Энтони Агирре - Космологические коаны. Путешествие в самое сердце физической реальности

Для меня ясно одно: когда возникает желание подумать или сказать «Вселенная в основе своей такая», отойди в сторонку, сядь и подумай еще.

Почему же нам нравится распределять объекты по двум противостоящим друг другу лагерям? Вероятно, в немалой степени то упорство, с которым мы это делаем, обусловлено эволюцией, необходимостью нашего выживания. Нам надо отождествить определенные объекты с нами самими, нашей группой, нашим племенем. Такая «идентификация с собой» отгораживает нас как индивидуумов от зачастую враждебного мира. Она должна оградить не только наши тела, но, в более широком смысле, и все то, с чем мы себя отождествляем. Наши собственные представления обладают свойством превращаться в истину даже тогда, когда для этого нет оснований. И нам самим, и другим людям присуще страстное желание верить, что мы знаем, как именно устроен мир: материален он по своей природе или идеален, свободен или предопределен, хорош или плох. Вступая в спор с множеством думающих иначе людей, мы чрезмерно полагаемся не на реальные свидетельства, а на свои представления. Но и спорящие с нами убеждены, что их аргументы столь же доказательны. Это предрасположенность — то, на что всегда стоит обращать внимание.

Однако это не только слепая приверженность своей группе. Когда речь идет о по-настоящему трудных вопросах, правдоподобные, но противоположные точки зрения никуда не деваются и упорно продолжают свое существование. Легкие же вопросы, на которые находятся ответы, чаще всего забываются. Если правительство работает хорошо, то на стол к императору (или президенту) попадают только сложные дела. Это же справедливо для построений, созданных нами на основании представлений о мире, добытых ценой больших усилий как отдельных людей, так и целых сообществ. Конечно, это не всегда просто — разграничить то, что уже установлено, и то, что пока неизвестно или подлежит обсуждению. Такая «сортировка» вызывает споры, и ею редко занимается все общество целиком. Однако же мы чувствуем эту границу: мы согласны, что мир не плоский, но можем спорить о том, с какой скоростью он разогревается; мы знаем, что молнию вызывает разделение электрических зарядов, а не гнев богов; мы уверены, что гравитация — не просто способность падать вниз, а скорее способность разных объектов определенным образом искривлять пространство-время. Точно определить, где находится граница, — это своего рода искусство. Иногда ее местонахождение очевидно, а иногда, как мы видели, рубеж может быть выражен гораздо менее явно и обнаружить его можно, лишь проявляя осторожный скептицизм в отношении простых и привычных ответов. Но он всегда есть и по-прежнему бросает нам вызов.

Даже наши представления о том, что такое нравственная истина (которым, вероятно, труднее найти место в координатной системе «субъективное-объективное»), не стоят на месте. Рабство — это плохо, дискриминация — плохо, женщины и мужчины обладают равными правами, могу — не значит: поступаю правильно. Даже если в этом списке и есть какие-то новые изобретения, мы должны рассматривать их как открытия — открытия, добытые тяжелым трудом и достойные остаться в нашей памяти. Теперь мы можем сосредоточиться на том, как сблизить нашу реальность с этими идеалами, и постараться разобраться с другими открытыми вопросами. Что делает общество справедливым? Каков баланс между свободой и безопасностью? Когда новые технологии приведут к благосостоянию? Или же они, напротив, подорвут его? Что нам сулит будущее — с его квантовыми компьютерами, искусственным интеллектом, генной инженерией и межпланетными путешествиями? И как нам сделать это будущее именно таким, каким мы хотим его видеть?

Прогресс, достигнутый к настоящему времени, — результат долгой истории усилий и напористости человека. Люди — субъекты действия. Минута за минутой, час за часом, неделя за неделей мы принимаем, принимаем и принимаем решения и действуем, действуем, действуем. Наша когнитивная архитектура [167] Когнитивная архитектура — вычислительный процесс, действующий наподобие некоторой когнитивной (познавательной) системы. — Прим. переводчика. — удивительный механизм прогнозирования и принятия решений, работу которого мы чаще всего не замечаем. Более или менее на автопилоте мы перебираемся через скалы, варим кофе и перекладываем бумаги. Но когда предсказать что-то или принять решение становится трудно, проблема неожиданно перемещается в центр нашего сознания. Это может очень напрягать, даже пугать. Но часто именно в такой момент мы особенно остро ощущаем, что мы живы, что нам все интересно, что мы активны. Кому захочется читать роман или смотреть спектакль, где ни один из героев не принимает трудные решения и не терзается противоречивыми желаниями, а лишь строит догадки о том, что может произойти?

Однако люди не просто действуют, принимают решения и чувствуют. Нам еще приходится учиться размышлять. Обдумывать и прокручивать в голове идеи и факты, которые могут казаться изящными и красивыми, но при этом быть абсолютно бесполезными. Я часто удивляюсь, что мы вообще на это способны, — не говоря уже о наших попытках понять метрическую структуру пространства-времени, или проникнуть в эволюцию квантового состояния, или отыскать смысл производства энтропии. Мы научились размышлять и не на столь высоком интеллектуальном уровне. Размышлять для того, чтобы просто и исключительно быть. Чтобы еще внимательнее присмотреться к нашему разуму и разобраться в том, как он функционирует. Чтобы в мельчайших подробностях анализировать наше отношение к другим людям и миру.

Подобно путешествиям в мире реальном, исследования мира внутреннего и всего мира в целом нередко оказываются очень страшными и жутко изматывающими. По мере того, как ваше внутреннее представление о Вселенной и ее устройстве меняется, реальность может перенести вас из уютного убежища прямиком на вершину горы, где дуют сильные ветры, затем — в темный лес, а затем опять стать комфортной. Но вы состоите из очень, очень специфической материи. Во вселенной ее бесконечно мало, однако же она способна и оценить это предприятие, и согласиться на него. Такое путешествие может оказаться утомительным, открывающим истину, болезненным или шокирующим. Но я частенько думаю:

«Есть ли в мире что-нибудь лучше этого?»

Кто я есть?

Что это такое?

Куда двигаться отсюда?

(Киото, Япония, 1630 год)

Стрела приближается по всем возможным траекториям.

Стрела неподвижна, тогда как твой разум движется через пространство и время.

Ты наблюдаешь грациозный танец снежинок, медленно опускающихся на реку Лхаса.