Лев Бразоль - Публичные лекции о гомеопатии

Если же г. Гольдштейн спросит, каким же образом гомеопатия употребляет нерастворимые вещества Graphit, Carbo vegetabilis, Calcarea carbonica, металлы и проч., начиная с 3-го центесимального растирания, в разведениях, то, не вдаваясь пока в подробности относительно способа приготовления этих разведений, я теперь только замечу, что гомеопатия вовсе не берётся разрешать вопрос, находятся ли эти вещества в состоянии простого взвешивания , или, может быть, действительно, процессы трения, развития тепла, электричества и пр., обусловливают известную перемену в группировках молекул и в физических свойствах вещества, облегчая их действительную растворимость, как думал Ганеман. Врачу-гомеопату важно только подтвердить, что приготовленные по правилам гомеопатической фармакотехники разведения так называемых нерастворимых веществ оказывают своё специфическое действие, и он во всякое время может экспериментально доказать, что в болезненном случае, требующем известного лекарственного вещества; положим, в нагноении, требующем Silicea , все другие лекарственные вещества — Nartum, Kalium, Ferrum, Manganum , составляющие, по мнению г. Гольдштейна необходимую примесь кремневой кислоты (Silicea) , в соответствующих разведениях не окажут ровно никакого терапевтического действия, a Silicea не замедлит произвести свойственное ей влияние. Таким образом, не прибегая ни к каким голословным гипотезам относительно того или другого физического состояния лекарственных веществ в гомеопатических разведениях, мы ссылаемся на единственно доступный нам терапевтический эксперимент в доказательство очевидности специфического действия «нерастворимых» лекарственных веществ в гомеопатических разведениях. Пусть же и г. Гольдштейн избавит нас от голословных уверений, что аптечная посуда растворяется в спирту при обыкновенном взбалтывании, и представит нам исключительно доступный ему химический эксперимент в доказательство своего парадоксального утверждения.

Затем, если бы было и верно, что стекло растворяется в спирту при простом взбалтывании, то эта посторонняя примесь составных частей стекла к лекарствам должна была бы быть ещё гораздо значительнее в аллопатических лекарствах, для приготовления которых применяется кипячение, вываривание, настаивание и употребляются всевозможные едкие кислоты, а особливо щёлочи, действительно растворяющие стекло, и поэтому сложные аллопатические микстуры должны сделаться ещё сложнее в силу примеси к ним составных частей посуды.

Вообще мы не можем понять, зачем г. Гольдштейну понадобилось окунуться в невылазный омут химических экстравагантностей. Он мог бы просто и без всякой натяжки взять любое из гомеопатических лекарств — аконит, белладонну, брионию, первое попавшееся, для констатирования его сложности; потому что гомеопатические разведения приготовляются из тинктуры или вытяжки из целого растения или отдельной его части, а в состав каждого растения входят всевозможные алкалоиды, кислоты, эфирные масла, смолы и т. д., словом, разнообразнейшие химическия вещества. Он мог бы привести в пример хотя бы опий, употребляемый в гомеопатии и содержащий, по крайней мере, 20 алкалоидов — морфин, коден, папаверин, наркотин, нарцеин, тебаин, порфироксин, ошанин, метаморфин, криптонин, гидрокотарнин, рёадин, лаутопин, лауданин, лауданозин, протопин, кодамин, меконидин, меконойозин, гноскопин — не говоря о других составных частях. Неужели г. Гольдштейн думает, что гомеопаты считают опий химически простым лекарством? Если да, то очевидно, что гомеопаты обладают лучшими сведениям по части химии, чем химики по части гомеопатии, а если нет, то зачем же он опровергает то, чего ни один гомеопат никогда не думал утверждать? Гомеопаты, говоря о простоте своих лекарств, подразумевают их ботаническую или минералогическую простоту в том смысле, что тинктура из ботанически простого растения, например, белладонны, физиологически испытывается и терапевтически назначается в том же самом простом виде без примеси с аконитом, опием, лавровишниевыми каплями и прочими аллопатическими многосмешениями. Г. же Гольдштейн употребляет слово «простое лекарственное вещество» в смысле его абсолютной химической чистоты, т. е. применяет один из грубейших видов софизмов, истолковывая в превратном смысле значение слов и придавая им не тот точный смысл, в котором они должны быть понимаемы.

