Неизвестно - Вернадский В.И. Дневник 1938 г

В.И. Вернадский

Дневник 1938 г

1 января. Москва.

Вчера после обеда у Комарова[1]. Об Александре Евгеньевиче[2] (за границу не пустят, особенно в Карлсбад: под подозрением из-за близости с «врагом народа» Хондриковым). Может быть ( Комарова) и Киров был бы теперь врагом народа. говорил вместе с Курнаковым[3]. О необходимости обсудить по существу постановление Совнаркома о геологии. Научно безграмотное и вредное — Малышев[4] и Губкин[5] провели через Кагановича[6].

3 января, утро.

Вчера днем в Институте Истории Науки[7]. Люди желают сохранить — но, конечно, совершенно ясно — не по силам задача. Надо сохранить.

Как далеко в глубь времени — выражая количественно — может человек идти научно?

4 января, утро.

утром у Александра Евгеньевича. Ему хуже. Почки. Сознает опасность — но нельзя настоящим образом лечиться. Нужен юг — Карлсбад. Не пустят. Считают политически опасным.

Вечером Зиночка[8], очень расстроена — от матери из Биробиджана весточка (вторая — первая не пришла). Раньше все обманывали — частью не знали, даже из секретариата Сталина.

Две взаимно не согласованные — вернее, четыре : 1) Сталин и 2) Центральный Комитет партии, 3) правительство Молотова — правительство Союза, 4) Ежов и НКВД. Насколько Сталин их объединяет?

Сейчас впервые партийцы страдают от грубого и жестокого произвола еще больше, чем страна. Мильоны арестованных. На этой почве, как всегда, масса преступлений и не нужных никому страданий.

Говорят о сумасшествии власть имущих. Могут погубить большое дело нового, вносимого в историю человечества.

Говорят, идет обсуждение об исключении из академиков Горбунова[9].

5 января, утро.

Письма. Работал над книгой.

Выяснял выписку заграничных изданий. Всякие придирки со стороны финансового ведомства и цензуры, чтобы уменьшить проникновение иностранной книги.

Вечером. Дмитрий Иванович[10]. о прошлом в связи с биографией Сергея[11].

Вечером позвонил из «Правды» Василий Яковлевич Ходаков — он редактирует мою заметку до 12.1 о внешней политике! Сегодня будет .

Мильоны арестованных. Это быт. Мильоны заключенных — даровой труд, играющий очень заметную и большую роль в государственном хозяйстве.

6 января.

Утром переписка. Работал над книгой.

Утром был Василий Яковлевич Ходаков из редакции «Правды». Человек неизвестного возраста. Очень помятый жизнью. Надушенный. Не очень образованный. Я сказал, что попробую. Теперь появились большие сомнения.

Днем заседание президиума Химической группы. Выяснилось, что дают бумаги недостаточно. Бумага, говорят, пошла на выборы — и, очевидно, работают герои Гоголя и Щедрина. Александр Павлович[12] сделал прекрасный доклад о работе Лаборатории.

Комаров был вызван к Молотову, который принял его почти грубо. Встретил : что за митинги подготовляет Академия к 12.1, созывает Общее собрание, на котором подымет митинговые вопросы. Комаров говорит, что он ни о каком Общем собрании ничего не знает и его собирать не думает. Молотов явно не верил. Молотов указал Комарову, что Академия не дает того, что нужно — занимается , не считаясь с интересами страны. Привезен ...> инженер, который сделал большое открытие, будто бы сберегающее большие средства, — а Отделение Технических Наук ничего не знает.

7 января.

Рассказывают о массовых высылках на 10 лет и аналогичные в концентрационные лагеря. В Можайске без всякого опроса и расследования высылают старых и больных в лагеря на 10 лет, и тех лиц уже проходили свой срок, — террор, который представляется бессмысленным и порождает всякие слухи в связи с жестокостью. Ничего не понимают — зачем он?

8 января.

Вчера — переписка, работа над книгой, чтение.

Днем были Петрушевский[13], Яковлев А.И.[14], М.Н. Сперанский[15]. Яковлев в разговоре как-то указал на трагическое положение Сперанского. Может быть, что-нибудь можно сделать через Комарова.

Выяснилось, что исключение Сперанского и Перетца[16] произошло несоответственно с реальным положением дел. Сталин велел пересмотреть дело, и оно было поручено Акулову[17]. Попробуем с Петрушевским переговорить с Комаровым и Кржижановским[18].

Была Зиночка. письмо от матери. в Биробиджане. Приходится материально помогать.

из-за доноса — ложного — Портенко, какого-то бывшего следователя (ГПУ), с которым поссорились в связи с квартирой. Ложный донос, связанный с происхождением. Катя — вдова Черноярова, генеральша после смерти мужа. Портенко — по-видимому, из денщиков, ненавидящий офицеров.

9 января, утро.

В Доме ученых встретил Сомова — ихтиолога, давно не встречался. Теперь в Мурманске — хорошо устроился. 16 месяцев был арестован и страдал. Без вины — несомненно. Бодрый.

В Ломоносовском Институте[19] сказывается и сейчас прежнее разложение. Барагин — маленький партийный научный сотрудник, малообразованный научно, но этого не сознающий, сейчас разрушает Хибинскую станцию — против Ферсмана. Вероятно, будет иметь успех. Боятся высказываться, что понятно.

Отказался по телефону от статьи в «Правде».

Ожидают взрыва религиозного гонения. Все верующие христиане сейчас чувствуют дамоклов меч произвола. Ждут с покорностью. Священники сообщают ГПУ ...>[20] на исповеди.

13 января.

Работал над книгой. Гулял.

Были Яснопольский[21], приехавший из Киева, и С.Ф. Дмитриев[22]. Говорят, вчера слух верный в Университетской среде, что Д.Д. Плетнев[23] умер в тюрьме. политическое убийство личных врагов. Он болел сахарной болезнью, которая осложнилась от перенесенного.

Жутко и грусто читать сегодня статью Бурденко об успехах у нас медицины![24] Бурденко, говорят, хороший хирург. Но дистанция — кривое зеркало.

Яснопольский недавно из Киева, где пробыл 2 недели. Все правительство Украины с арестом Затонского[25] и других — фактически даже исчезло. Петровский — удален, после того как он должен был подписать смертный приговор своему сыну[26]. Все же научная работа не замирает, хотя сильно пострадала, — но национальное ее выражение совершенно сдавлено.

14 января, утро.

Вчера работал над книгой.

Был Лазарев[27] — рассказывал о своей травле. Хотел видеться одновременно со мной и Ферсманом. От немедленного свидания Ферсман улизнул.

Лазарев подал записку в ЦИК. Чувствует себя нервно и отвратительно.

Вечером у А.Е. Ферсмана. Очень хорошая . Об устройстве Геологического института.

Бах[28], вчера выступавший в Совете, долго еще дрожал, боялся ареста — был близок с рядом арестованных.

16 января.

Вечером был у Чаплыгиных. Хорошая семейная обстановка. И сын — прекрасный молодой человек, и Евдокия Максимовна. Но Сергей Алексеевич очень поддался — и бессоница, и ослабление творческой работоспособности.