Анастасия Павлик - Зерно А

- Здесь нет Бога, - сказала я.

- Я говорю о механическом Иисусе.

Я наградила бородача тяжелым взглядом:

- Смотрю, вам здесь уж больно нравится. Может, тоже хотите вступить в секту? Ну разумеется, хотите.

Стоявший в паре метров от нас объемистый мужчина оглянулся, мол, кто это там базарит; его взгляд выражал такое же удивление и потрясение, как если бы пятилетний ребенок рассуждал о ядерной физике.

- Это не секта, Марго, - Бомбер облизал губы и поспешил растянуть их в оскале, - а закрытый клуб тех, кто владеет этим городом. Здесь и сейчас собрались самые крупные представители своего вида. Рабочей пчеле не пройти – ее остановят и выбросят.

- Да-да, всегда пожалуйста.

Бомбер и ухом не повел.

Я ни на секунду не забывала, что это бизнес, просто бизнес, сдобренный добрыми сказочками и евроремонтом. Интересно, какие здесь действуют системы выкачивания денег? Может, скоро узнаю.

У меня по спине толпами бродили мурашки, пульс застрял в горле. Я знала, что Человек-Цыпленок где-то поблизости. Не спрашивайте, откуда. Это из рода тех ощущений, которые вливаются в каждую клеточку вашего тела и растекаются по нему обжигающей волной.

Я задрожала и пошатнулась.

- Все в порядке. В порядке, говорю! – Я спихнула руку Эдуарда, когда он полуобнял меня.

- Не трогай ее, - влезла София. – Видишь, ей не нравится.

- Идите за столик, - я сглотнула, - я сейчас приду. Эдуард, не надо со мной спорить. Я знаю, что делаю. Я связана с ним через зерно, и сейчас ощущаю такое, чего не должен ощущать нормальный человек. Коматозник в том числе. Ситуация ясна? Или повторить под запись?

- Зерно? Коматозник? – попугаем повторила София.

Следует отдать Эдуарду должное, он разболтал далеко не все. Да, я бываю не справедлива к нему.

- Только не злись слишком громко, не стоит привлекать внимание.

И я оставила троицу, взяв курс к шведскому столу.

Не надо быть знатоком моды, чтобы понять, что я была неподходяще одета для вечера. Это, впрочем, скорее, ремарка, чем чувство вины. Без Эдуарда под боком я ловила на себе взгляды. О, много взглядов. Взгляды делились на две категории: узнающие и не узнающие. Если в первых в равных пропорциях были смешаны удивление и любопытство, то вторые были сугубо оценивающими. Впечатление о человеке почти на восемьдесят процентов формируется из того, как он выглядит. И требуются годы, чтобы трансформировать первое впечатление. Что-то подсказывало мне, что у тех, кто не узнавал меня, впечатление складывалось средней паршивости. Волновало ли меня это? Ничуть. Женщина с длинными рыжими волосами улыбнулась, что-то сказала собеседнику и легким кивком головы указала в мою сторону. Да, я засветила физиономию. Наберется пол зала, которые потом смогут засвидетельствовать, что я была здесь.

Если будет это «потом».

Надо было чем-то занять руки. Взяв тарелку, я стала наполнять ее, без намерения, впрочем, в дальнейшем набить желудок. Аппетита не было. Официант порывался помочь мне, но я дала ему понять, что не нуждаюсь в помощи. Параллельно я косилась по сторонам, ища взглядом Человека-Цыпленка. Я чувствовала, что он в Церкви, но не в зале. Выбрал более укромный уголок для встречи. И правильно. Кто знает, на какой уровень выйдет наше общение после моего отказа.

Между лопаток возникло неприятное покалывание. Кто-то буравил мою спину взглядом. Или то, что пониже спины. Я напряглась, рука зависла над блюдом с канапе.