Затем, г. Гольдштейн спрашивает, отчего не действует «огромное» (?!) количество серы, находящейся, например, в яйце, «огромное» количество кремневой кислоты или поваренной соли, находящейся в хлебе, отчего не действуют разные вина, водки и прочие пищевые и вкусовые смеси, содержащие все те же вещества, которые в изобилии имеются в гомеопатической фармакологии, отчего не действует железо, находящееся в крови — а между тем эти самые вещества, под видом гомеопатических лекарств, оказывают действие? Ответ, мне кажется, довольно прост: оттого, что все эти вещества в пище и крови находятся не в свободном, а в связанном или, во всяком случае, в другом молекулярном, а часто и в другом химическом состоянии, чем в гомеопатических лекарствах. Известно, например, что кристаллизованные вещества всасываются гораздо легче, чем аморфные. Sulfur , употребляемый в гомеопатии, приготовляется из химически чистой кристаллизованной октаэдрической серы, a Sulfur , содержащейся в яйце, находится не только не в кристаллизованном, но даже вовсе не в чистом и свободном состоянии, а в химическом соединении с углеродом, водородом и азотом, из которого он ещё должен быть извлечён организмом. А между тем различные растройства питания и патологические состояния человеческого тела часто состоят в том, что физиологическая лаборатория организма не в состоянии вырабатывать из пищи необходимые ей составные части, поэтому организм, нуждаясь в сере, железе, извести и пр., конечно, скорее и легче всего возьмёт их в том виде и оттуда, где они предлагаются ему в готовой, свободной, чистой и легко усваиваемой форме, т. е. в виде целесообразно приготовленного гомеопатического лекарства.

Наконец, г. Гольдштейн, как прошлый раз, так и теперь, выражает недоумение: ему представляется «совершенно непонятным, мистическим обстоятельством», почему ежедневно употребляемая соль или другое вещество в количестве, положим, 1/4 золотника, не производит никакого (?) действия, а одна миллионная часть золотника этой соли или другого вещества производит желаемое действие. Тут прежде всего г. Гольдштейн должен был бы привести доказательства в опровержение того, что минимальные частицы веществ, входящих в постоянный состав атмосферы, воды и пищи, остаются без всякого влияния на экономию человеческого организма и никакого действия на него не производят. Наоборот, нам несомненно известно, что многие вещества, входящие в состав воздуха, воды и пищи в минимальнейших дозах, имеют важное и необходимое значение в физиологической лаборатории человека, и поэтому a priori нет никакого основания отрицать, чтобы эти самые или другие вещества в минимальнейших дозах не могли оказывать известного действия в патологических состояниях организма. Затем, г. Гольдштейну должны бы быть известны опыты известного физика проф. Жолли в Мюнхене, из которых явствует, что из степени разведения какого-либо вещества ещё далеко нельзя выводить заключения о степени уменьшения его деятельной силы. Жолли взял 1000 куб. сант. 12 % раствора селитры и прибавил к нему 1257 куб. сант. воды. При этом общее количество жидкости получилось не 2257 куб. сант., как можно было ожидать, а только 2236 куб. сант., т. е. на 21 куб. сант. меньше; таким образом произошло сжимание или уплотнение раствора, очевидно, вследствие влияния селитряных частиц на частицы воды. Прибавляя к этим 2236 куб. сант. ещё 4327 куб. сант. воды, он опять получал общее количество жидкости не 2236+4327, а на 15 куб. сант. меньше , т. е. наступило дальнейшее сжимание . Прибавляя, наконец, к последнему раствору ещё 24311 куб. сант. воды, он все ещё получал сжимание раствора на 13 куб. сант. Таким образом прибавлению 1257 куб. сант. соответствовало сжимание на 21 куб. сант., прибавлению ещё 4327 куб. сант. — сжимание на 15 куб. сант. и прибавлению ещё 24311 куб. сант. — сжимание на 13 куб. сант. Из этих фактов вытекает необходимое заключение: 1) что круг действия растворённой селитры по мере разведения раствора увеличился , потому что при каждом новом прибавлении воды количество селитры не увеличивалось, и, следовательно, для того, чтобы при каждом новом разбавлении обусловить новое сжимание раствора, это одинаковое по весу количество селитры должно было притягивать каждый раз новые частицы воды; и 2) так как величина каждого последовательного сжимания (21:15:13 куб. сан.) уменьшается не в том же самом отношении , в каком увеличивается прибавление воды (1257:4327:24311), что уже видно с первого взгляда при сравнении обоих рядов цифр, то, следовательно, из степени разведения известного раствора нельзя делать заключения о деятельной силе находящегося в растворе вещества.