Неизвестно - Черняев 1984

С западными лидерами Черненко держится вежливо, обнадеживающе, мягко.

А со «своими» (встреча с лидерами Варшавского пакта, беседа с Кастро) говорит, что ничего не изменилось и «будем так держать». Судя по беседе Рейгана с журналистами (уже после возвращения Буша), действительно, они (США) ничего в своей военной программе менять не будут. Это так. Но проблема не в этом. Она - в том, будем ли мы м впредь строить свою политику на страхе перед этой программой и на погоне за балансом в отношении ее? Тут корень всей проблемы - потому, что «Крестовому походу» мы можем нанести решающее поражение не своей военной программой, а своей продовольственной, энергетической, ширпотребной и т.п. программами.

Ну, и т.д.

Б.Н. до сих пор в больнице. Хотел, чтоб я приехал туда на его встречу с Гэсом Холлом. Но я увильнул. Это очень скучно разговаривать втроем, да еще с Гэсом Холлом. Впрочем, это моя обязанность. Тем не менее, я с удовольствием поговорил с Макленнаном, а в субботу - с Вассалой и Азиусом. Развивал перед ними концепцию нашего «антикрестового» похода. Самому любопытно. А с Г. Холлом не хочется.

Прочитал в «Новом мире» повесть Гранина «Еще заметен след». Производит. О войне теперь вот так прилично писать. Только так - не пошло. Или - как Кондратьев. Это честно и талантливо.

24 февраля 84 г.

Скрытая атмосфера неопределенности в Отделе и вокруг Пономарева. Он до отъезда к избирателям был в больнице, Гэса Холла, Хауи и еще кого-то принимал там, ездил только на Секретариат и ПБ. Делами Отдела не интересовался. Мне позвонил лишь раз, чтоб «согласиться», что не надо лезть на рожон с письмом социал-демократам, предварительно не выяснив «окончательное» мнение Горбачева и Устинова. Видел я его только на Секретариате: бледен, не в себе и т.п. Видимо, ощущает приближение чего-то решающего для себя.

Загладин всю неделю (вместе с Жилиным) пробыл у избирателей - на юге Туркмении в районе Кушки, на афганской границе. Он уверенно ждет своего часа.

В газетах и по ТУ выступления членов, кандидатов и секретарей ЦК перед избирателями.

Видимо не договорились между собой. У одних и Андропов и Черненко - оба выдающиеся и т.п. У других о смерти Андропова едва упомянуто, а характеристик никаких (в том числе у речивого Шеварднадзе). У одних Черненко выдают на уровне Брежнева под конец его жизни. У других - довольно сдержанно: в терминах февральского Пленума. В средствах же массовой информации прославление идет на полную мощность. Разбега даже не потребовалось. До сих пор - поток поздравлений. Уже идут пленумы в республиках и областях: «в свете решений февральского Пленума ЦК, положений и выводов в речи Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Константина Устиновича Черненко».

Напропалую цитируют его и рядовые авторы, и рабочие, и служащие в интервью ТУ и радио, и члены ПБ, секретари ЦК в своих речах перед избирателями. И даже пошли уже его приветствия заводам и областям за выполнение плана или в связи с успешным окончанием чего-либо. Короче говоря, утверждение его в положении абсолютного лидера проведено с космической скоростью.

Но как политическая фигура он еще не ощущается в аппарате. Правда, сегодня я читал его ответ Рейгану. Ничего нового по существу по сравнению с андроповскими аналогичными посланиями, но тон более вежливый, более мягкий, более конструктивный и нет тыкания в нос конкретно - Гренады, Ближнего Востока и т.п. художеств Рейгана. Т.е. пока рука протянута в бархатной перчатке. И ни разу нигде он не произнес формулы: вернитесь к положению на середину декабря (по ракетам), тогда можно будет разговаривать. Но печать и Громыко с Мавзолея это сказали. Особенно же поразила ребят в Отделе грубость, задиристость и воинственность статьи Устинова в «Правде» (по случаю дня Красной Армии). Резко дисгармонирует и с тем, что Генсек говорил на Пленуме, и тем более как и что он говорил западным лидерам в беседах.

Статья рассылалась, как водится, по ПБ, Б.Н.’у в том числе замечания подготовить Балмашнов попросил, тоже, как водится, меня. Я отметил особенно милитаристские пассажи, написал Пономареву записку (в вышеупомянутом духе - что, мол, расходится с Пленумом). Но он, конечно, и не подумал даже снять трубку, чтоб хоть что-то из моих «фэ» сообщить автору. Так она и вышла в первородном виде.

Что это? Разделение труда или Генсек и его помощники еще не чувствуют себя достаточно прочно в седле, чтобы уже сейчас поправлять людей, которые сделали Генсека генсеком.

Во вторник был на Секретариате. Вел (и будет вести) Горбачев. Вел в своем стиле: живо, умно, активно, по-деловому, с оценками, выводами и т.д. И уверенно. Особенно «произвело» - разбор вопроса о завышении цен на детский ширпотреб и на медикаменты.

С подачи ВЦСПС Бирюкова вывалила на секретариатский стол «продукцию» и понесла министров. Они пробовали сопротивляться, даже обвинить ее в «сенсационности», но Горбачев сделал им такой разнос, что уселись они на свои места побитыми дворняжками. Это был по-настоящему партийный советский разговор с бюрократами. Однако, дураки они не потому, что глупые и злые, а потому, что они продукт «порядков», утверждавшихся и поощрявшихся десятилетиями.

Сегодня в Консерватории пятая симфония Брукнера. Рождественский - дирижер в роли просветителя былых времен. Его речь перед исполнением - великолепна! Само исполнение! (Красавица скрипачка на переднем плане. Она навсегда останется в памяти вместе с Брукнером). Такого глубокого наслаждения я давно не испытывал в этом зале. Сравнимо по неожиданности, пожалуй, с тоже впервые услышанном мною по ТУ концертом Глюка для флейты с оркестром, соло вела миловидная женщина. Но там - однолинейное ощущение, а здесь - полифоническое и «трудное».

4 марта 84 г.

Сегодня выборы в Верховный Совет, а в пятницу я был в Кремлевском дворце - слушал Черненко. Само собрание - обычный наш ритуал, регламентированность и формальность которого никого, кроме диссидентов и слишком уж рафинированных интеллигентов, не коробит. Народ наш слишком практичен и ленив, чтобы тосковать по самодеятельной демократии, легче и привычнее ворчать на начальство, что то не так, это плохо, здесь бардак и т.п. Итак - избирательные собрания, как и сами выборы - официальный праздник, когда делается то, что всегда и у всех полагалось делать во время данного праздника. В соответствующем стиле были выдержаны и речи в Кремле: секретаря Куйбышевского РК, слесаря, научной работницы, учительницы, директора завода. Правда, в выступлении доверенного лица, который должен был рассказать биографию кандидата, была уж слишком явная неловкость: в порядке компенсации, что Черненко не был на войне, оратор сделал упор на то, что он в 1930 году добровольцем пошел в Красную Армию и служил на границе. «Вы, знаете, товарищи, какое нужно было мужество, чтоб охранять границу». и т.д.