Неизвестно - Батшев Мой французский дядюшка

ВЛАДИМИР БАТШЕВ

МОЙ ФРАНЦУЗСКИЙ ДЯДЮШКА

МАЛЕНЬКИЙ РОМАН

В XVI-XVII веках началась колонизация Америки. Туда потоком хлынули из Европы искатели приключений, люди, жаждавшие наживы, неудачники - в на­дежде, что им улыбнется там счастье. Случалось, что некоторым из них действи­тельно удавалось разбогатеть, и тогда они нежданно-негаданно обогащали своих терпевших нужду родственников, не только близких, но и дальних.

В литературе и в театре XVIII-XIX веков одним из излюбленных героев стал такой американский дядюшка, выручавший из беды нищих племянников. А в переносном смысле выражение «у него американский дядюшка нашелся» стало означать: «ему неведомо с чего повезло».

Запись по фильму

Ночь. Балкон. У балкона человек точит бритву. Он смотрит на небо и видит сквозь стекло... Легкое облачко, приближающееся к полной луне. Потом - лицо девушки. Ее глаза широко раскрыты. К глазу подносится лезвие. Облачко про­плывает перед луной. Лезвие рассекает глаз.

1

Что я не испытал? -

не жил под мостом Александра Третьего,

не стоял в очереди безработных,

не давил клопов в грязных подозрительных отелях,

не был знаком с Великими Князьями,

не водил такси,

не работал на заводе,

не пил самогон,

не писал стихов,

не дружил с Мозжухиным.

2

Раннее парижское утро.

Звонок у дверей. Кто бы мог быть в 7 часов?

Встаю с постели. Одеяло - налево.

Криминальный роман шлепается на пол. Гангстеры Чикаго - брр... Набрасываю халат, шлепаю босыми ногами по недавно натертому паркету. Открываю дверь. Почтальон протягивает «пневматичку».

В конверте сообщение: съемки переносятся с двенадцати дня на десять утра. Неужели у них в Бийянкуре солнце? Тогда почему его нет у меня над головой? Да, с Мозжухиным зря не дружил. И с Лилиан Гиш. И с ее сестрой тоже. И с Жозефиной Бакер. И с бывшим президентом Клемансо. И с нынешним президен­том Думером.

Дружил бы - давно стал кинозвездой.

Как говорят в России? Знал бы где упасть - подстелил бы соломы.

А что такое солома? Вчерашняя трава. Нет, она называется по-другому. Не солома?

Чищу зубы. А голова отмечает, что русский язык из меня выходит, убегает, вытекает.

Как вода в отверстие раковины.

Это замечательно. Вместе с русским языком уходит его главный недостаток - акцент.

Закрываю дверь. Ключ недовольно скрипит зубами - не хочет покидать дом.

Быстро вниз, здороваюсь с консьержкой:

- Бонжур, мадам! Надеюсь, ревматизм вам сегодня не мешал спать?

В руках у нее, как всегда, развлекательный журнал. Но не с моей фотографией на обложке. Жаль.

- Бонжур, господин Пьер. Вы знаете, в журнале пишут про мадам с третьего этажа, знаете, которая служит в модном доме манекеном, я и не представляла, что она такая знаменитость...

Это она про Мари. Моего старого кредитора. Раньше я иногда брал у нее взай­мы. На удивление она никогда не отказывала, но и я вовремя отдавал. И контра­марку на премьеру - в придачу.

Слава Богу, у консьержки хорошее настроение. Желает приятной прогулки, несмотря на небо в тучах. Почему у нее хорошее настроение? Она все время жа­луется на дождь и ревматизм. А сегодня точно будет дождь. А ревматизма у тетки нет. Странно.

Или врет.

В прошлом месяце она держала в руках журнал с портретом певицы Дамьи. Я чуть не вырвал его у нее из рук, но опомнился.

Потом отдышался. Прошлое - прошло.

Вспомнил слово! Сено.

Подстелить надо сено, его собирали в кучи - маленькие и большие. А как они назывались? Я помню, что имелось название большим кучам сена!

Раскрыть зонт: капает. То ли дождь будет, то ли прошел.

Быстрым шагом к повороту, где всегда можно остановить такси.

Так что же надо стелить - сено или солому?

3

Раннее парижское утро.

Пулеметный треск поднимаемых жалюзи.

Неприятное воспоминание. Так и хочется пригнуться.

Это открывают кафе на противоположной стороне улицы.

Официант Огюст вытряхивает в окно коврик. Ага, сбрил усы. Неделю ходит с усами. Неделю - без усов. Ба-а-льшой оригинал.

За цинковой стойкой хозяин приветственно машет рукой.

На ходу кланяюсь, но зайти не могу - время, как говорят в Холливуде, деньги. Тем более у меня. Хотя еду не в Холливуд. А в Бийянкур. Сегодня должны под­писать годовой контракт.

Или не подпишут.

Навстречу - сосед из дома № 26, как всегда с шофером-охранником.

Идет в церковь: по русской привычке - к заутрене.

- Бонжур, господин генерал.

- Бонжур, господин артист.

Какой варварский акцент!

4

Было. - встретил генерала два года тому назад, только переехал на эту квар­тиру, сразу узнал, хотя не носил уже генерал легендарной бороды, а только - ма­ленькую, тронутую сединой бородку.

- Здравия желаю, господин генерал, - и пошел дальше. Только услышал вслед:

- Кто это?

- Это киноартист, сын бывшего торгового агента во Франции.

Не та борода у генерала, не та. Как говорит русская пословица: закатали сивку гангстеры, в асфальт. Что за чепуха! Это из криминального романа. А как звучит русская пословица? Кого-то закатали, укатали, катали. Ехали на тройках с бубенцами.

О, какое счастье забывать прежний язык!

Вместе с акцентом.

Охранник улыбается, ходит, конечно, в кино. Да, охранники все знают, у них такая работа. Через полгода они уже не вспоминали, чей я сын.

Через полгода:

- Добрый день, ваше превосходительство, - я варьировал приветствия.

- Добрый день, мсье, - в спину. - Кто это? Знакомое лицо...

- О, господин генерал! Это же Пьер! Киноартист. Вы видели «Тропическую сирену»? А «Монте-Кристо»?

5

На углу нашей улицы Русселе и улицы Удино сенегалец продавал жареные каштаны. Вот такие сенегальские стрелки в Иностранном легионе черте что вы­творяют, вчера читал...

На горячем листе, поставленном на козлы, прыгали и перекатывались коричне­вые и черные каштаны. Он их помешивал металлической лопаткой.

Не зуав ты, не зуав, вот и хорошо, ты бы меня подстрелил от скуки...

В кармане непонятного - то ли халата, то ли плаща - торчали газетные кульки, фунтики - мама их так называла - фунтики! - треугольные пакетики из газеты. А может, он не сенегалец? И даже не зуав?

Лиловый кафр насыпал пакетик каштанов, получил свой франк, и я пошел дальше.

«А где-то там, в притонах Сан-Франциско лиловый кафр вам подает манто», чуть не пропел я известную песенку Вертинского, но каштан во рту не позволил.

Столько удовольствия за франк!

Что за газета? Потом посмотрю.

Скоро фунтик опустел, и я собрался выбросить его, оказалось - он свернут из вчерашнего номера «Матэн».

Если на другой стороне будет статья о фильме, даже не статья, я согласен, что там даже не рецензия, а небольшая заметка в разделе «Кинохроника», как пишут обычно в хронике, но если есть два слова обо мне, значит, контракт на следующий фильм подпишут, а может, и на год.