Неизвестно - Черняев 1985

Горбачев позвонил мне вчера утром, стал расспрашивать, что и как с группой Сорса (комиссия Социнтерна по разоружению), которого он через час должен был принимать. А я оказался на мели, так как на беседе Пономарева с этой группой не присутствовал и не знал даже толком, кто там еще от нас был. Г оворил со мной без оттенка того «дружелюбия», которое отличало наши редкие контакты прежде. А, может быть, специально, чтоб я не вздумал «фамильярничать» на этом основании. Говорил холодно, начальственно, свысока.

Я разыскал Шапошникова, который должен был быть в курсе дела, - спросил, общался ли он с Горбачевым. С первых же слов понял, что Шапошников вдребадан, лыка не вяжет. Видно, всю ночь пьянствовал со своим финским «другом» Сорсой. Уж не знаю, заметил ли это Горбачев. Впрочем, оказалось, что подробную информацию он давал Александрову, а не самому Г орбачеву.

Александров вечером рассказал мне, что на встрече Горбачев «удачно импровизировал» и произвел на социал-демократов огромное впечатление.

30 марта 85 г.

В Москве ходят всякие разговоры, будто на ПБ выбор нового Генсека проходил «не без борьбы». Об этом я услышал от Гилилова (он в Ленинской школе и у него много всяких знакомых из «бывших» в номенклатуре и обиженных). Об этом сказал мне и Брутенц, который все это время был в отпуске в Барвихе и общался со всякими обкомовскими деятелями, включая первых секретарей. У нас в Отделе таких разговоров вроде бы нет. Итак: будто «было мнение», что Генсеком надо сделать Тихонова, а на его место поставить Щербицкого, и что это мнение поддерживали Гришин, Кунаев. Так что, если бы Щербицкий (который, конечно, хотел стать премьером) успел бы вернуться из США к решающему заседанию ПБ, то чаша весов и т.д.

Однако, нет худа без добра. Если действительно все это в какой-то форме имело место, то позиции нынешнего Генерального секретаря гораздо более сильные, чем это было, например, у Андропова. Там была троица, которая держала его в руках: Черненко, Тихонов, Устинов. Теперь ничего этого нет: Громыко перед всем миром провозгласил, выступив на Пленуме, что он не претендует. Тихонов, таким образом, списан. Кунаев и Щербицкий - вообще не в Москве. Так что Горбачев может действовать гораздо (почти абсолютно) более уверенно и решительно, что он и делает. Расчистил свой личный аппарат, сократив его на треть. Упразднил два отдела в ЦК. Ликвидировал расплодившиеся комиссии Политбюро: по Китаю, Афганистану, Ближнему Востоку, контрпропаганде, по Польше и проч., не помню даже.

Для себя восстановил андроповский режим - работает по субботам. Громыке уже дает поручения, причем не просто - на квитке фамилия и своя подпись, а пишет записочки, указывая, как он себе представляет данный вопрос. То и дело, когда речь идет о международной политике, в поручения наряду с Громыко вписывает Пономарева. Думаю, не потому, что он его очень ценит, а чтоб в МИДе знали, что существует Центральный Комитет и он тоже занимается международными делами.

Вчера Пономарев, который давно уже собирался обсуждать «положение в компартии Финляндии», сделал это. Впрочем, я ему напомнил, прочитав телеграмму об итогах их чрезвычайного съезда. Собрались замы, плюс Балмашнов, Куцобан, Жилин и референт по Финляндии Федоров. Шапошников сделал сообщение. Это была какая-то жалкая мешанина, в том числе из совершенно не относящихся к делу сведений, вроде того, что в свержении Аалто (генсек КПФ) можно опереться на деловые круги и проч. Его «интеллектуальная нищета» плюс распад личности на алкогольной почве были блестяще продемонстрированы. Я взял слово сразу за ним и произнес разгромную речь, смысл которой: если в течение 15 лет «последовательно и твердо КПСС проводит принципиальную линию в отношении КПФ», а дела с каждым годом все хуже и хуже и вот дошло уже до фактического раскола, то пора посмотреть на эту линию - насколько она правильна и принципиальна. И почему у нас двойная мерка: с «еврокоммунистами» мы нашли шоёш у1уепё1 и прощаем им многое такое, чего у финнов и в помине нет, включая открытый антисоветизм, а здесь за грешки, свидетельствующие об отколе от ленинской ортодоксии, взяли курс на свержение официального руководства партии? Против него науськиваем Синисало, по существу поддерживая и поощряя фракционную деятельность. Нам годами говорят, что Аалто антисоветчик и чуть ли не агент ЦРУ, а фактов, цитат - ни одной, ни разу. Никто не может привести хотя бы одно антисоветское высказывание, сопоставимое с тем, что говорил наш лучший друг Марше, а также Берлингуэр, Каррильо, японцы и проч. Да и вообще - чего мы боимся? Всяких «исторических компромиссов» и «третьих путей», «самоуправляющихся социализмов» и проч. полным полно в других (и многих) партиях, с которыми мы дружим. Говорят: Аалто уведет партию. Куда? На антисоветские позиции? Да что он - идиот, безумец. В Финляндии с такой социал- демократией, правительством, президентом, буржуазными партиями, которые за дружбу с СССР, с народом, который получает прямые экономические выгоды от близости с Советским Союзом, в такой стране невозможна антисоветская коммунистическая партия. И что бы там в душе у Аалто ни было (а мы сделали все, чтобы превратить его во врага), он не дурак, и знает: если заявит себя антисоветчиком - подпишет себе смертный приговор как лидер партии.

Да, Сааринен не выдержал испытания на наше бесцеремонное вмешательство, предал доверительность отношений КПСС-КПФ, но вмешательство- то есть, да еще какое и в каких грубых, просто гауляйтерских формах. И весь мир об этом знает. И братские партии (включая соцстраны) косятся или посмеиваются, наблюдая наши «операции» в отношении еще более братской КПФ.

Я напомнил о делегации во главе с Романовым, который ездил в Финляндию прошлой весной. Прочитай, говорю, памятку, которую вы ему подготовили и которую он, судя по последствиям, там произнес. Я в ужас пришел. Ни одна, самая ничтожная из партий, вроде «моей» мальтийской или ирландской, не позволила бы разговаривать с собой таким языком. А финны ворчат, иногда огрызаются, но терпят. Попробовали ли мы так поговорить с итальянцами, японцами или французами, - они бы показали бы нам «кузькину мать».

Вывод, который я предложил: надо менять линию, ставка на Синисало и К оисчерпала себя, надо попытаться восстановить доверие руководства КПФ, наладить действительно товарищеские равноправные отношения.

Потом, уже вечером, когда я зашел к Б.Н., и разговор о финнах возобновился, я опять завелся, сказал: «Либо мы будем спасать партию и наш престиж, либо спасать двух друзей - Федорова и Смирнова (референтов по Финляндии). Пора кончать с положением, когда они на протяжении 15 лет монополизировали информацию о КПФ и оценки положения в ней, а значит и фактическое проведение линии. Дело, говорю, дошло до того, что Шапошников сегодня, на нашем совещании не постеснялся долго читать нам телеграмму посла по итогам съезда КПФ, которая фактически была написана Федоровым еще до съезда, и еще до того, как он был послан в Финляндию. А ведь раз эта бумага стала шифровкой и пошла по верху, это политический документ. И вот такой информацией мы потчуем ПБ полтора десятка лет и сами готовы в нее верить!» Б. Н. покачал головой.