Эндрю Соркин - Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя

Способ, которым компании типа JP Morgan и Lehman Brothers ведут дела, теперь мало походил на традиционные способы ведения банковского бизнеса. Банки больше не выдавали кредитов и не держали их на своем балансе. Теперь кредитование – это возникновение, создание первого звена в цепочке секьюритизации, которая распределяет риск кредитования между десятками, если не сотнями и тысячами участников. Хотя секьюритизация предположительно ведет к уменьшению рисков и повышению ликвидности, на самом деле многие организации и инвесторы оказываются связанными. Муниципальный пенсионный фонд Норвегии мог вкладываться в низкокачественные ипотечные кредиты из Калифорнии, не подозревая этого. К тому же многие финансовые компании занимали значительные суммы под залог таких бумаг, используя левередж для увеличения доходности капитала. Это только усугубило ситуацию, когда залоги начали падать в цене.

У регуляторов по всему миру были проблемы с пониманием, каким образом все взаимосвязано. Гринспен позже признал, что даже он не понимал того, что происходит. «У меня довольно серьезное математическое образование, [202]– сказал он два года спустя после ухода из Федрезерва. – Но некоторые инструменты, входившие в CDO, ставили меня в тупик. Я не понимал, что они делают и как получили такую отдачу от промежуточного финансирования и размещения траншей CDO. Но если не понимаю я, хотя у меня был доступ к паре сотен докторов наук, то как поймет остальной мир? Это повергло меня в недоумение».

Он был не одинок. Даже руководители банков, продающих эти продукты, понимали не лучше.

* * *

Дверь кабинета председателя распахнулась, и Бернанке тепло встретил группу из казначейства. Как и Свагель, он все еще старался вести себя так, как было принято в академических кругах, к тому же у него был необычайно большой для экономиста опыт по части ведения светской беседы. Он пригласил Полсона и его команду в кабинет, где все расположились вокруг небольшого журнального столика. Кроме ожидаемых терминалов Bloomberg у Бернанке на видном месте стола лежала кепка Washington Nationals . [203]

Через несколько минут Свагель вынул из папки и осторожно передал Бернанке десять страниц плана «Разбить стекло». Кашкари посмотрел на коллег, ища поддержки, и заговорил. «Я думаю, мы все прекрасно осознаем пределы того, что можем делать в рамках закона. Как получить полномочия, чтобы предотвратить коллапс? – Бернанке кивнул, и Кашкари продолжил: – В общем, как вы знаете, мы в казначействе в сотрудничестве с Федрезервом последние несколько месяцев изучали множество вариантов и, думаю, разработали основную схему. Я имею в виду, разработали то, что сможем достать с полки, если почувствуем, что оказались на пороге коллапса, хаоса. Достать, представить в Конгрессе и сказать: ‘Вот наш план’».

Кашкари посмотрел на Бернанке, который внимательно изучал текст, сосредоточившись на ключевом моменте плана: «Казначейство купит на аукционных торгах у финансовых учреждений ценные бумаги на сумму 500 млрд долларов. Определение стоимости неоднородных ценных бумаг окажется самой сложной задачей. Казначейство будет платить претенденту своими вновь выпущенными ценными бумагами, а не наличными. Такой обмен активами устранит необходимость стерилизации (денежной массы) со стороны Федрезерва. Казначейство будет нанимать частные управляющие компании для работы с портфелями, чтобы максимально увеличить стоимость для налогоплательщиков и со временем (потенциально – до десяти лет) произвести расчеты».

Бернанке, тщательно взвешивая каждое слово, спросил, откуда взялась цифра 500 млрд.

– Мы сделали приблизительную оценку объема токсичных активов, скажем, 1 трлн, – объяснил Кашкари. – Но нам не надо скупать все токсичные активы, чтобы заметно изменить ситуацию. Поэтому речь идет, скажем, о половине. Но, возможно, 600 млрд долларов – более реалистичная сумма.

Пока Бернанке изучал доклад, Кашкари и Свагель расслабились, наслаждаясь моментом: они инструктировали Хранителя Храма, как часто называли Федрезерв. Инструкции касались того, что может стать историческим спасением банковской системы. Государственного вмешательства такого масштаба не осуществлялось, наверное, лет пятьдесят, спасение кооперативных банков в конце 1980-х было незначительным всплеском по сравнению с обсуждавшейся сегодня волной.

Если план «Разбить стекло» пройдет утверждение Конгрессом – этим они займутся позже, – у них уже будут подробные инструкции того, как казначейство назначит Федеральный резервный банк Нью-Йорка ведущим аукционов токсичных активов Уолл-стрит. Вместе они будут привлекать квалифицированных инвесторов частного сектора для управления закупленными правительством активами. Затем ФРБ Нью-Йорка проведет первый из десяти еженедельных аукционов, покупая за 50 млрд долларов привязанные к ипотеке активы. Была надежда, что аукционы позволят правительству получить оптимальную цену. Десять выбранных управляющих активами по десять лет будут работать с 50 млрд долларов каждый.

Кашкари знал, что план был очень сложным, но утверждал, что стоит рискнуть, так как развитие событий оставляло мало шансов на «мягкую посадку». Требовались решительные действия. «Законопроект должен предусматривать выдачу казначейству временных полномочий на покупку ценных бумаг, а также финансирование, – сказал он, – и необходимо повысить потолок долга, потому что у нас есть только 400 млрд долларов до текущего предела. Но, поскольку мы будем так много брать из частного сектора, программа потребует немного в плане повышения государственных расходов: например, не будет заметного увеличения штата казначейства. Мы также должны помнить об ограничениях. Только американские финансовые учреждения будут иметь право так поменять активы. И никаких хедж-фондов или иностранных банков».

Затем Кашкари кратко изложил то, что он и его коллеги из казначейства рассматривали в качестве плюсов и минусов своего предложения. Первый и самый важный момент состоял в том, что, если правительство начнет действовать, банки будут продолжать кредитование, но не так безответственно. Ведь именно это в первую очередь привело к кризису. Основным аргументом против такого предложения было то, что план создавал «моральный риск». Другими словами, люди, которые делали безрассудные ставки, из-за чего первоначально и возникли проблемы, будут избавлены от каких-либо финансовых потерь.

Затем два работника казначейства представили альтернативные подходы, из которых они выделили четыре:

• правительство продает страховку банкам, чтобы защитить их от дальнейшего падения стоимости их токсичных активов;