Александр Дубровин - История, в части касающейся

Как только громыхнул разрыв, я метнулся вправо от ящика, поливая пространство перед собой очередью из своего автомата. Раненое плечо уже давало себя знать, ограничивая и затрудняя мои действия, но останавливаться было нельзя. Бекас был по другую сторону ящика, нырнув к следующему укрытию.

То, что я рванул из своего укрытия, было очень своевременным решением. Сзади меня грохнул взрыв, и меня швырнуло на огромный деревянный ящик впереди. От удара я выронил свой автомат и едва не отключился. Оружие было сейчас вне досягаемости. Я вытащил из кобуры пистолет и стал поднимать его в изготовке к стрельбе.

В этот момент из-за ящика вылетел здоровенный малый в чёрном гидрокостюме и врезал ногой мне по руке, выбивая пистолет. В левой руке его сверкнул нож, который он держал обратным хватом. Правой рукой он попытался заехать мне в челюсть.

Я нырнул ему под руку, одновременно костяшками согнутых пальцев правой руки нанеся ему удар в подмышечную впадину. Этот удар должен был парализовать его, полностью отключая его от происходящих событий. Не останавливаясь, левой ногой я двинул ему с наружней стороны в колено его правой ноги. Колено было сломано. Мой соперник упал на пол.

Грохнул ещё один взрыв где-то за ящиками. Меня обдало жаром. Я упал на пол. Перекатился кувырком, схватил свой пистолет и был готов открыть огонь по любой появившейся мишени.

Всё было кончено. Мои гусары окончательно сломили остатки сопротивления. После шума битвы, в трюме стояла оглушительная тишина. Дым плавал по замкнутому пространству, пытаясь скрыть от взгляда любопытных то, что произошло здесь.

Я осмотрел внимательно тело, лежащее передо мной, и не увидел следов от капсул. Просчёт. Капсулы не пробили плотную прорезиненную ткань гидрокостюма. Не должны были пробить. Чёрт возьми, как я лопухнулся! Эта ошибка чуть не стоила мне жизни! С другой стороны, начать до того, как они облачатся в костюмы мы всё равно не могли бы.

У меня похолодело под ложечкой. Я быстро провёл перекличку, убеждаясь, что все наши живы. Все были живы. Кроме меня, только Левша получил лёгкое ранение в бедро.

Делайте выводы, кабальеро! Хотите взять языка из состава спецгруппы, не пользуйтесь снотворным — не работает на гидрокостюмах.

Да, ребята оказались крепкими и хорошо подготовленными. У нас было преимущество внезапности и численное превосходство, однако победа не была слишком лёгкой. Большой крови тоже не было. Учитывая все вводные и подготовку наших оппонентов, я оценивал результат операции, как успешный.

Мы собрали команду в две кучи в трюме, предварительно связав оставшихся в живых и убедившись, что мёртвые останутся мёртвыми. Немного погодя к живым присоединился Паноцкий.

Согласно плану, после того, как мы убрали часовых, Микульский поставил специальную завесу вокруг судна, блокируя любые звуки. Таким образом, то, что мы пошумели немного, никто и никогда не узнал. Я не рассчитывал на подобное развитие событий, но всё же принял меры предосторожности. Как оказалось, не зря.

По моему настоянию Туча обработал сначала рану Левши, затем только мою. Рана была несерьёзной, но даже при поразительных успехах местной медицины, она будет ещё некоторое время беспокоить. Не беда! Не в первый раз. Такие мелочи не могут помешать мне выполнять работу.

Через пару часов "Эдна", как ни в чём ни бывало, должна была покинуть порт и уйти в своё последнее плавание. Нам предстояло ещё поговорить с оставшимися в живых членами команды. Затем мы их передадим местному заинтересованному ведомству.

После короткого отдыха на нашей базе в Кракове, мы собрались все вместе и стали обсуждать всю имеющуюся информацию. Начали с доклада по итальянским контактам, затем перешли к немецким. Затем подошла очередь того, что удалось узнать в результате допроса попавших в наши руки германских диверсантов и шпиона.

"Брандербуржцы" много не рассказали, да и что можно было у них узнать? Нацелены они были только на одно задание. Если работали другие группы, то они об этом знать не могли. Место дислокации их базы? Мы и так это знали. Контакты? В данном случае это был только Шанц. Имена инструкторов? Они всё равно были вымышлены. Методы подготовки? Они примерно одинаковы с нашими. Всё, что мы могли бы сделать для них — это пустить их в расход со всем уважением. Таковы законы жанра, или издержки профессии.

Зато Паноцкий, он же Курт Шанц — из совершенно другой категории. У него связи, контакты, агентура. Он поделился достаточным объёмом информации, мало полезную для нас, но ценную для коллег из контрразведки.

Я провел сеанс "радиосвязи" с Галицким и подробно доложил ему о результатах наших поисков и о нашей акции в порту. Согласно полученному распоряжению, я передал все нити в руки Куликову и отозвал своих бойцов с наблюдения. Теперь этим будут заниматься другие.

Целью наших действий в Кракове и Гданьске была проверка готовности группы к действиям в местных условиях с использованием старых и новоприобретённых навыков. Также мы успешно проверили на себе новую методику обучения и остались довольны результатами, впрочем, как и наше начальство.

Наша задача теперь — в сфере зарубежных контактов.

Через Швецию и Норвегию мы прибыли в Голландию. Через Голландию было проще попасть в Германию, через неё в Австрию и Италию.

Именно эти три страны были сейчас нашим основным направлением работы. Они были на острие копья, направленного против Политы.

Я находился в Амстердаме и координировал действия группы в разных странах, согласно разработанному плану.

Так, в Париже стала вдруг общеизвестной связь русского военного атташе генерала Бориса Львовича Турбина с французской эстрадной певицей Софией Валера.

София была известной особой, вхожей во многие известные дома в Париже. Певица имела прекрасный голос и была очаровательна. Немудрено, что атташе, как и многие другие, запал на неё. Турбин был одним из её поклонников. Круг поклонников был довольно своеобразен. В этой толпе были послы, высокопоставленные чиновники, министры, финансовые воротилы разных государств. Обычных бездельников там тоже хватало, но они, разумеется, всегда были только в массовке, никогда не выходя на первый план.

София была очень избирательной особой. Этот её талант объяснялся тем, что она работала на английскую разведку, причём очень успешно. Эта-то её негласная связь и стала причиной такого громкого скандала.

По Парижу прокатилась волна отставок. Сама певица была арестована французской тайной полицией и, по сообщениям газет, начала сотрудничать с властями. Генерал Турбин был отозван из Парижа и вынужден был подать в отставку.