Владимир Жикаренцев - Владимир Жикаренцев

Благодарности

Как всегда, я выражаю свою благодарность всем тем людям, которые встречались мне на моем Пути, знакомым и незнакомым, близким и друзьям, и вам, мои читатели. Все вы, сознаете вы это или нет, помогали и помогаете мне писать мои книги. Я всегда чувствую вашу поддержку. Вы задаете вопросы, множество вопросов, самых сложных, и вы же находите на них ответы, а я лишь перекладываю все это на бумагу. Спасибо вам.

Россия, прекрасная Россия, ты, наконец, созрела для перемен и готова к ним. Пусть они принесут как можно меньше боли моему народу. Да будет так.

Предисловие

Как и обещал, я честно сел писать книгу о концентрации и медитации, и дело начало продвигаться, когда, к своему изумлению, я заметил, что сквозь основную тему все чаще начинает прорываться другая, казалось бы, совершенно посторонняя тема Нравственного Закона. В конце концов, ситуация зашла так далеко, что мне пришлось отложить в сторону книгу о концентрации и медитации и вплотную заняться данной книгой. Видимо, ее время пришло.

Она является прямым продолжением предыдущей моей книги "Жизнь без Границ. Строение и Законы Дуальной Вселенной". Это означает, что мы с вами продолжим изучать строение нашей вселенной и законы, которые в ней действуют. Заодно мы постараемся сформулировать Нравственный Закон — надо же знать чем руководствоваться в жизни.

Когда я начал описывать строение дуальной вселенной и законы, по которым мы с вами живем, то стал болеть. Чем яснее я видел, как наш ум разделяет мир на свой и чужой, высший и низший, значимый и незначимый, правильный и неправильный, прошлый и будущий, тем сильнее заболевал.

Как я сейчас понимаю, я соприкоснулся с границами, которые каждый из нас устанавливает между собой и окружающим миром. С каждым новым этапом видения и понимания, как ум членит и разделяет мир, я все чаще соприкасался с этими границами и все сильнее заболевал. Напомню, что каждый человек отождествляет себя со своим умом и с тем, что в нем находится, то есть, разделяя мир, мы разделяем и себя. Сначала заболели мои легкие и бронхи. Но я не обращал на это внимания, радуясь, что появилась хорошая возможность описать работу ума.

Книга близилась к концу, тут и весенние каникулы подошли, и мы всей семьей уехали отдыхать на море, к солнцу, по которому соскучились за долгую зиму. Из этой поездки я вернулся с ощущением, что нечто неладное творится с моей печенью и желчным пузырем.

Я надеялся быстро разобраться с возникшими проблемами, как делал это уже сотни раз. Однако время шло, а проблема с легкими и бронхами все усугублялась — я начал задыхаться, когда двигался, меня бросало то в жар, то в холод. Вдобавок значительно ухудшилось положение с печенью и желчным пузырем, начали давать о себе знать желудок, почки, кишечник толстый и тонкий, простата, а затем к ним присоединилась и поджелудочная железа. Все привычные методы работы с собой перестали работать или давали едва ощутимый результат. Меня медленно засасывало в какую-то черную дыру.

Организм шел вразнос, а я впервые за много лет ничего не мог поделать. Не работал ни один из методов, которые я проверял на себе тысячу раз. Я медленно, но верно проигрывал эту борьбу.

Иногда какой-то голос, в котором слышались неуверенность и беспокойство, шептал мне: "А может, все-таки пойти и отдаться врачам, сдать анализы, провериться, сделать флюорографию, УЗИ, полежать в больнице?" Но я все откладывал и откладывал. Наконец я решил для себя: "Ходить по врачам мне лень, тем более мало кто из них понимает, что все болезни зарождаются у нас в уме. Иметь же дело с внешними симптомами в данном случае не имеет смысла. Буду разбираться сам — помру, так помру. В конце концов, это рано или поздно произойдет с каждым из нас. А тут интересно самому докопаться, в чем же все-таки дело. Ну а смерть... смерть лечит все".

Когда я решил это для себя — иными словами, умерил свою гордыню, говорящую, что я могу решить любую проблему на свете, и сдался, уступил смерти, — состояние стабилизировалось и даже несколько улучшилось. Но не больше. Я по-прежнему был очень болен.

Конечно, я продолжал выполнять привычные процедуры, которые включают в себя работу с умом, работу с телом и медитации, где я просто сижу и смотрю на свои болячки изнутри, стараясь соединиться с ними и пережить боль, которая в них содержится.

Я убирал из себя всякую борьбу с болезнями, все усилия и старания вылечиться. Я просто сидел и смотрел на свои болезни в разных частях тела. Это помогло мне познакомиться с разными уровнями борьбы и сопротивления, с помощью которых мы отгораживаем себя от мира.

Когда же приходило настоящее смирение, то происходило принятие и настоящее осознание информации, которая содержалась в моих болезнях, потому что я больше не делил ее на плохую и хорошую, на добро и зло. Тогда данная часть тела исцелялась. Так постепенно начали уходить внутренние стены — границы, которые мой ум, то есть я, построил, чтобы отгородиться от мира, то есть от самого себя.

Я очень благодарен всем болезням, которые посетили меня в тот период времени, они помогли мне столько увидеть в себе и осознать. Иногда со мной происходили поистине удивительные вещи: я прорывался на новые уровни сознания и несколько раз переживал то, что принято называть чудом исцеления. Я думал, что наконец-то все позади, чувствовал себя абсолютно здоровым, но некоторое время спустя все возвращалось — в меньших размерах, но возвращалось.

В конце концов, процесс выздоровления, достигнув какого-то предела, остановился. Можно сказать, что я был здоров, но ощущение дискомфорта в практически всех органах тела оставалось. Конечно, я пытался справиться с этим, но что бы я ни делал, все было бесполезно. На некоторое время я застыл в таком состоянии, и постепенно у меня начало складываться впечатление, что пришел очередной этап, который показывает, что борьба все еще жива во мне и я по-прежнему пытаюсь отгораживаться от того, что есть у меня внутри, а следовательно, и от внешнего мира. Я все-таки что-то еще не понял, поэтому урок продолжался.

Минуло ровно семь месяцев, как начали "тикать часы" и меня снова выкинуло в тяжелую болезнь. Легкие и бронхи раздирало на части, и ничего, совсем ничегошеньки нельзя было поделать, никакие средства не действовали. Тут я сказал себе: "Всё, сдаюсь!" Кстати, на это время пришлось совпадение нескольких других циклов очень важных событий в моей жизни.

Раньше я боролся с болезнью. Я был вооружен (слово-то какое) эффективнейшими и сотни раз проверенными методами. Во мне всегда жила уверенность, что я справлюсь, и не такое проходили. Но последняя вспышка болезни доконала меня. Я был смят и раздавлен собственным бессилием, а жена, душенька, когда я обратился к ней за советом, но больше за сочувствием, еще подсыпала соли на рану, сказав, что это я сам, дескать, не пускаю в себя здоровье, сопротивляюсь, значит, получению, то есть закрываюсь. Надо было видеть, как я сопротивлялся этому разговору, юлил, отвлекался и всячески увиливал, лишь бы не слышать то, что она хотела мне открыть.