Марк Марциал - Эпиграммы

65

Кто писал для тебя твою Венеру,

Тот, поверь, Ликорида, льстил Минерве.

66

«Дали бы мне миллион сестерциев вышние боги, —

Сцевола, ты говорил, всадником даже не быв, —

Как бы я зажил тогда, как широко и как беззаботно!»

На смех и дали тебе боги, о чем ты просил.

5 Тога гораздо грязней после этого, пе́нула хуже,

Трижды, четырежды твой кожей заплатан башмак.

А из десятка маслин большинство всегда бережется,

И перемена одна на два обеда идет.

Пьешь красноватую ты отседа вейского гущу,

10 Грош тебе стоит горох пареный, грош и любовь.

Ну-ка, судиться идем! Ты, Сцевола, плут и обманщик:

Или живи, иль отдай долг миллионный богам!

67

Что пантера несет на пестрой шее

Расписное ярмо, а тигр коварный

Терпеливо бича удары сносит,

Что олень удила златые гложет,

5 Что идет в поводу медведь ливийский,

А кабан, калидонского почище,

Повинуется пурпурной уздечке,

Что нескладный бизон повозку тащит

И что слон, вожаку послушный — негру,

10 Исполняет покорно легкий танец, —

Не богов ли то зрелище, скажи-ка?

Но посмотрит на это, как на мелочь,

Кто забавную львов охоту видит,

Как изводит их резвость зайцев робких:

15 Схватят, пустят, опять поймав, ласкают,

И добыча в их пасти невредима,

Через зев свой они проход просторный

Ей дают, опасаясь ранить зубом:

Стыдно было б загрызть зверьков им нежных,

20 Раз они перед тем быков сражали.

К милосердью такому не приучишь

Львов, но знают они, кто их владыка.

Если, Овидий, вину, что родится в номентских угодьях,

Дать постоять и его выдержать несколько лет,

Долгая старость и вкус у него и названье скрывают

И как угодно назвать можно старинный кувшин.

68

Подливаешь ты, Руф, себе все воду,

А пристанет приятель, — ты насилу

Выпьешь капельку жидкого фалерна.

Или, может быть, Невия сулила

5 Ночь блаженства тебе, и ты желаешь

Для любовных утех остаться трезвым?

Стонешь ты и вздыхаешь: отказала!

А поэтому пей себе ты вволю

И жестокую скорбь в вине потопишь.

10 Что беречься? И так всю ночь проспишь ты!

Все пристаешь ты ко мне, драгоценный Луций мой Юлий:

«Праздный лентяй, напиши важное ты что-нибудь!»

Дай мне досуг, но такой, какой в минувшие годы

Флакку мог Меценат или Вергилию дать:

5 Я попытаюсь создать вековечное произведенье

И от костра уберечь как-нибудь имя свое.

Полем бесплодным идут под ярмом волы неохотно:

Тучная почва томит, но веселит самый труд.

Есть у тебя (и молю, пусть из года в год процветает)

Великолепнейший дом, но он за Тибром стоит.

Ну, а вот мой-то чердак на Випсаньевы лавры выходит,

В округе этом уже дожил до старости я.

5 Съехать мне надобно, Галл, чтоб ходить на поклон к тебе утром

Так подобает, хотя б даже и дальше ты жил.

Но для тебя-то пустяк клиент какой-нибудь в тоге,

Мне же все утро терять — это отнюдь не пустяк.

Лучше в обед навещать тебя я буду почаще,

10 Утром же пусть за меня книга с поклоном придет.

69

Исса птички Катулловой резвее,

Исса чище голубки поцелуя,

Исса ласковее любой красотки,

Исса Индии всех камней дороже,

5 Исса — Публия прелесть-собачонка.

Заскулит она — словно слово скажет,

Чует горе твое и радость чует.

Спит и сны, подвернувши шейку, видит,

И дыханья ее совсем не слышно;

10 А когда у нее позыв желудка,

Каплей даже подстилки не замочит,

Но слегка тронет лапкой и с постельки

Просит снять себя: дать ей облегчиться.

Так чиста и невинна эта сучка,

15 Что Венеры не знает, и не сыщем

Мужа ей, чтоб достойным был красотке.

Чтоб ее не бесследно смерть умчала,

На картине ее представил Публий,

Где такой ты ее увидишь истой,

20 Что с собою самой не схожей Исса;

Иссу рядом поставь-ка ты с картиной;

Иль обеих сочтешь за настоящих,

Иль обеих сочтешь ты за портреты.

Ты мне пеняешь, Велокс, что длинны мои эпиграммы.

Сам ты не пишешь совсем: право, короче нельзя!

Если и мудрость твоя, и богов почитанье известны,

И благочестье ни в чем не уступает уму,

Тот не умеет дарить по заслугам, кто станет дивиться,

Регул, что книгу тебе и фимиам я дарю.

Не распознавши тебя, господином, царем называл я.

Ну а теперь распознал: будешь мне Приском ты впредь.

70

Все то, что я мальчишкой и юнцом сделал,

Весь вздор, какой и сам я не могу вспомнить,

Коль дорогое время потерять хочешь

И если ненавидишь ты досуг праздный,

5 У Валерьяна Поллия купи Квинта:

Погибнуть не позволит он моим шуткам.

Рядом с тобою, Фавстин, Телесфора Фения садик

С малым участком земли и с увлажненным лужком.

Здесь его дочери прах, и надгробную надпись Антулле

Можно прочесть, но читать лучше бы имя отца.

5 К теням стигийским сойти ему подобало б, но если

Не суждено, пусть живет, чтоб ее кости хранить.

Влюблена в меня (мне, Процилл, завидуй)

Дева, что лебедей белее чистых,

Серебра и снегов, жасмина, лилий.

Но желанная мне чернее ночи,

5 Муравья и смолы, грача, цикады.

О жестокой уже ты думал петле,

Но, я знаю, Процилл, в живых ты будешь!

Фений на вечную честь посвятил могильному праху

Рощу с возделанным здесь чудным участком земли.

Здесь Антулла лежит, покинув безвременно близких,

Оба родителя здесь будут с Антуллой лежать.

5 Пусть не польстится никто на это скромное поле:

Будет оно господам вечно подвластно своим.

Всякий раз, что меня, Луперк, ты встретишь,

«Не послать ли мне малого, — ты скажешь, —

Чтоб ему эпиграмм ты отдал книжку?

Как прочту я ее, верну обратно».

5 Нет, мальчишку гонять, Луперк, не стоит:

Далеконько идти, пожалуй, к Груше

И по лестницам трем ко мне взбираться.

То, что ищешь, достать поближе можно.

Постоянно ты ходишь Аргилетом:

10 Против форума Цезаря есть лавка,

Косяки у нее все в объявленьях,

Там ты мигом прочтешь о всех поэтах.

И спросить не успеешь ты Атректа

(Так зовется хозяин этой лавки),

15 С первой иль со второй подаст он полки

Отскобленного пемзой и в порфире,

Пять динариев взявши, Марциала.

«Да не стоишь того!» Ты прав, не спорю!

Тот, кому сотню прочесть эпиграмм окажется мало,

Цедициан, для того всякое зло нипочем.

Валерий Марциал приветствует своего Дециана.