Светлана Курилович - Сказззки

– Вот и вода! – обрадовался Ваня. – Побегли, Буян? Кто первей! – и во весь дух припустил по тропке.

Пес никогда не отказывался поиграть и с удовольствием помчался впереди Вани, далеко обогнав его. Когда парень, запыхавшись, выбежал к источнику шума и остановился, тяжело дыша, Буян уже был там, стоял у самого края воды и смотрел вниз, переминаясь с лапы на лапу и потявкивая.

– Диво-то какое! Ирий-сад! – выдохнул Иван.

Место, действительно, было необыкновенно красивым: небольшое озерцо, словно нарочно обложенное большими камнями-катышами, сверкало серебристыми тихими водами. Растительность по его берегам была густой и богатой, Ваня присмотрелся и увидел знакомые бело-розовые звёздочки трилистника, пурпурные колоски плакун-травы, большие жёлтые цветы касатика, водяное перо с целыми гроздьями белых соцветий, голубые глазки незабудочника, луговой чай, ползущий по камням, цветы, похожие на колокольчики, но не колокольчики; на глянцевой поверхности в изобилии покачивались водяные розы; вода в озерцо втекала по небольшому склону, извиваясь среди обросших изумрудным мхом камней, и выливалась тонкой журчащей струйкой. Прохлада, тишина, благоденствие, казалось, царили здесь, изредка нарушаемые ублаготворённым поквакиванием лягушек.

Ваня сбросил рубаху и направился к плоскому камню, нависшему над самой водой.

– Ты что не купаешься, Буян? Поплавай, лягушек полови, вперёд! – но пёс не двинулся с места. – Ну, дело твоё.

Парень опустился на колени и потянулся ладонями к воде, чтоб наконец порадовать пересохшее горло, но почувствовал, как его крепко прихватили зубами за зад.

– Ой, Буян, ты что?? – оглянулся он.

Пёс вцепился в порты и, упираясь всеми лапами, тянул хозяина от воды.

– Отпусти, порвёшь! – Ваня схватил его за ошейник. – Фу! Сидеть!

Буян выпустил парня, но всем своим видом выказывал беспокойство.

– Да что с тобой, дурачок! – Ваня потрепал его по мохнатым ушам. – Я не собираюсь топиться, только умоюсь и водицы хлебну!

Под тревожное повизгивание пса снова опустился на колени и зачерпнул пригоршней воды. Только он потревожил прикосновением озёрную гладь, как из глубины, вздымая сотни серебряных брызг, взметнулись две прозрачные белые руки, обвились вокруг его шеи и с непреодолимой силой потянули вниз. Иван от неожиданности потерял равновесие, но от падения в озеро его удержал верный Буян, опять вцепившийся в порты, попутно прихватив и плоть. Иван вскрикнул от боли, ухватил под водой нечто, напоминавшее зелёные водоросли и рывком вытащил на берег извивающееся чудо озёрное – девицу невиданной красы с длиннющими зелёными волосами. Она визжала, брыкалась, извивалась, как змея, но Иван не отпускал её, намотав пряди на кулак. Выволок девицу подальше от суши, и вот тут она угомонилась, укуталась в волосы и уставилась на него огромными синими глазами. Буян гавкал не переставая, бегая по берегу и виляя хвостом.

– Буян, фу! Тихо! – крикнул Иван. – Гляди-ка, мавка!

– Не мавка я, водяница! Не смотри! – чудо плотнее прикрылось волосами.

– Да что я, голых девок не видел, что ли! – небрежно сказал Ваня.

– Не видел, где тебе!

– Не больно-то и хотелось! – отвёл глаза парень.

– И хотелось бы, да хотелка не выросла! – тут же ответила бойкая на язычок водяница.

– Ишь ты, какая! – удивился Ваня. – А вот сейчас я тебя перекрещу! – сложил пальцы и поднял руку.

– Перекрести, добрый молодец! – неожиданно тихим голоском сказала прозрачная девица. – А ещё лучше – крест на меня надень… – взгляд стал умоляющим.

– Зачем мавке крест православный?? – не понял парень.

– Говорю же: не мавка я, водяница! – рассердилась она.

– Не понимаю: волос зелёный, тело прозрачное, на парней накидываешься почём зря, – и не русалка!

– Я не утопленница, – грустно сказала девица. – Меня мачеха погубила…

– Почему?!

– Посмотри на меня, молодец, да скажи, красива ли я? – она взглянула парню прямо в глаза огромными синими очами.

– Очень! – честно сказал он.

– А когда я по земле ходила, волосы мои были не зелёные, а золотые, как солнечный свет, так тятя говорил, – голос её дрогнул. – Матушка умерла, когда я ещё маленькая была, тятя долго не женился, но когда я подросла и вошла в пору девичества, выбрал себе жену.

– А она? – Ваня опустился рядом с водяницей и слушал, как страшную сказку, Буян возле прилёг.

– Она возревновала к моей красоте. Пошли мы ягоду-землянику собирать, остановились у озерца отдохнуть, мачеха и позвала меня купаться, остыть в прохладной водице…– девушка замолчала.

– И? – поторопил её Ваня.

– Набросилась на меня и утопила. Держала под водой, пока я не захлебнулась. Вот с тех пор я тут и живу. Видишь, красоту какую навела? – она повела рукой.

– Это всё ты?! Очень красиво! – с восхищением сказал Иван.

– От скуки всё. Не заходит сюда никто. За три года ты первый… – махнула на него длинными зелёными ресницами.

– А зачем меня утопить хотела? – парень сдвинул брови.

– Не утопить, крест сорвать…

– Для чего?

– Понимаешь, добрый молодец… как тебя звать-величать-то?

– Ваня. А тебя?

– Марьюшкой звали… – опять вздохнула водяница. – Понимаешь, Ваня, я ещё могу человеком стать.

– Это как же?!

– Если крещёный человек наденет мне крест на шею. Тогда я смогу вернуться к людям…домой пойти, тятю увидеть, с мачехой поквитаться! – синие очи зло блеснули. – Только сегодня истекает срок. Ровно три года прошло с моей погибели. Завтра я уже навсегда останусь девой озёрной…

Иван, не раздумывая, вскочил на ноги и стянул с шеи крестик.

– Я помогу тебе, Марьюшка, только ты обещай: ничего мачехе не делай, не мсти ей! Не бери грех на свою бессмертную душу! Обещаешь?

Водяница уставилась на него бездонными синими омутами:

– Какой ты добрый Ваня! Пожалел меня, шутовку зелёную…За доброту твою обещаю: ничего мачехе не сделаю и батюшке про её злодеяние не скажу. Пусть сама мучается.

– Слово твоё верное? – переспросил парень. – Не обманешь?

– Верное, Ваня!

Иван надел Марьюшке на шею свой крест, и она, вспыхнув, обратилась в прелестную девушку: синеглазую и золотоволосую, с кожей белее водяной лилии, но не прозрачной. Вскрикнув, осмотрела себя, завизжала от радости, кинулась Ивану на грудь и поцеловала прямо в губы. Теперь он стал, как маков цвет:

– А сколько годков-то тебе?

– Пятнадцать! Ваня, отведи меня домой, отведи! Я покажу, куда идти! – схватила его за руку и потянула за собой.

– Подожди! – парень не двинулся с места. – Так тебе идти нельзя!

– Верно, – спохватилась она. – Что же делать?

Порывшись в суме, он вытащил запасную рубаху и порты:

– Надень, не побрезгуй, больше нет ничего. Лапти мои тебе не в пору будут, ножка-то у тебя крохотная! Ты одевайся пока, а я лапотки тебе сплету.