Владимир Ешкилев - Владимир Ешкилев-Фаренго-Часть-2-Гнездо

- Ясми, солнышко, как я тебя люблю! - Пела, не дослушав, обхватила подругу обеими руками и так сжала, что та ахнула от боли. - Ясми, вытащи меня отсюда. Хотя в ад, хоть куда! Яс-ми!

- Тихо-тихо, рыженькая, ты так мне все рёбра сломаешь, - улыбнулась флаг-маринер, освободившись из опасных объятий рыжей спортсменки. - Я ничего не гарантирую. Тем более что у тебя, как оказалось, есть проблемный брат. Но попробовать можно. Командир моего батальона - старомодный натурал. Специфический такой дядя, не злой, смотрит на меня, как морлиф на сепека [21]. Ему, видишь ли, нравятся естественно рожденные девушки. Сделаем так, чтобы ты ему тоже понравилась.

- Сделаем, сделаем! - радостно подпрыгнула Пела. - Я все сделаю, что ты скажешь.

- Точно?

- Да чтобы меня Адельма сгрызла! - поклялась флаг-маринеру Пела Эсмеральда Махонико, покорно сползая на разбросанные подушки.

12

Метрополия Ловел область Восточная Арсия,

планета Марс (0КВ01:4),

Солнечная система.

16 квадрария 417 года Эры Восстановления.

С тех пор, как Ланс Маккослиб начал преподавать во Фламарионском университете [22], он постоянно чувствовал на себе вопросительные взгляды руководства, коллег и слушателей. Ведь когда отставной вице-адмирал Службы избирает местом работы кафедру практической ксенобиологии далеко не самого престижного марсианского учебного заведения, это невольно вызывает вопросы. А если жена отставного вице-адмирала является известным во всей Империи ксенобиологом, баронессой из древнего марсианского рода Веев да ещё и находится в секретной экспедиции на самом большом звездолете Империи, то вопросы размножаются, как знаменитая сельвийская букашка Ukuris atripalpis, что успевает за один световой день отложить полмиллиона яиц.

Маккослиб преподавал пакет спецкурсов, связанных с изучением средств противостояния опасным ксеноформам. Он также принял на себя заведование лабораторией, в изолированных боксах которой слушатели Фламарионского университета могли увидеть настоящих ксеноморфов, попрактиковаться в обезвреживании инопланетных вирусов, а также поработать на симуляторах, что воспроизводили природные ландшафты Сельвы, Бальсан, Колумбии и других миров, населенных особенно опасной ксенофауной. На спецкурсы к отставному вице-адмиралу записывались в основном те из слушателей, кто планировал делать карьеру в управлении «D» и навсегда связать свою жизнь с бесконечной и изнурительной борьбой человечества против туземной жизни колонизированных планет.

Среди постоянных посетителей лаборатории были и дети бывших подчиненных Маккослиба. Йонас, сын капитан-лейтенанта Яблонского, погибшего на Бальсан координатора биологических программ Джи Тау, оказался едва ли не самым внимательным слушателем спецкурса «Защита от ментального воздействия агрессивных ксеноформ». До выпуска ему оставались считанные недели, и вербовщики Службы уже получили согласие парня на стажировку в полевом подразделении управления «D».

Хотя Йонас, как было принято, имел копию официального отчета об обстоятельствах гибели отца, Маккослиб решил, что нужно рассказать ему подробности случившегося на Бальсан ровно три года назад, в квадрарии четыреста четырнадцатого. Координатор Яблонский расследовал тогда загадочную смерть группы гражданских ксенобиологов, работавших в исследовательском лагере на берегу Летейского моря.

Маккослиб хорошо помнил тот случай. Исследовательский лагерь принадлежал Европейскому центру изучения инопланетной жизни. Там посменно дежурили четверо землян, которые годами наблюдали за сезонными миграциями бальсанских псевдоподий и гигантских яйцекладущих многоножек с подкласса Scolopendridae balsaniana epimorpha. Жизнь лагеря была размеренной, а быт налаженным. Каждая смена отрабатывала две недели, а потом два месяца отдыхала в большом комфортном кампусе для ученых, размещенном на вершине столовой горы, или в крупном (по местным масштабам) пионерском городе стихийно выросшем вокруг экваториального космодрома. В тот раз в прибрежном лагере работали две семейные пары ксенобиологов-землян. Их дети остались в кампусе под наблюдением воспитателя и коллег.

Сигнал тревоги поступил в кампус на рассвете, когда с моря на берег надвинулся густой туман. Киборг-«паук» доложил, что на лагерь напали биологические объекты, которые не поддаются идентификации. Люди не успели прислать ни одного сообщения, трупы исчезли. В разбитом модуле спасательная команда Джи Тау нашла только кровь, слизь неизвестного происхождения, неповрежденные коммуникаторы и клочья лабораторных комбинезонов. Лучевое оружие «паука» оставило дыры в стенах жилых помещений, но никаких остатков убитых ксеноморфов спасатели так и не нашли. Оптические приборы зафиксировали мощные подвижные формы, штурмовавшие лагерь. Однако в радиусе нескольких десятков километров вокруг лагеря, высланные из кампуса беспилотники не заметили ни одной крупной ксеноформы, способной прорваться сквозь защитные барьеры. Расследование беспрецедентного случая возглавил координатор Яблонский. За рабочую гипотезу он взял предположение, что под покровом тумана из моря вышли неизвестные землянам хищные амфибии.

Морская фауна Бальсана была изучена на порядок хуже, чем сухопутная. Ксенобиологи знали, что некоторые туземные морские существа способны передвигаться по берегу. Как и сухопутные псевдоподии, жители бальсанских морей владели телепатическим оружием, способным подавлять волю, парализовывать дыхательные органы и вызвать галлюцинации. Яблонский тогда доложил Маккослибу, что считает ситуацию чрезвычайной и организует на побережье засаду для того, чтобы поймать неизвестного хищника. Вице-адмирал санкционировал его план. Для засады бальсанський исследовательский центр Службы выделил трех киборгов-«трофейщиков» с хватательными манипуляторами и тартановыми сетками. ещё два киборга, вооруженные военными плаганами, прикрывали засаду, а Яблонский с двумя помощниками расположился в подземном укрытии, сооруженном в двухстах метрах от береговой линии.

Схему засады проанализировали эксперты тактической группы управления «D» на Ноли и кризисная команда ксенобиологов Арпикранского университета. Их выводы также были положительными. Три ночи Джи Тау ожидали нападения на приманку - закрытую в жилом модуле свинью. Хотя свинья каждое утро неизменно паниковала, наземные и подводные сенсоры не находили ничего, кроме привычного движения морских существ и медленных перемещений стай равнинных полипод, которые выгрызали в местной растительности широкие просеки.

На четвертую ночь с Летейского моря наполз непроглядный туман. Сенсоры на побережье, реагирующие на углеродный метаболизм, зафиксировали скачкообразное возрастание биологической активности. Приманка забилась в ураганной свиной истерике. Но видеокамеры во всех возможных диапазонах не фиксировали никаких подвижных объектов, больших земной мыши. Через тридцать минут после всплеска биоактивности одновременно у приманки и у подземного укрытия, как из ниоткуда, возникли огромные существа, подобные спиральным конусам с широким основанием. Существа обладали колоссальной ментальной силой. Яблонский, его помощники и свинья погибли почти мгновенно от нейроспазма. Спровоцированное телепатическим воздействием внезапное сужение сосудов разорвало им капилляры головного мозга.