восхитительного цвета. — Разговаривая, он продолжал безжалостно ее насиловать. — В вашей семье определенно есть капля северной крови. Как, по-твоему, одна из твоих прародительниц совершила прелюбодеяние или вышла замуж за скандинава? Тебе ничего не известно на этот счет? Может быть, в семейных хрониках что-то упоминается? — Мысль возбудила еще больше, и извержение произошло внезапно. Испытав долгожданное облегчение, Ровере со стоном отвалился.