Башун В.М. - Звезда конструктора-2.

Учитель тихонько усадил нас с Лю в последний ряд и собрался отойти, как я задал ему вопрос, который не давал мне покоя:

- Учитель. Как быть с теми, кого должны наградить после меня? Боюсь, после твоего объявления всем будет не до награждения. А люди заслужили и наверняка очень ждали этого события.

- Не беспокойся, - шепнул мне жрец, подмигнув с таинственным видом. - Я ведь не абы кто, а член совета старейшин и переставить твое имя в самый конец списка для меня задача простая. Тем более, там и менять особо нечего было.

Честно говоря, он меня озадачил. Дело в том, что в конце списка обычно фигурировали те, кто удостаивался наивысшей для данной церемонии награды. Я не говорю про высшую награду государства - девятилучевую золотую звезду. Такой могли похвастаться всего несколько человек во всем княжестве. На конкретном награждении наивысшей наградой могла быть и пятилучевая серебряная, а традиционно начинали награждения с самой “младшей” награды - трехлучевой бронзовой звезды.

В княжестве, следует сказать, система награждений была проста и понятна даже последнему крестьянину, которому не приходилось мучаться догадками: орден имени герцогини Лиры выше креста короля Братиса или ниже знака королевы Перикиритты, а награжденному тамгой хана Кыргыта можно задирать нос перед кавалером медали Святых духов второй степени или нет? В княжестве существовали только звезды, а статус кавалера определялся металлом: бронза, серебро или золото, - и количеством лучей. При этом при последующем награждении к уже существующей награде просто добавляли лучи. Сам знак, конечно же, выдавали новый, однако старый тоже не отбирали, но его уже можно было не носить. Это как, имея свидетельство мастера-мага первого ранга, предъявлять свидетельства за четвертый, третий и второй. Можно, конечно, но и так ясно, что они есть и твои прежние заслуги уже учтены.

Озадачив, Учитель хитро улыбнулся и прошел к пустому креслу рядом с председательским за столом старейшин.

Председатель, представительный мужчина неопределенной расы, уже что-то торжественно вещал. Слышно было хорошо, но лично мне неинтересно. Все как обычно: о величии державы, о больших достижениях, о неустанных трудах в тылу и неустрашимости воинов в бою. И еще много о чем.

Награждаемые и приглашенные “сливки общества” откровенно скучали. Явно скучал и сам оратор. Не заметно было, чтобы он упивался собственными речами. Однако положено начинать подобные мероприятия с патриотических речей, он и начинал.

Все заканчивается в этом мире… и не только пиво. Замолк и оратор. Из-за стола в центр пустого пространства вышел один из старейшин, сидящих с самого края. Самый “молодой”, наверное. И не по возрасту. Дедок вполне мог быть папой председателя. Но, насколько мне известно, именно недавно принятые члены совета по традиции проводили церемонию награждения. Двое помощников дедка шустро вытащили ажурный столик, на котором горкой громоздились коробочки с наградами, и процесс пошел.

Старейшина, несмотря на почтенный возраст, звучным голосом громко называл имя, кратко за что наградили, вручал коробочку и просил сказать пару слов награжденному. Те говорили положенные дежурные фразы - понятное дело, награждали за дела, а не за краснобайство - и, с облегчением вздохнув, шли на свое место. Там открывали коробочки, любовались орденами и многие тут же с помощью соседей прикрепляли их на грудь.

- И, наконец, имею честь вручить высшую награду княжества! Золотую! Девятилучевую! Звезду! Лейтенанту Гару, командиру роты разведки Южного фронта и жрецу храма Силы. Лейтенант награждается одновременно и за воинские победы, и за научные достижения. Он внес труднооценимый вклад в дело развития магического искусства. Подробности, простите, засекречены. Обучение новым принципам магии целого ряда магов, в настоящее время являющихся гордостью и, не побоюсь этого слова, достоянием нашего государства. Кроме того, в боях против гоблинов лейтенант проявил незаурядную личную храбрость, инициативность и высочайшую результативность. Его рота славится самой высокой боевой эффективностью при самых низких потерях среди аналогичных подразделений. Последняя операция, лично им разработанная и проведенная, существенно ослабила боеспособность практически всего фронта гоблинов. Подробности, простите, засекречены.

И откуда узнали, что я пришел? Впрочем, наверняка на входе отмечали всех прибывших и заранее известили старейшин, кто есть, а кого по разным причинам нет.

- Прошу вас, лейтенант, пройдите ко мне.

Я прошел в центр зала и взял из рук доброжелательно улыбающегося дедка коробочку. В тот же миг рядом со мной буквально материализовались две знакомые фигуры - Даркоф и Скорсилли.

- Га-ар!! Ты жив!

- Какой же ты молодец!! Как тебе удалось!!

- Я верил, что ты обязательно выкрутишься.

Оба офицера буквально сияли счастьем, а Скорсилли еще и немалым облегчением. Словно огромная скала свалилась с его плеч. Они были искренне рады тому, что я жив, что я здесь, что я на первый взгляд цел. Задушить себя в объятиях я не дал, да и Лю подоспела на помощь.

- Прошу вас прекратить! Он ранен и нуждается в госпитализации, а вы его прямо сейчас задавите!

- Расскажешь потом, как оно было… - оба офицера переглянулись и направились по местам.

Почему-то сидели они в разных концах зала, хотя вроде были хорошими друзьями… И эти взгляды… Казалось, Скорсилли просил его простить, а Даркоф простил, но сели в се равно врозь.

- Скажите что-нибудь, лейтенант, - вывел меня из задумчивости голос старейшины.

- Я скажу… - в этот момент мне на секунду стало жутко страшно, словно таракану, которому предстоит через мгновение выйти из уютного и привычного мрака на яркий свет, заранее зная о множестве тапок, нацеленных на его маленькую, совсем не кусачую и совершенно не бронированную личность. Вот и настал мой… к-хм звездный час. - Я скажу! Хочу поблагодарить народ княжества за высокую оценку моих скромных заслуг, но… - я вложил коробочку обратно в руку старейшине и тот будучи в глубоком недоумении машинально ее взял, - принять награду не могу. Я - Гаррад зи Сонтез князь Бахрийский считаю, что правитель государства не вправе принимать награды от подданных. Это все равно, что награждать самого себя.

Я развернулся и направился к креслу-артефакту, сделанному в стародавние времена моей предусмотрительной прабабкой-княгиней. В зале мертвая тишина. Все смотрят на меня с огромным удивлением… Нет, не все. Есть те, кто явно ожидал чего-то подобного. В первую очередь - это Даркоф и Скорсилли.

В полной тишине я сажусь на кресло, откидываюсь на спинку и замираю в ожидании. Много лет прошло, кто знает, может во мне уже слишком мало крови той самой княгини, чтобы однозначно признать меня ее потомком. Если так, то кресло просто выкинет меня ударом под зад прямо в объятия стражи. И пойду я, лишенный всех прав и наград, либо на каторгу, либо в штрафные роты на фронт. Бить гоблинов или орков. Или они меня будут бить - это уж как получится.