Неизвестно - Шелест Да не судимы будете

Усиливается антисоветская пропаганда в пограничных рай­онах Дальнего Востока. Китай закупил в ФРГ в компании «Телефункен» 70 мощных радиопередающих станций и исполь­зует их для передачи на нас враждебной пропаганды. Китай на границе с нами сосредоточил свыше 70 дивизий, разрабатыва­ются планы военных действий и крупных пограничных кон­фликтов. На нашу территорию засылают шпионов. Сосредото­чивается особое внимание на внесение межнациональной розни, исполАзуя религиозные чувства населения. На нашу страну идет много радиопередач на молодежные темы. Китайцы пытаются дезориентировать, привить молодежи нигилизм.

Во второй половине дня мне из Москвы позвонил Л. Бреж­нев и сказал, что я срочно сегодня, 20 июля, должен вылететь в Будапешт, где у меня состоится встреча и беседа с Я. Када­ром: «Он тебе все расскажет, как тебе надо действовать». И добавил: «У тебя должна состояться встреча на Балатоне с Биляком. Он там отдыхает с группой чехословацких товари­щей. Надо себя там вести осторожно, незаметно, чтобы не привлечь внимания остальных чехословаков. При встрече с Ва­силем — действуй самостоятельно, ориентируйся по обстановке и настроению В. Биляка». Из Москвы в Киев в 13.00 вылетел специальный военно-транспортный самолет ВВС, на котором я должен лететь в Будапешт с посадкой на военном аэродроме нашей Южной группы войск. Со мной вылетают прикреплен­ные из КГБ, техник с приборами скрытой записи, мой помощ­ник А. Пахаренко.

Из Бориспольского аэропорт^ вылетели в 17.00 на Буда­пешт. На военном аэродроме меня встречали представители военной администрации и представитель ЦК Венгерской пар­тии. Была подана мапшна Кадара, чтобы не привлека^’ь внша^ ние посольской машийой, и меня никто не встречал Ш нашего посольства. После встречи с Кадаром я все же побывал в нашем посольстве, былй встреча и беседа с послом Ф. Титовым й всем посольским корпусом. Они! много рассказывали о реакций в Венгрии на чехословацкие события. В самой Венгрии было много своих трудностей, и Я. Кадару приходится немало лави­ровать. (

Встреча с Я. Кадаром состоялась в здании ЦК, в его кабине­те, при неизменном присутс^’вии его симпатичной обаятельной Нади. Настроение у Я. Кадара было хорошее, он меня уже ожидал. По поручению Л. Брежнева передал привет Кадару от Брежнева, Подгорного, Косьп'ина и всех членов Политбюро. Кадар поблагодарил за переданные приветы и лучшие пожела­ния. Тут же мы с ним обговорили все вопросы о ъюей поездке на Балатон для встречи с В. Биляком. Для сопровождения меня Кадар выделил своего доверенного человека — заведующего отделом международных отношений ЦК ВСРП. «Р1азмести- тесь,— ,сказал Кадар,— на моей даче: это будет хорошим прикрытием. Вы мой гость. Что касается встречи с Биляком, то вы должны сами ориентировать(Ья. Он знает, что вы должнь1[ прилететь в Будапешт и что вы должны быть на Балатоне, н6 когда и где должна состояться встреча, ему это неизвестно. Все это надо Организовать на месте по приезде на Балатон».

По поручению Л. Брежнева я информировал Я. Кадара о прошедшем Пленуме ЦК КПСС и обсуждении его документов по стране, по республикам, краям и областям. На Пленуме ЦК КПСС деятельность нашей делегации на Варшавском совеща­нии была одобрена. Кадар, в свою очередь, рассказал, что Президиум их ЦК только одобрил деятельность их делегации на Варшавском совещании. Он располагает данными, что в целом партия и народ поддерживают мероприятия, направленные нй урегулирование положения в КПЧ и стране. Продолжая разго^ вор, Кадар сказал: «Жалко, что чехословацкие товарищи до сих пор не понимают или не хотят понять всей серьезности й^, главное, опасности для КПЧ и всей их страны».

