Елена Белова - Автостопом по мозгу. Когда вся вселенная у тебя в голове

Портрет человека, который помог ученым совершить прорыв в изучении мозга и памяти

Неизвестно, как бы продолжились поиски ученых, ищущих следы памяти в мозге, если бы не случай, произошедший три года спустя. Главным героем этой истории стал Генри Молисон, он страдал от тяжелейшей эпилепсии и 25 августа 1953 года оказался на операционном столе — это был последний шанс облегчить его состояние. Нейрохирург удалил большой объем вещества в височных долях с обеих сторон: было известно, что очаги эпилепсии часто располагались в гиппокампе, который находится в глубине височных долей. До этого нейрохирурги удаляли гиппокамп и расположенные поблизости участки, чтобы снизить частоту и тяжесть эпилептических припадков — правда, операции всегда проводили только в одном из двух полушарий. Генри Молисон стал единственным пациентом, кому удалили оба гиппокампа. Операция помогла облегчить эпилепсию, но обернулась непредсказуемыми последствиями: Генри Молисон полностью потерял способность запоминать [4].

Любая информация держалась в голове Генри Молисона не более минуты, после чего исчезала бесследно, если только он не повторял ее про себя специально, чтобы удержать. Стоило ненадолго отвлечь Генри, как из его головы все вылетало: он не запоминал лиц и имен медицинского персонала, не знал, какое сегодня число и сколько ему лет, о чем только что шла речь, что он недавно ел и ел ли вообще [38] Это не шутка: один раз исследователи решили проверить, что будет делать Генри Молисон, если принести ему два довольно внушительных ужина один за другим. Генри с аппетитом съел первую порцию, а когда вслед за этим ему принесли вторую, съел и ее в том же неторопливом темпе, что и первую, оставив нетронутым только салат. Когда его спросили, в чем дело, он просто пояснил, что закончил с едой [4]. — Прим. авт. .

Неспособность удерживать информацию дольше минуты называется антероградной амнезией.

Помимо этого у Генри Молисона выявили частичную ретроградную амнезию: хотя детские воспоминания у него сохранились в нормальном объеме, произошедшее в последние несколько лет он помнил хуже обычного, а события, произошедшие незадолго до операции, полностью стерлись из его памяти.

Произошедшее стало трагедией для Генри, который лишился нормальной жизни, но одновременно произвело революцию в исследованиях памяти. До этого ученые мало что понимали о работе гиппокампа, не считая факта, что он нередко становится источником эпилепсии. Теперь стало очевидно, что в этой небольшой по объему структуре, спрятанной внутри височных долей, каким-то образом формируются воспоминания, но храниться они могут по всей коре головного мозга. Вероятно, это и сбило с толку Карла Лешли, который исходил из того, что запись и хранение происходят в одном и том же месте, и тщетно искал следы работы гиппокампа на поверхности коры, не догадавшись проверить участки, скрывающиеся в глубине.

Память — далеко не единая система внутри нашего мозга. Внутри памяти выделяют несколько разных систем, которые работают параллельно и дополняют друг друга [5]. Это особенно хорошо заметно в случаях, когда нарушение внутри одной из этих систем приводит к тому, что у человека появляются проблемы с каким-то видом памяти, в то время как другие остаются целыми и невредимыми, продолжая работать как ни в чем ни бывало. Конечно, Генри Молисон далеко не единственный пациент, испытывавший проблемы с запоминанием и попавший в поле зрения исследователей, хотя его проблемы с памятью действительно поражают воображение.

После операции Генри больше не мог сохранять воспоминания о том, что с ним происходит, и помнить то, что узнавал, — за это отвечает декларативная память , которую он утратил вместе с гиппокампом. Декларативная память — это все то, о чем можно сказать « я знаю, что… ». Мы активируем ее, когда мысленно обращаемся к своей внутренней картотеке произошедших с нами событий и имеющихся у нас сведений, чтобы поведать об этом в разговоре или просто использовать для любой другой цели. В свою очередь, декларативную память разделяют еще на два типа — эпизодическую и семантическую.

К эпизодической памяти относят воспоминания о том, что с нами происходило в течение жизни: обо всех взлетах и падениях, неприятностях и торжественных моментах — они врезаются в нашу память, и мы делимся ими с близкими. Обычно люди легко вспоминают наиболее значимые вехи своей жизни: необычные путешествия, всевозможные «первые разы» (первое свидание, первый секс, первая работа, первое публичное выступление и т. п.), яркие праздники, выпускные, переходы с одной работы на другую, встречи с любимыми, громкие ссоры и трогательные примирения с родными, рождения, свадьбы, похороны — все то, что трогает и заставляет испытывать яркие эмоции.

Семантическая память обычно не так эмоционально заряжена, но не менее важна: сюда относится не то, что мы пережили на собственном опыте, а знания и факты, которые составляют наше представление об устройстве мира. Когда мы говорим о том, что Земля круглая, а шимпанзе и люди имеют общего предка, который жил примерно 10 миллионов лет назад, мы используем именно семантическую память. Этот вид памяти может относиться и к какому-то конкретному эпизоду: например, восстание декабристов, случившееся 14 декабря 1825 года в Санкт-Петербурге, вполне себе событие с конкретной датой и локацией, а не просто знание без определенного времени и места действия. Но такие события не имеют привязки к конкретной точке времени и пространства нашей собственной жизни: мы узнаем о них из каких-то источников, а не переживаем на собственной шкуре.

На стыке семантической и эпизодической памяти иногда выделяют автобиографическую память : сюда относятся личные сведения и факты — фамилия-имя-отчество, дата рождения, адрес и т. п. — и происходившие с нами события, а также устойчивые представления о том, кто мы такие, о собственных ценностях и убеждениях, которыми мы руководствуемся по жизни.

Хотя Генри Молисон полностью утратил способность запоминать события и факты, изучавшие его случай психологи обнаружили, что некоторые виды памяти у него все-таки сохранились. Например, у Генри сохранилась рабочая память , и он нормально справлялся с заданиями, в которых нужно было удерживать в голове определенные данные: например, он мог повторить за исследователем последовательность слов, цифр или букв и удерживать такую информацию до тех пор, пока его не отвлекали.

Рабочая память имеет ограниченную емкость и для эффективной работы требует от человека сосредоточенного внимания. От нее во многом зависят интеллектуальные способности: многие задания из тестов на IQ проверяют в том числе рабочую память. Внутри рабочей памяти выделяют несколько отдельных доменов. Наша способность к мысленным пространственным преобразованиям и работа с формами и фигурами мало пересекается с другими задачами, где мы используем внутреннюю речь (например, когда повторяем про себя нужный текст или номер телефона, высматривая, куда бы записать эту информацию, пока она не исчезла из памяти). Кроме того, есть еще эпизодический буфер — он связывает другие домены рабочей памяти с восприятием и долговременной памятью. В нем могут храниться важные сведения или детали, которые необходимо учитывать во время работы над задачами, собирая все элементы в общую картину. Над всем этим стоит управляющий исполнительный блок, позволяющий перемещать внимание от одного объекта к другому, фокусироваться на важном и игнорировать отвлекающие сигналы, не имеющие отношения к текущей задаче [6].