- Так-так-так, - услышала я тягучий, как расплавленный сыр, голос. Я не шелохнулась. Черта с два. Я сюда не знакомства пришла заводить. – Какой соблазнительный экземплярчик.

Унизанная перстнями рука легла на стол аккурат передо мной. Ногти были выкрашены в черный. Только этого не хватало. Передо мной возник мужчина с доходящими до плеч платиновыми выжженными краской волосами. Он был небрежно расчесан и аналогично выбрит. На нем была подчеркнуто мятая футболка, из серых замшевых ботинок неопрятно торчали джинсы. Солнцезащитные очки скрывали глаза. Мистер Острая-Нехватка-Кальмаров-В-Организме собственной персоной.

Ни слова не проронив, я взяла канапе и положила на тарелку. Мужчина придвинулся ко мне, и я была вынуждена отступить на шаг. Он стал в позу, опершись ягодицами о стол и сложив руки на груди.

- Как жизнь, мисс Стройные Ножки?

Я улыбнулась плотно сжатыми губами, ничего не ответив.

- Вы, наверное, не узнали меня. Меня зовут Бабур Околоцветник.

Вздохнув, я взяла тарелку в левую руку, а правую протянула для рукопожатия. Вежливость, даже с такими, как он, пока никто не отменял. Блондин протянул руку ладонью вверх. Он слабо сжал мою руку, словно она, черт возьми, могла треснуть и рассыпаться. Но, поскольку у меня такого страха не было, я все сделала наилучшим образом, беря на себя инициативу и властно встряхнув его руку. Мне понравилось, как при этом расширились его глаза.

От Бабура резко пахло сигаретами и пряной туалетной водой. Он все не выпускал мою руку из своей – ждал, когда я представлюсь. Поборов поползновение закатить глаза, я сказала:

- Маргарита.

- У меня такое чувство, будто мы с вами уже встречались. Случайно, не на какой-нибудь закрытой вечеринке Острова?

- Сомневаюсь.

- Нет, я определенно где-то уже видел вас, - он пригрозил пальцем. – Маргарита, Маргарита… - забормотал он, задумчиво прищурив глаза.

Я хотела было облегчить ему задачу, но передумала.

- Прошу прощения, Бабур, я бы непременно осталась с вами поболтать, но меня ждут.

Я не видела его глаз за стеклами очков, но была уверена, что он прожигает меня взглядом.

- И кто же этот счастливчик?

- Прошу прощения?

- Кому выпала честь сопровождать такую прелестную девушку?

- Ему, - я уныло ткнула пальцем в сторону Эдуарда.

- А я его знаю. Это владелец ресторана в Кварталах. Он ваш…

- Он мой друг.

- Друг! – повторил Бабур и облизал нижнюю губу. – Это очень, очень хорошо. Впрочем, меня не смутило бы и иное положение вещей. – Он наклонился ко мне и шепнул: - Когда мне что-то нравится, я готов на все, чтобы заполучить это.

Рядом с именем Бабура слово «придурок» просто блекнет.

- Уверяю, Бабур, - я отступила на шаг. Хватит влазить в мое личное пространство. – На такое вы не готовы. Нам ли с вами не знать, что у всего есть рамки, определяющиеся благоразумием. А теперь вынуждена раскланяться и удалиться.

Непонятно откуда у него в руках возникла ручка. Он написал свой номер на салфетке. Естественно, я не собиралась звонить ему. Словно прочитав мои мысли, он попросил:

- Оставьте и вы мне свой телефончик, ага?

Прозвучало больше как приказ, нежели просьба.

Я задалась вопросом: а что, если бы он узнал меня? Стал бы в таком случае просить мой номер телефона? Не все мужчины захотят звонить девушке, которая в трудовые будни трещит с призраками. Все девушки, впрочем, хотят, чтобы им позвонил Околоцветник. Считайте меня ненормальной, но я не хотела давать ему свой номер. У меня была секунда, чтобы решить, как поступить.