Александр Калинин-Русаков - Событие произошло

А эта дама со строгим взглядом в сером костюме, что стоит возле прохода, точно учительница. Кончиками пальцев постоянно перебирает, как будто остатки мела стряхивает. Если бы она этого даже не делала, всё равно понятно, что учительница. Такой взгляд такой бывает только у них.

Егорка с детства любил отгадывать загадки, а ещё фантазировать. Вдвоём с постаревшим вислоухим псом, которого звали Пират, они уходили за их старый дом, где в зарослях полыни кроме них не было никого. Егорка, сидя на поваленном дереве, любил мечтать о том, что вряд ли когда-нибудь сбудется. Зато принадлежали эти мечты ему и отчасти вислоухому другу. Там, за домом, всегда было тихо и несуетно. Лишь Пират, лениво растянувшись у ног, изредка перебирал во сне лапами, догоняя своё стремительно убегающее детство. Отсюда был виден синий лес на дальнем мысу, изгиб Боровой. Это был их с Пиратом мир…

Если им случалось надолго исчезнуть, мать знала, где их отыскать. Однако найдя, никогда не беспокоила неразлучную пару, только подолгу смотрела на них со стороны. Лишь после, как бы невзначай, спрашивала:

– О чём это вы там мечтали, Егорка, вдвоём с Пиратом?

Взгляд у мамки тёплый, а глаза серые, даже немного зелёные…

***

Аэропорт… Егорке не терпелось скорее оказаться в его движении, сутолоке, людском потоке, который всегда вызывал у него необыкновенный восторг. Он прошёл к лестнице, поднялся на второй этаж. Отсюда можно было видеть большую часть зала ожидания с колоссальным людским водоворотом. Можно было наблюдать за каждым отдельным человеком и за всем происходящим вообще. Никто не обратит на это внимания. Никто даже не спросит – зачем ты это делаешь? Потому что здесь все наблюдают за всеми, а вопросы просто парят над людьми: «Куда эти пошли? Зачем те пересели? Объявили, что? А нам не пора?»

После, сорвавшись с места, все вдруг начинают суетливо спешить. К стойке, выходу, терминалу… Пространство, состоящее из людской массы, связано между собой множеством единиц мельчайших событий. Любое множество, как бы оно ни было велико, всё равно состоит из единиц. Событие происходит внутри каждой единицы. Но есть главное событие, которое возвышается над всеми. Прибывают, отправляются самолёты, грузится багаж… Всё двигается, меняется, перемещается в различных направлениях. Бурлит, не переставая, суммарное количество событий. Происходящее, на первый взгляд, напоминает беспорядочное броуновское движение. Только какое же оно беспорядочное? Напротив, очень даже упорядоченное. Надо всего лишь суметь рассмотреть закономерность в подвижном человеческом множестве.

Стоя на втором этаже, Егорка, затаив дыхание, наслаждался, смотря на неугомонный людской муравейник. Он видел, как перемещаются точки людских голов, как одни мечутся в замкнутом пространстве, переживают, ждут чего-то, другие, напротив, спокойны, даже медлительны, третьи – не переставая пытаются понять происходящее, ищут выход. Те уже нашли, а другие до сих пор стоят в очереди и терпеливо ждут, когда им укажут, куда идти… Людям свойственно искать и находить выход из любой ситуации или места. Их спаситель – ген поиска, который ошибочно принимают за непоседливость.

Аэропорт – фантастическое место. Здесь для всех щедро распахиваются ворота на выходе из повседневной суеты. Люди в этих земных стенах наделяются крыльями. Здесь везде ощущается небо, к которому ведут хрустальные залы, напоённые светом. В этом месте даже сердце стучит иначе, предчувствуя момент, когда человек оторвётся от Земли. В это самое мгновение в каждом, в его длинной генетической цепочке просыпается ген путешественника, сформировавшийся в течение миллионов лет. В каждом до сих пор хранится информация о всех глобальных космических координатах и перемещениях твоих предшественников. Оттого и просыпается в аэропорту именно этот ген – ген начала, который хранит унаследованную последовательную информацию, накопленную тобой и твоими предками за многие годы и тысячелетия. Сегодня ты своими действиями заполняешь подготовленный для тебя информационный блог. Люди пытаются прочитать прошедшее, разгадать его, однако мозг никогда не позволит изучить себя до конца, оставляя себе главную тайну, не познав которую, люди так ничего и не поймут окончательно…

Один вопрос неотступно мучил Егорку. Кто управляет этим людским водоворотом? Нет, не этой снующей толпой, а человечеством вообще. Должны же существовать законы массового движения людей. Взять хотя бы великое переселение народов. Жили люди, жили на Земле не одно тысячелетие, а после все, как по команде, собрались и пошли кто куда… Они что же, сообщения о начале движения получили? Доходились до того, что до сих пор не могут разобраться в родственных связях. Может быть, люди суммой своих желаний и создают направление движения людского водоворота? Может, это и есть коллективный разум? Хотя…

Егорка вышел на смотровую площадку. Душа его от радости предстоящего путешествия готова была взлететь под свист турбин и рокот винтов.

Группа бородатых геологов, стриженных под «ёжик», расположилась у входа. Все в выцветших добела брезентовых штормовках, грубых ботинках, брюках с множеством карманов. Но самое, пожалуй, интересное в них – лица… С выбеленными бровями и потрескавшимися губами, с каким-то фантастическим загаром и удивительным взглядом. Это особый взгляд свободных людей, ясный и уверенный. Разговаривают они негромко, движения спокойны и точны. Вот русоволосый достал старенькую гитару, начал настраивать. Окружающие затихли, приготовились слушать. Хрипловатый голос зазвучал неожиданно красиво, как-то к месту…

В который раз лечу Москва – Одесса,

Опять не выпускают самолёт.

Но вот прошла вся в синем стюардесса, как принцесса,

Надёжная, как весь гражданский флот….

Закончив петь, он отложил в сторону гитару, достал из рюкзака флягу. Отпив несколько глотков, протянул соседу и продолжил:

Ты моли, чтоб остался,

Чтоб опять не скитался я…

…Чтобы жить километрами,

А не квадратными метрами…

Егорка вдруг понял, зачем путешествуют люди. За свободой. Конечно… Вот пожилой хант с женой сидят неподалёку. Оба маленькие, худенькие, Лица, будто из пособия по краеведению. Она расположилась за его спиной, потому что он – мужчина, защитник. Глаза у обоих, будто смородины, смотрят внимательно, открыто, даже с каким-то удивлением. Так беспристрастно смотрят на мир люди с богатой внутренней свободой. Такой же бескрайней, как их тундра, красивая и спокойная… Свободу ищут люди, свободу, это точно.

А вот и цыганки – истинные дети воли. Эти не верят ни в Бога, ни в чёрта, лишь в цыганское счастье. Однако цыганского несчастья ничуть не меньше, если не больше. Живут богато единицы, а остальные – обыкновенная нищета. Но взгляд цыганки завораживает, и смотреть лучше мимо неё, потому что не надо разрешать посторонним ковыряться в твоих мозгах, а они это умеют.