Эндрю Соркин - Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя

После интервью Грегори и Каллан вернулись в свои кабинеты и начали звонить в хедж-фонды, которые, по слухам, сворачивали торговлю с Lehman, пытаясь удержать их.

Блицкриг окупился. В последний час торгов после падения почти на 50 % в течение дня акции Lehman остановились лишь на 19 % ниже первоначальной цены – на уровне 31,75 доллара. Это был минимум за четыре с половиной года, достижения прошлых лет были стерты в один день. Но руководство осталось довольным. Завтра они объявят свои доходы и, может быть, сохранят благоприятную тенденцию. Каллан должна была отчитаться перед инвесторами в ходе конференции, так что она вернулась в кабинет Грегори, чтобы отрепетировать выступление.

Измученный Фулд сел в машину, чтобы ехать домой и как следует выспаться. Он снова подумал о том, что неплохо бы закончить ремонт квартиры – раскинувшихся на целый этаж шестнадцати комнат, – которую он и Кэти купили в доме 640 по Парк-авеню за 21 млн долларов [31]. Он устроился на заднем сиденье «мерседеса», отложил BlackBerry и на несколько минут отключился от окружающего мира.

* * *

Никто никогда не мог предположить, что Дик Фулд поднимется на Уолл-стрит так высоко.

В 1964 году, первокурсником в университете Колорадо в Боулдере, он казался потерянным, с трудом учился и никак не мог выбрать специализацию. Он вступил в Корпус офицеров запаса на базе колледжа по программе подготовки офицеров. [32]

Однажды утром во время тренировки командир, как обычно, выстроил студентов на огромной четырехугольной университетской площади.

– Фулд, ваша обувь не начищена, – гаркнул офицер.

– Начищена, сэр, – начал было Фулд. Но прежде, чем он смог закончить, офицер наступил на левый ботинок Фулда и запачкал его. Он приказал Фулду вернуться в общежитие и почистить ботинки, что тот и сделал. Когда Фулд вернулся, офицер наступил ему на правый ботинок и снова отправил в общежитие.

К тому времени, как Фулд вернулся, офицер привязался к следующему рядовому, тщедушному студенту. Он наступил тяжелым армейским ботинком на ботинок парня, который упал и закричал от боли. А офицер еще добавил ему коленом в лицо, сломав очки.

Фулд не знал парня, но ему хватило увиденного.

– Эй, мудак, – сказал он командиру. – Почему бы тебе не выбрать кого-то по силам?

– Это ты мне? – переспросил старший, подойдя к Фулду вплотную.

– Тебе, – без колебаний выпалил Фулд.

Дело дошло до драки. После того как их разняли, и Фулд, и офицер лежали в крови на земле. 18-летнего Фулда моментально доставили к главе программы Корпуса, и тот сообщил, что Фулд исключен. «Ты подрался со своим командиром, – сказал ему офицер. – Курсанты так себя не ведут».

– Я понимаю, сэр, но я бы хотел, чтобы вы услышали мою версию произошедшего, – попытался протестовать Фулд. – Вы должны понять, что произошло.

– Нет, есть только одна версия, – ответил офицер. – Ты подрался со своим командиром. Вот что имеет значение. Я не могу оставить тебя в своей программе.

Корпус оказался последним в ряду разочарований Фулда, но также это был знак, что пора становиться самим собой.

* * *

Ричард Северин Фулд-мл. вырос в богатом пригороде Харрисон, округ Вестчестер, Нью-Йорк, где его семья владела United Merchants & Manufacturers [33]– текстильной компанией, годовой доход который со временем вырос до 1 млрд долларов. United Merchants основал дед Фулда по материнской линии, Иаков Шваб, в 1912 году, тогда он назывался Cohn-Hall-Marx Company.

Так как отец Фулда не хотел, чтобы его сын вошел в семейный бизнес, Иаков Шваб летом 1966 года обратился к компанию Lehman Brothers с Уолл-стрит, с которой давно имел дело, и обеспечил внука неполным рабочим днем летом в крошечном денверском торговом подразделении фирмы. Это был офис из трех человек, где Фулд выполнял мелкие поручения: он проводил большую часть дня, копируя документы (тогда еще не было копировальных аппаратов), был мальчиком на побегушках. Но работа стала для него откровением. Фулду нравилось то, что он видел. В торговом зале мужчины кричали. Они работали с такой самоотдачей, которой Фулд никогда не испытывал. Вот мое место, подумал он. Так Дик Фулд нашел себя.

Однако его привлекло не воплощение в жизнь какой-нибудь давней мечты об игре с чужими деньгами, а нечто гораздо более интуитивное.

«Я действительно случайно наткнулся на инвестиционно-банковские услуги, – признавался он годы спустя. – Как только я с этим столкнулся, то обнаружил, что на самом деле понимаю процесс, и мозаика вдруг сложилась». [34]

Правда, в компании был человек, который ему не особо нравился, – Льюис Л. Глюксман, неотесанный, неряшливо одетый, надутый, шишка из штаб-квартиры. Он иногда появлялся в денверском офисе, запугивая сотрудников, грубо разговаривая с ними. Каким бы сильным ни было желание Фулда найти работу в области финансов, он поклялся, что никогда не будет работать на этого тирана.

В феврале 1969 года, спустя семестр, после окончания колледжа он вернулся в Lehman как летний стажер. Теперь он работал в великолепном здании в стиле итальянского Ренессанса, 1907 года постройки [35], по адресу Уильям-стрит, 1, в самом сердце Уолл-стрит. Он жил со своими родителями и ездил в город. Он работал в отделе, который торговал коммерческими бумагами, в основном краткосрочными долговыми расписками, которые использовались компаниями для финансирования их текущих операций. Для Фулда работа была идеальной, за исключением одной существенной детали: он подчинялся Глюксману, который вновь начал издеваться над ним, как в Денвере.

Фулд терпел. Он считал работу в Lehman временной. В конце концов он выбрал международный бизнес в качестве специализации в Колорадо и был полон решимости получить диплом МВА . В середине летней стажировки [36]он подошел к Глюксману и спросил, не напишет ли тот ему рекомендательное письмо.

– На кой хрен тебе это надо? – зарычал Глюксман. – Люди идут в аспирантуру, чтобы получить возможность найти работу. А я уже предлагаю тебе работу.

Но Фулд решил придерживаться плана.

– Мы не сработаемся, – ответил Фулд. – Вы кричите на меня.

– Оставайся здесь, и ты не должен будешь работать на меня, – сказал ему Глюксман.

Фулд согласился остаться в Lehman , пока по ночам работал над степенью университета Нью-Йорка. Он продолжал делать черную работу, в том числе отвечал за видеокамеры – последнее технологическое нововведение фирмы. Однажды он снимал интервью Глюксмана, когда в середине сессии тот спросил: «Кто снимает?» Фулд высунулся из-за камеры.

– Что, твою мать, ты делаешь? Завтра с утра зайди ко мне в кабинет, как только придешь, – прорычал Глюксман.

Когда Фулд появился в его кабинете на следующий день, Глюксман сказал: «Нелепо заниматься всей этой фигней. Почему бы тебе просто не начать работать на меня?»