Кадар рассказал мне, что он сегодня, 20 июля утром. Около двух часов беседовал в ЦК с чехословацкими товарищами, в тоШ числе и со Швесткой (редактором «Руде право»). «Разговор произошел случайно, при следующих обстоятельствах: наш ре­дактор партийной газеты давно и хорошо знаком со Швесткой;,они даже дружат между собой. На днях он с нашего разрешения посетил Прагу, имел там обстоятельные беседы на разных уровнях. Наш редактор пригласил Швестку приехать к нам в Будапешт пообщаться с журналистами и немного отдохнуть на Балатоне. Швестка сообщил, что в КПЧ и стране довольно сложная обстановка, и в самом ЦК, и в средствах массовой информащ1И, где правые элементы захватили все ключевые ПОЗИЩ1И и успешно активизируют свою деятельность.»

После длительной, но очень нужной и полезной с точки зрения выяснения всех позищ1Й беседы с Я. Кадаром я выехал на Балатон. Прибыли мы туда уже в сумерках, было около

19.00 по местному времени. Разместились на личной даче Када­ра. Домик небольшой, двухэтажный, довольно удобный и уют­ный, расположен на самом берегу озера. Балатон принял нас не очень дружелюбно, похолодало, дул сильный ветер, на озере вздымались желто-грязные волны, создавая большой шум. Я вышел на берег озера на прогулку с надеждой встретиться с В. Биляком, так как мне говорили венгерские товарищи, что он в это время делает прогулки. Хотя я и знал дачу, где Биляк расположился с семьей, зайти не решился, чтобы не привлечь внимания чехов.

Время шло, уже 21.00, а связь с Биляком не была установле­на. Принял решение послать своих товарищей, прибывших со мной вместе, А. Пахаренко и К. Глушко в клуб посмотреть Биляка. Они мне доложили, что Биляк там, и они, чехословаки и венгры, ведут между собой какую-то горячую, оживленную беседу. Пришлось прибегнуть к помощи венгерского товар^ица, прикрепленного ко мне Я. Кадаром, он пошел в клуб и незамет­но сообщил Биляку, что я приехал и жду его встречи у л,ачк\ Кадара. Но Биляк попросил назначить встречу на берегу озера в 22.00.

Я вышел на набережную: темень, шум волн, ветер, трудно даже на близком расстоянии узнать человека, тем более расслы­шать его голос. Назначенное время истекает, а Би^1ЯxVа нет. И вдруг прошел близко возле меня человек. Я чуть было не окликнул его: «Василь», но все же сдержался. Впоследствии выяснилось, что это проходил человек, высланный на «развед­ку». Через некоторое время появился и сам Василь, я его окликнул, и он отозвался. Так мы встретились. Сперва решили встречу провести на набережной у дачи Кадара, но ветер и шум волн Балатона нам очень мешали, к тому же нельзя было произвести запись нашей беседы.

Мы перешли в помещение дачи, и наша беседа продолжа­лась с 23.00 до 5 часов утра. Вот как была выслушана и записа­на, запомнилась беседа, весь наш разговор.

в. Биляк в своем рассказе главным образом останавливался на общей обстановке и характеристике состояния дел в КПЧ и в целом в стране. Он говорил, что в ЦК КПЧ, в стране, в особенности среди правых элементов, был какой-тс^ щок, страх, даже паника, когда было опубликовано письмо пяти партий Варшавского Договора. Кригель оформил себе загра­ничный паспорт, а Дубчек заявил, что письмо — это нож в сердце. Но вместе с этим еще больше поднялся националисти­ческий угар, много говорят о том, что письмо пяти партий — это посягательство на суверенитет Чехословакии. Происходит усиленное разжигание антисоветской истерии.