Астрид Линдгрен - Сказка Карлсон, который живёт на крыше, опять прилетел

запеканку с ванильным соусом. И он подумал, что фрекен Бок, может быть, не так уж

плоха.

«Лучшее, что есть в домомучительнице, — это яблочная запеканка, а лучшее в

яблочной запеканке — это ванильный соус, а лучшее в ванильном соусе — это то,

что я его ем», — думал Малыш.

И все же это был невеселый обед, потому что столько мест за столом пустовало.

Малыш скучал по маме, по папе, по Боссе и по Бетан — по всем вместе и по каждому

отдельно. Нет, обед был совсем невеселый, к тому же фрекен Бок без умолку болтала

о Фриде, которая уже успела изрядно надоесть Малышу.

Но вот наступил вечер. Была ведь осень, и темнело рано. Малыш стоял у окна своей

комнаты, бледный от волнения, и глядел на звезды, мерцавшие над крышами. Он

ждал. Это было хуже, чем сочельник. В сочельник тоже устаешь ждать, но разве это

может сравниться с ожиданием прилета маленького привидения из Вазастана!. Куда

там! Малыш в нетерпении грыз ногти. Он знал, что там, наверху, Карл сон тоже ждет.

Фрекен Бок уже давно сидела на кухне, опустив ноги в таз с водой, — она всегда

подолгу принимает ножные ванны. Но потом она придет к Малышу пожелать ему

спокойнейший ночи, это она обещала. Вот тут-то и надо подать сигнал. И тогда — о боже

праведный, как всегда говорила фрекен Бок, — о боже праведный, до чего же это

было захватывающе!

— Если ее еще долго не будет, я лопну от нетерпения, — пробормотал Малыш.

Но вот она появилась. Прежде всего Малыш увидел в дверях ее большие, чисто

вымытые босые ноги. Малыш затрепетал, как пойманная рыбка, так он испугался,

хотя ждал ее и знал, что она сейчас придет. Фрекен Бок мрачно поглядела на него.

— Почему ты стоишь в пижаме у открытого окна? Немедленно марш в постель!

— Я… я глядел на звезды, — пробормотал Малыш. — А вы, фрекен Бок, не хотите на

них взглянуть?

Это он так схитрил, чтобы заставить ее подойти к окну, а сам тут же незаметно сунул

руку пол занавеску, за которой был спрятан шнур, и дернул его изо всех сил. Он

услышал, как на крыше зазвенел колокольчик. Фрекен Бок это тоже услышала.

— Где-то там, наверху, звенит колокольчик, — сказала она. — Как странно!

— Да, странно! — согласился Малыш. Но тут у него прямо дух захватило, потому что

от крыши вдруг отделилось и медленно полетело по темному небу небольшое,

белое, круглое привидение. Его полет сопровождался тихой и печальной музыкой.

Да, ошибки быть не могло, заунывные звуки «Плач малютки привидения» огласили

темную, осеннюю ночь.

— Вот… О, гляди, гляди… Боже праведный! — воскликнула фрекен Бок.

Она побелела как полотно, ноги у нее подогнулись и она плюхнулась на стул. А еще

уверяла, что не боится привидении!

Малыш попытался ее успокоить.

— Да, теперь я тоже начинаю верить в привидения, — сказал он. — Но ведь это такое

маленькое, оно не может быть опасным!

Однако фрекен Бок не слушала Малыша. Ее обезумевший взгляд был прикован к

окну — она следила за причудливым полетом привидения.

— Уберите его! Уберите! — шептала она задыхаясь.

Но маленькое привидение из Вазастана нельзя было убрать. Оно кружило в ночи,

удалялось, вновь приближалось, то взмывая ввысь, то спускаясь пониже, и время от

времени делало в воздухе небольшой кульбит. А печальные звуки не смолкали ни на

мгновение.

«Маленькое белое привидение, темное звездное небо, печальная музыка — до чего

все это красиво и интересно!» — думал Малыш.

Но фрекен Бок так не считала. Она вцепилась в Малыша:

— Скорее в спальню, мы там спрячемся!

В квартире семьи Свантесон было пять комнат, кухня, ванная и передняя. У Боссе, у

Бетан и у Малыша были свои комнатки, мама и папа спали в спальне, а кроме того,

была столовая, где они собирались все вместе. Теперь, когда мама и папа были в

отъезде, фрекен Бок спала в их комнате. Окно ее выходило в сад, а окно комнаты

Малыша — на улицу.

— Пошли, — шептала фрекен Бок, все еще задыхаясь, — пошли скорее, мы спрячемся

в спальне.

Малыш сопротивлялся: нельзя же допустить, что бы все сорвалось теперь, после

такого удачного начала! Но фрекен Бок упрямо стояла на своем:

— Ну, живей, а то я сейчас упаду в обморок! И как Малыш ни сопротивлялся, ему

пришлось тащиться в спальню. Окно и там было открыто, но фрекен Бок кинулась к

нему и с грохотом его запахнула. Потом она опустила шторы, задернула занавески, а

дверь попыталась забаррикадировать мебелью. Было ясно, что у нее пропала всякая

охота иметь дело с привидением, а ведь еще совсем недавно она ни о чем другом не

мечтала.

Малыш никак не мог этого понять, он сел на папину кровать, поглядел на

перепуганную фрекен Бок и покачал головой.

— А Фарида, наверно, не такая трусиха, — сказал он наконец.

Но сейчас фрекен Бок и слышать не хотела о Фриде. Она продолжала придвигать всю

мебель к двери — за комодом последовали стол, стулья и этажерка. Перед столом

образовалась уже настоящая баррикада.

— Ну вот, теперь, я думаю, мы можем быть спокойны, — сказала фрекен Бок с

удовлетворением.

Но тут из-под папиной кровати раздался глухой голос, в котором звучало еще

больше удовлетворения:

— Ну вот, теперь, я думаю, мы можем быть спокойны! Мы заперты на ночь.

И маленькое привидение стремительно, со свистом вылетело из-под кровати.

— Помогите! — завопила фрекен Бок. — Помогите!

— Что случилось? — спросило привидение. — Мебель сами двигаете, да неужели

помочь некому?

И привидение разразилось долгим глухим смехом. Но фрекен Бок было не до смеха.

Она кинулась к двери и стала расшвыривать мебель. В мгновение ока разобрав

баррикаду, она с громким криком выбежала в переднюю.

Привидение полетело следом, а Малыш побежал за ним. Последним мчался Бимбо и

заливисто лаял. Он узнал привидение по запаху и думал, что началась веселая игра.

Привидение, впрочем, тоже так думало.

— Геи, геи! — кричало оно, летая вокруг головы фрекен Бок и едва не касаясь ее

ушей.

Но потом оно немного поотстало, чтобы получилась настоящая погоня. Так они

носились по всей квартире — впереди скакала фрекен Бок, а за ней мчалось

привидение: в кухню и из кухни, в столовую и из столовой, в комнату Малыша и из

комнаты Малыша и снова в кухню, большую комнату, комнату Малыша и снова, и

снова…

Фрекен Бок все время вопила так, что в конце концов привидение даже попыталось

ее успокоить:

— Ну, ну, ну, не реви! Теперь-то уж мы повеселимся всласть!

Но все эти утешения не возымели никакого действия. Фрекен Бок продолжала

голосить и метаться по кухне. А там все еще стоял на полу таз с водой, в котором она

мыла ноги. Привидение преследовало ее по пятам. «Геи, гей», — так и звенело в