Никита Петров - Фольклорный путеводитель по Каргополью

Место записи, указанное после каждого текста, дается в масштабе села (куста деревень); более детально, до названия деревни в границах того или иного села, сведения не приводятся, их можно получить из Списка информантов. Когда запись сделана в деревне или кусте деревень, находящемся вне села, где базировалась экспедиция, приводятся два названия: на первом месте стоит название села, где была расквартирована экспедиция, на втором – где сделана запись (например, Кречетово-Шильда, Лёкшма-Бор). В таких случаях сведения об информантах следует искать по первому названию села (соответственно в списке информантов из с. Кречетово и Лёкшма), а запись сделана в селе, обозначенном вторым названием (соответственно Шильда и Бор).

Приводимые в конце сборника указатели призваны облегчить работу со сборником и широкому кругу читателей, и специалистам. По Указателю имен собственных можно найти тексты, в которых упоминается искомое имя человека и название географического объекта. Кроме того, в Указателе обозначен квадрат, в котором искомый географический объект расположен на прилагаемой карте Каргополья. В Указателе диалектизмов и малопонятных слов даны не только объяснения значений слов, но и номера текстов, в которых эти слова встречаются. Указатель сюжетов и мотивов призван помочь читателю найти тот или иной мотив, встречающийся в текстах.

Не можем не высказать здесь нашей признательности всем тем, кто в той или иной мере, вольно или невольно принимал участие в создании этого сборника.

В первую очередь мы хотели бы с благодарностью вспомнить подлинных авторов этой книги – всех тех, кого в работе мы называем безликим словом информант. И все же каждый раз, произнося его, мы имеем в виду конкретных людей, с которыми нам посчастливилось встречаться в экспедициях и которые охотно или не очень, отрываясь подчас от собственных дел, делились с нами своими знаниями, воспоминаниями, историями и песнями, которые часами терпели наши подчас кажущиеся бессмысленными вопросы, а после этого еще и радушно угощали нас. Мы помним их всех – кого по имени и в лицо, кого (слаба человеческая память) только по тому, что было от них записано, – со многими из них мы потом долгое время поддерживали отношения, с другими больше так никогда и не встретились. Многие уже ушли от нас навсегда – светлая им память. Люди, от которых записаны тексты, публикуемые в этом сборнике, упомянуты в Списке информантов, но всем другим – тем, от кого были сделаны записи на иные темы, – мы тоже безмерно благодарны.

Наши экспедиции всегда встречали теплый отклик среди людей, от которых напрямую зависел быт, а следовательно, и работа участников экспедиции. Эти строки едва ли способны выразить благодарность и глубочайшую признательность, которую мы испытываем ко всем главам сельских администраций, директорам школ, заведующим детскими садами и клубами Каргопольского района, создавшим нам условия для работы.

Неоценимую помощь в организации экспедиции, в работе над сборником, в составлении комментариев, да и просто моральную поддержку, которая нам столь же дорога и важна, оказали нам сотрудники Каргопольского государственного историко-архитектурного и художественного музея: директор Л. И. Севастьянова, заведуюшая отделом научно-экспозиционной работы И. В. Онучина, главный хранитель О. Б. Пригодина, ученый секретарь Н. И. Тормосова – и заведующая библиотекой Каргопольского педагогического колледжа С. В. Кулишова, принимавшая непосредственное участие в экспедиции.

Постоянный отклик и поддержку мы встречали со стороны Каргопольского районного отдела культуры в лице тогдашнего его руководителя Л. И. Морозовой и ее заместителя Н. М. Пилипенко.

Во время работы экспедиции в селах, находящихся на территории Кенозерского национального парка, нам был оказан радушный прием и помощь со стороны его администрации, и мы приносим благодарность его директору Е. Ф. Шатковской и всем тем сотрудникам парка, с кем нам пришлось иметь дело.

Экспедиции не могли бы состояться без серьезной финансовой поддержки Российского государственного гуманитарного университета, а также без организационной помощи и моральной поддержки со стороны заведующей отделом производственной практики Н. А. Козловой.

Неоднократно финансовую поддержку экспедиции оказывал Российский гуманитарный научный фонд (гранты № 96-04-18004, 97-04-18026, 01-04-18007е).

В сборнике мы не указываем, кем был записан отдельный текст, чтобы излишне не отягощать справочный аппарат, однако мы сочли необходимым привести полный список участников экспедиций, работавших на территории Каргопольского района, и выражаем нашим соратникам глубочайшую признательность за их труд.

Очень важным для составителей этого сборника было обсуждение его состава и справочного аппарата на семинаре в Центре типологии и семиотики фольклора РГГУ.

Поименный список всех, кто помогал нам, мог бы сравниться по объему с этой книгой, поэтому мы вынуждены остановиться, но всегда с благодарностью помним об их участии.

Надеемся, что путешествие по Каргополью будет для вас приятным.

В качестве основного жанрового признака легенды рассматривается связь содержания таких текстов с господствующими в обществе религиозными представлениями [1] Пропп В. Я. Жанровый состав русского фольклора // Пропп В. Я. Поэтика фольклора. М., 1998. С. 271. (Собрание трудов В. Я. Проппа). . Функциональность этого жанра состоит в том, что он должен утверждать «морально-этические нормы христианства» [2] Криничная Н. А. Русская народная историческая проза: Вопросы генезиса и структуры. Л., 1987. С. 6. . Предание понимается как повествование о реальных и квазиреальных исторических несакрализованных событиях и персонажах, имевших место в далеком или недавнем прошлом [3] Чистов К. В. К вопросу о принципах классификации жанров устной народной прозы. М., 1964. С. 8; Восточнославянский фольклор: Словарь научной и народной терминологии / Ред. К. П. Кабашников и др. М., 1993. С. 275. . Конечно, не совсем корректно говорить об «истории» в прямом смысле этого слова. Публикуемые нами тексты посвящены реалиям, происхождение или существование которых объясняется, которым придается смысловая составляющая. Разделение легенды и предания как сакрализованный/несакрализованный нарратив в принципе возможно, но если в традиции встречается текст, в котором имевший место исторический сакрализованный персонаж основывает реально существующий монастырь (см. тексты об основании монастыря Александром Ошевенским (№ 353, 356, 358, 359, 362, 368, 369 и проч.), то данное основание при разделении жанров оказывается нерелевантным. Пластичность текста позволяет носителям традиции передавать его в различных жанровых регистрах (в пределах жанрового поля несказочной прозы [4] Пожалуй, более закрытый характер носит жанр былички. ). Так, семантические элементы преданий вводятся рассказчиком в устную семейную историю, и наоборот (например, местный житель во время интервью рассуждает о попытках своих родственников найти спрятанный разбойниками клад – № 6, 66, 67).

Читать дальше