Александр Дубровин - История, в части касающейся

Я глянул вниз. Неяркий свет освещал часть ступеней, которые закручивались спиралью и не давали возможности обозреть всё пространство внизу. Я напряг зрение и посмотрел сквозь ступени и перегородки.

Немедленно я увидал два силуэта. Один из них лежал на каком-то подобии топчана на высоких ножках. Второй неторопливо двигался в направлении лестницы, ведущей наверх.

То ли он услыхал что-то, толи просто так готовился подняться наверх, сказать было невозможно, но исходя из характера его движений, можно было сказать, что особой тревоги человек не испытывал. Двигался он спокойно, неторопливо и уверенно, как если бы был совершенно убеждён в своей безопасности.

Он начал подниматься по лестнице. Примерно посередине он, видимо, что-то почувствовал, так как внезапно замер. Я не стал далее играть в прятки и низко пригибаясь, побежал вниз по ступеням навстречу неизвестному типу.

Я увидел суровое, словно вырубленное в камне лицо черноволосого с сединой на висках среднего роста мужчины лет пятидесяти. Его серые стальные глаза не светились добром и отзывчивостью.

Взгляд его был совершенно неподвижен и не выражал никаких эмоций. Мне уже приходилось встречаться с подобными взглядами, и они никогда не предвещали ничего хорошего.

Его правая рука уже была за спиной, когда я пальнул в него из своего пистолета. Выстрел разворотил ему грудь и смёл неизвестного с лестницы.

Я пробежал остаток ступеней и, поворачиваясь из стороны в сторону, осмотрел помещение в поисках сюрпризов. Всё было спокойно. Тело убитого мной агента на полу не подавало признаков жизни. Скорее по привычке, чем из необходимости, я выстрелил ему в голову, выполняя контрольную процедуру, затем убрал оружие и переступил через ноги трупа, лежащего на полу в луже крови.

Помещение было огромным, занимавшим всё подземное пространство под зданием виллы. Посередине стояла высокая кушетка, на которой лежал худой человек. Внимательно присмотревшись, я с трудом узнал в нём Микульского.

Лицо его осунулось, щёки впали, нос хищным клювом торчал кверху. Волосы на его голове торчали в разные стороны и были совершенно седыми. Из его широко открытого рта вырывалось неровное хрипящее дыхание.

Только теперь я заметил, что к телу его было присоединено три провода, а от головы отходили ещё два. Провода подсоединялись к небольшому ящику, стоявшему в двух метрах на высоком столе, заваленном какими-то приборами. У дальней стены стоял диван. Больше никакой мебели в комнате не было.

Не знаю, как использовалось это помещение прежними хозяевами, но теперь оно было превращено в комнату допросов. Учитывая серьёзность людей, с которыми пришлось иметь дело, можно сказать, что здесь потрошили несчастных узников со всем тщанием, выдавливая из них всю необходимую информацию до крупицы. Я был немного знаком с местными особенностями методов допроса пленных.

Микульский был счастливчиком, если до сих пор был ещё жив. Возможно, у нас есть некоторые шансы вернуть его к жизни. Я — не специалист в области решения подобного рода проблем. Понадобиться помощь серьёзных эскулапов. Надо будет, как можно быстрее переправить нашего Пана Профессора на Большую Землю.

Бедный Глеб! Есть вероятность того, что даже после того, как его вернут к жизни, его интеллект будет продолжать блуждать в потёмках. Таковы последствия глубокого проникновения, какой, судя по всему, применили к нему.

Я подошёл к профессору, осторожно отсоединил все провода. Затем я попытался поднять Микульского на руки. Тело его, казалось, не весило вообще ничего, на столько лёгким оно было.

Я поднялся на первый этаж, неся на руках профессора. Все уже были здесь. Братья исправно собрали все тела и положили их в один ряд на полу посередине гостиной. Литмановский и Матильда стояли рядом с братьями и разглядывали лежащих на полу в глубокой отключке людей. Я вывел их из этого благодушного созерцания:

— Франсуа, Жильбер, положите профессора в машину, — приказал я, передавая тело братьям. — Марго, ты будешь с моим другом рядом и присматривай за ним. Вы, Литмановский, поедите с Марго в аэропорт.

Все молча занялись исполнением полученных указаний.

— Позаботьтесь о датчиках! — Добавил я вдогон Литмановскому.

— Сделаю, — подтвердил приказ он, не оборачиваясь.

Братья закончили со своим делом и вернулись в дом.

— Как только наш друг закончит со своей аппаратурой, забирайте его и поезжайте в аэропорт, грузите спасённого на самолёт. Вас, Франсуа, я попрошу отправиться в муниципалитет и получить все наши бумаги. Давайте взятки. Мне нужно закончить всё это сегодня же.

— Понятно, — ответил Франсуа.

— Что делать мне? — Поинтересовался Жильбер.

— Вы помогите Мадлен с нашим профессором.

— Хорошо. Что делать с ними? — Франсуа кивнул на ряд лежащих на полу тел.

— Я займусь ими. Всё остальное позже.

Мы вышли на улицу, Жильбер сел за руль, Франсуа разместился рядом с водителем. На заднем сидении Мадлен сидела рядом с Микульским, положив ему на лоб свою ладонь. Увидев меня, она вопросительно подняла брови. Я сообщил ей, что пока остаюсь в доме и каков план действий на ближайшее будущее. К машине подошёл Литмановский и полез внутрь.

Я оглядел всех. По лицам Делакруа было видно, что они впервые столкнулись с подобной ситуацией и остатки игривого настроения, доселе сопровождавшего их, окончательна растворились. Я чувствовал себя человеком, отнявшего у ребёнка конфету. Мне было немного жаль этих людей, распрощавшимися со своими иллюзиями в отношении жизни и людей, но ничего не поделаешь, такова жизнь! Дверь тихо захлопнулась за Лешеком, и машина тихо заскользила вон за ворота.

Светало. Я вдохнул утренний воздух. Мне не хотелось идти обратно в дом и заниматься допросом оставшихся в живых сотрудников разведки. То, что это была разведка, не было больше никаких сомнений. Однако, долг повелевал вернуться, убрать всех в подвал и допросить их со всем тщанием.

Я медленно побрёл в дом. Не поворачиваясь, махнул рукой, повелевая воротам закрыться и замку сработать, запирая ворота. По тихому щелчку я определил, что с воротами всё нормально и они закрыты, ничем не выдавая того, что произошло здесь несколько минут назад. Поднявшись по ступеням крыльца, я вошёл внутрь и тихо затворил за собой дверь.

Я спутал всех пленных по рукам и ногам, найденной мною во время моего исследования дома верёвкой. Отрезая нужной длины куски, я связывал лежащим руки за спиной, а ноги у щиколоток, предварительно обыскав каждого.

Затем я огляделся, обошёл весь дом, побывав в каждой комнате и исследуя содержимое шкафов, шкафчиков, шифоньеров и тому подобное. Было много оружия, разного рода специальных приспособлений, без указания на страну их создавшую. Этого и следовало ожидать.