Александр Дубровин - История, в части касающейся

Мы потащили к воде большие свёртки. Одно нажатие небольшой кнопки, и эти свёртки стали увеличиваться в размерах раскладываясь, как детская книжка, и превращаясь в лодки. Темнота скрывала наши действия от возможных наблюдателей, если бы таковые имелись. Нам мрак не доставлял никаких неудобств благодаря помощи нашего профессора.

Группа спустила лодки на воду, забралась в них и направилась вдоль берега в сторону порта. Лодки были местными. Так же, как и автомобили и корабли, они едва слышно скользили над поверхностью. Пульт управления в виде ручки и пары переключателей находился сзади, как на моторах наших "зодиаков". Фагот сосредоточенно и умело правил нашей лодкой.

Сейчас всё зависело от слаженности наших действий. На малых оборотах мы подходили к "Эдне" со стороны акватории порта. Её небольшой корпус ясно вырисовывался впереди, освещённый несколькими огнями. Звука от двигателей практически не было, лишь лёгкое шуршание.

Фагот старался держаться в тени, не попадая в полосы огней. Чёрные лодки с людьми, облачёнными в такого же цвета одежду на тёмной балтийской воде в ночи можно было бы увидеть, только если знать где искать и при этом здорово напрягать зрение. Против их магического наблюдения у нас был Микульский, который делал всё, чтобы нас не засекли подобным методом.

Я глядел на корпус судна, следя за перемещениями инфракрасных силуэтов. Ясно был обозначен силуэт вахтенного матроса возле мостика с противоположной от нас стороны. В рубке сидел на стуле ещё один.

Один силуэт в трюме с чем-то копался, нагнувшись к палубе. Шесть жёлто-красных силуэтов стояли чуть поодаль, выкладывая из контейнеров оборудование и снаряжение. Моё предположение подтвердил Микульский, склонившись к моему уху и прошептав, что они готовят своё снаряжение.

Они готовились к выходу. Времени у нас на то, чтобы провернуть всю операцию, оставалось не так уж много. Я скользнул взглядом ниже силуэтов моряков в трюме. В тёмно-синих тонах металлического корпуса трудно было различить детали, всё же мои усилия были вознаграждены.

Снаружи корпуса я обнаружил присоединённую к нему синюю массу, по виду напоминавшую торпеду. Я тихо тронул за плечо профессора и молча указал ему на мою находку. Он кивнул, затем через полминуты сообщил мне, что это управляемая торпеда с местами для двух человек и таких торпед — три.

Три! С их помощью можно отправить на дно пол-эскадры! Наверное, новый крейсер — тоже в списке целей.

Сапёр сообщил, что в районе порта появился курьер. Я отдал приказ на проведение операции по аресту Паноцкого. Теперь счёт шёл на минуты.

Мы подошли к корпусу вплотную. Лодки тихо осели на воду и мягко закачались на волнах. Бекас приспособил к поверхности судна круглый диск, связанный лёгким тросом с лодкой, и двумя руками резко нажал на две выступающих кнопки. Между поверхностью корпуса судна и диском образовался вакуум, который и будет удерживать наши лодки в нужном нам положении так долго, сколько потребуется.

Фагот с другого конца лодки провёл точно такую же операцию. Затем бойцы плавно натянули тросы, чтобы лодка сидела вплотную к борту судна и не выдавала нашего присутствия произвольными ритмичными стуками своего корпуса. В двух метрах от нас другая лодка пришвартовалась к судну.

Пан Директор по моему сигналу поднял наверх сначала Бекаса, затем меня. Мы замерли, прижавшись к надстройке. Остальные должны появиться на палубе после того, как мы разберёмся с часовыми.

Я прислушивался к звукам вокруг. Всё было тихо. Только плеск воды о борт судна, спокойное дыхание вахтенного матроса у трапа на противоположной стороне и обычные звуки ночного порта.

Я подобрался к рубке, стараясь всё время оставаться в тени и не создавать шума. В полной тишине Виталий прополз позади рубки на другой борт. В наушнике раздался его голос, сообщающий мне о его готовности.

— Начали, — подал я команду, сообщая всем о начале наших действий.

В ту же секунду я распахнул дверь рубки и вошёл внутрь. Сидевший на стуле мужчина лет сорока в светло коричневой рубашке и белой морской фуражке повернул голову на звук. Больше он не успел ничего сделать. Игла с капсулой быстродействующего снотворного ударила его в шею. Мужчина вздрогнул и мгновенно обмяк. Я подхватил его сползающее со стула бесчувственное мускулистое тело и осторожно положил его на палубу.

— На сходнях чисто, — сообщил Бекас.

— На мостике чисто, — произнёс в свою очередь я.

Я вышел из рубки и, тихо ступая, направился к дверям трапа, ведущего в трюм судна. По дороге остановился и поглядел на палубу.

Микульский вывел из строя фонарь, освещавший палубу. Сова и Коршун, пригнулись у люка чуть поодаль. Сова смазывал петли люка, чтобы они не скрипели в самый неподходящий момент. Он должен был открыть его. Пользовались они нашими привычными методами, а не магией, чтобы не встревожить чувствительных к подобным вещам диверсантов. Вывод из строя фонаря итак создал приличное возмущение фона.

Отключенный фонарь не должен был предупредить своим светом находящихся внизу людей раньше времени о том, что люк открыт. Коршун должен был выстрелить из сорока трёх миллиметрового гранатомёта спецгранаты, начинённые капсулами со снотворным. Роль остальных была — ворваться в помещение после разрывов и положить тех, кто не уснул, а продолжал стоять. Таков был план. Теперь посмотрим как пройдёт. Я не склонен был недооценивать противника. Точно так же к делу относились и остальные бойцы нашей группы.

Перед тем, как войти в дверь, Виталий так же смазал петли и первым нырнул в проём. Я последовал за ним. За мной выстроились Дуплет, Туча, Фагот, Левша и Лимон. Мы тихо стояли на трапе у последнего пролёта, готовые к движению. Я сообщил по нашей связи, что мы на исходной и готовы.

Внизу послышались три негромких хлопка с промежутком между разрывами не более секунды. Мы тут же ринулись вниз по трапу, рискуя сломать себе шею.

Как оказалось, капсулы не сработали. Теперь начались вариации на тему штурма.

Белобрысый здоровенный детина, облачённый в обычную одежду матроса уже падал, обмякший после попадание двух пуль, выпущенных Совой сквозь раскрытый люк вверху.

Только один диверсант мирно спал, упав там, где его сразили маленькие капсулки. Остальные, не поражённые капсулами, рассыпались по трюму и палили из своего оружия кто вверх в люк, кто по трапу.

Пули хлопали рядом в какой-то большой ящик, за которым я укрылся, отрывая от него щепы дерева. Одна пуля срикошетила от стального борта и ударила меня сзади в левое плечо. Чёрт возьми! Эдак они положат пол-группы!

Я достал с пояса гранату, взглянул на Бекаса, притаившегося рядом. Тот кивнул мне, давая знать, что понял. Я выдернул чеку и метнул гранату в сторону стрелявших в нас фридентальцев, крикнув по радио: "Граната!"