Эндрю Соркин - Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя

– Мне пришлось бы использовать всю наличность, а я не могу ставить под угрозу наивысший кредитный рейтинг Berkshire, – объяснил Баффет. На мгновение он задумался о возможности привлечения денег, но затем признался, что «не хочет иметь такую задолженность на своем балансе».

– О’кей, спасибо большое, – ответил Вилюмштад. – Но если есть что-то, в чем вы заинтересованы, дайте нам знать.

* * *

В ту ночь Грег Флеминг из Merrill так ворочался в постели, что его жене Мелиссе пришлось настоять, чтобы он рассказал ей, что его беспокоило. «Ночь пятницы, ты не спишь», – пробормотала она. Он повернулся к ней, сна ни в одном глазу: «Это особенная пятничная ночь. На следующей неделе в отрасли произойдет нечто грандиозное».

Задремав ненадолго, в 4:30 Флеминг все-таки встал, в его голове роились мысли. Он вспомнил состоявшийся накануне разговор с Джоном Финнеганом, его ближайшим доверенным лицом в совете Merrill. Финнеган, как и Флеминг, был взволнован происходящим в фирме, так что они договорились попытаться убедить Тейна заключить сделку с Кеном Льюисом.

– Вы должны помочь, Грег, – говорил Финнеган. – Есть способ добиться этого.

Похожий разговор состоялся у Флеминга и с Питером Келли. «Вам просто нужно получить санкцию Джона обратиться в Bank of America, – ответил Келли. – Мы должны двигаться. Если завтрашнее утреннее заседание не пойдет так, как надо, у нас останется 36 часов на заключение сделки между собой».

Приближалось 6:30 утра субботы, когда Флеминг наконец решил, что уже можно звонить Тейну домой. Тейн как раз выходил, так что через пять минут он перезвонил с заднего сиденья своего джипа.

– Я вот о чем подумал, – заявил Флеминг. – Мы должны позвонить Кену Льюису.

Тейн, большую часть ночи размышлявший о том, имеет ли такая сделка смысл, и пришедший к выводу, что не имеет, растерялся. Merrill, возможно, попытается собрать немного денег за выходные, продавая небольшие доли фирмы, чтобы повысить уверенность рынка. Но не было оснований продавать всю компанию сразу, сказал он Флемингу. Он всегда говорил: «Как только вы начали двигаться, двигайтесь. Переговоры могут быстро выйти из-под контроля».

– Это наш лучший партнер, – сказал он уныло о Bank of America. – Где мы окажемся, если потеряем их?

Мчась на внедорожнике по улице Франклина Делано Рузвельта, Тейн пообещал обдумать этот вопрос позже, потому что сейчас ему нужно было сосредоточиться на предстоящих заседаниях.

* * *

Около 8:00 черный «лексус» Джейми Даймона отъехал от его квартиры на Парк-авеню и направился к Федрезерву. Даймон, который сидел сзади и отвечал на электронную почту с помощью BlackBerry, только что закончил селекторное совещание со своей командой управляющих. Он буквально шокировал их, дав распоряжение готовиться к банкротствам Lehman Brothers, Merrill Lynch, AIG, Morgan Stanley и даже Goldman Sachs. Он понимал, что эти опасения, возможно, были преувеличены, но считал, что лучше быть готовым ко всему. Даймон волновался, вернее, он был напуган. Он слишком много знал. В качестве клирингового банка и для Lehman, и для Merrill JP Morgan проводил все сделки этих двух фирм и видел, как быстро разрушался их бизнес. А как советник AIG … уже несколько недель это было его кошмаром. Кажется, он знал даже больше, чем Полсон.

Оставалось надеяться, что он ошибался.

* * *

Меряя шагами кухню, Флеминг в последний раз решил попробовать внушить Тейну, что общение с Bank of America было не просто хорошим планом, а скорее единственным способом спасти Merrill Lynch. Если Bank of America купит Lehman, Merrill окажется под чудовищным ударом. Простая математика: если Lehman проглотят, начнется атака на следующего из крупнейших брокеров-дилеров, то есть на его фирму. Merrill Lynch – возможно, самый важный инвестиционный банк страны – был на грани разорения.

Тейн говорил с Флемингом, когда его внедорожник сворачивал с Мэйден-лейн и въезжал на подземный паркинг в здании Федрезерва. Полдюжины фотографов уже разбили здесь лагерь и вовсю щелкали затворами.

– Настало время действовать, – утверждал Флеминг. – Нам даже не обязательно заключать сделку, но мы должны хотя бы изучить такую возможность и понять, сможем ли мы ее осуществить. Надо это сделать за выходные, – нажал Флеминг, чтобы Тейн не смог перебить его, – а не на следующей неделе, находясь под давлением.

Будучи опытным переговорщиком, Флеминг, конечно, знал, насколько полезными могут быть выходные. Крупнейшие сделки Уолл-стрит всегда совершались, пока рынки были закрыты на субботу и воскресенье, чтобы можно было уточнять подробности, не опасаясь, что утечка повлияет на цены акций или даже сорвет соглашение.

Тейн настаивал на том, что нужно подождать. «Если Lehman не справится, если они решат воспользоваться главой 11, Bank of America еще будет там, где сейчас», – сказал он Флемингу. «Я прекрасно вас слышу, – ответил тот. – Я готов ко всему, и, если нам понадобится позвонить, мы позвоним».

Флемингу нужно было услышать именно это. Он продвигался вперед.

* * *

К 8:00 большой холл Федерального резервного банка Нью-Йорка был полон банкиров и юристов. Они собрались недалеко от гигантской бронзовой статуи Софокла. Статуя была символом победы в битве при Саламине – столкновении, которое спасло Грецию и, возможно, западную цивилизацию от Востока. В этот день банкирам, собравшимся в Федрезерве, предстояла своя историческая битва со ставками, в каком-то смысле не менее высокими: им предстояло спасти себя от собственных излишеств, а также западный капитализм от финансовой катастрофы.

Через час группа переместилась в тот же зал заседаний, где они накануне вечером были шокированы новостями.

К утру они поделились на рабочие группы: Citi, Merrill и Morgan Stanley назначили ответственными за анализ баланса Lehman и проблем с ликвидностью, а Goldman Sachs, Credit Suisse и Deutsche Bank – за изучение объектов недвижимости Lehman и определение размера «дыры». У Goldman было преимущество благодаря его действиям в начале недели, и Викрам Пандит и Гэри Шедлин из Citigroup так нервничали из-за того, что Goldman попытается купить активы по дешевке, что присоединились к своей группе.

– Как вы знаете, правительство не участвует, вы действуете сами по себе, так сделайте все, чтобы все получилось, – сказал Гайтнер. – Я вернусь через два часа, а вам бы лучше договориться и завершить дело.

Его покровительственный тон удивил многих. «Дурдом», – сказал Пандит Джону Маку. Все выглядело так, будто им раздали тест, но не дали карандаши, чтобы его заполнить.

– Тим, я понимаю, что вы хотите сделать, но как я могу попасть в другую комнату? – спросил Ллойд Бланкфейн. Он хотел знать, как теоретически он мог бы стать покупателем, субсидируемым своими конкурентами. Бланкфейн говорил не всерьез, он не был заинтересован в покупке Lehman, но он пытался понять – зачем помогать конкурентам?