Неизвестно - Черняев 1988

Эстонцам и подобным пошел на большие уступки, убрал провокационные (двусмысленные) поправки к Конституции вывел обещаниями второго этапа политреформы из кризиса ситуацию с республиками. И это несмотря на то, что хотя ему на ПБ (тем более на Пленуме) никто не возражал, большинство «поджало губки» и не одобряет его либерализма. Они чувствуют, что он готов пойти очень далеко по пути

«федерализации» Союза. Недаром он оставляет в качестве самые общие вещи!

Октябрь, социализм, верность ленинскому выбору, а об остальном, мол, сумеем договориться.

Но реакция российской части империи его беспокоит. Несколько раз в разговоре один на один ссылался на то, что «великодержавные» потенции угрожающе урчат. (А мне кажется, что в русском национализме сейчас верх будет брать «не единая и неделимая», а национализм как таковой: пошли они все эти эстонцы и армяне к ё... м...!).

Народу-то, видимо, действительно начхать. А вот антиперестроечники создают фон: мол, разваливает Советский Союз - великое наше завоевание.

М.С. спрашивал и меня, и, как я узнал, Шахназарова и Яковлева: неужели прибалты, действительно, хотят уйти?.. Я ему ответил: видимо, да. И дело дошло далеко, если даже народная артистка СССР Вия Артмане публично говорит о «40-летней оккупации Латвии». Он в ответ - то ли дурака валяет, то ли всерьез думает, что они «погибнут», отделив себя от остального Союза.

Захват автобуса с 30-тью детьми в Ордженикидзе, перелет в Тель-Авив, поведение евреев - безукоризненное. Это им зачтется во всем мире. А в наших передачах по ТУ - даже ни слова признательности. Сидит это самое еще в нас!

В «Октябре» печатается Нина Берберова. Какой слог и какая точная информация! Именно потому, что она изнутри и в высокохудожественной форме, - о Горьком, Пастернаке, Мережковском, Гиппиус, Бунине, Ромэне Роллане и всей советской «общественности» 20-х годов - с того угла.

17 декабря 88 г.

М.С. болеет. Простудился в Армении, скорее подхватил что-то. Говорит, «высев» инфекции, ломает, дурманит. Уже целую неделю не появляется в ЦК.

Расскажу пока, что было в ООН.

Нью-Йорк. Прилетели 6-го. Встреча в аэропорту более, чем скромная, триумфа не обещала. Чтоб «развлечься», он назначил встречу с нашей командой (так называемой пресс-группой), которая прибыла заранее и готовила американцев к Горбачеву.

Чай для 40 человек. От Марка Захарова до Лисоволика. Выпендривался Арбатов, Зорин, Шишлин. Умен был Добрынин. Краток Познер.

Напротив за столом М.С. усадил Баниониса, Васильева, Абуладзе и Марка Захарова. Кто-то рассказывал о знаменитом в мире художнике - литовце, который живет в Израиле, просоветчик и хочет написать портрет М.С. Его реплика: Ну, когда начнем портреты и ордена - перестройка кончилась.

В этот момент я смотрел на Захарова, который, оказывается, за сутки до этого на пресс-конференции заявил, что противников перестройки в СССР - большинство.

... Зорин хвалился, как он «отмывал» пресс-группу от этого заявления.

Распустив почти всех, М.С. оставил десятерых, чтоб «пройтись» по программе на завтра. Я почувствовал, что он не хочет «лишних» публичных выступлений и интервью.

А утром я ему показал краткую и невнятную телеграмму о землетрясении. Ни он, ни я не придали ей значения.

Потом ООН... по коридорам толпы чиновников встречали его овациями...

Я внутренне был уверен, что речь произведет впечатление. Но такого все таки не ожидал. Час набитый зал не шелохнулся. А потом взорвался в овациях. И долго не отпускал М.С. Ему пришлось вставать и кланяться, как «на сцене».

Сразу оттуда на Губернаторский остров. По улицам еще не густо народу...

В машине он говорил по телефону с Рыжковым и узнал, что землетрясение в Армении - ужасно,

21 декабря 88 г.

Америка. Да, видимо, и не стоит подробно излагать - все в печати. Но феномен Г орбачева - это, действительно, само переломное движение истории... Открытие (по крайней мере для нас, но и для «них») ее простого человеческого смысла уже, оказывается, возможно в наше время.

И как все это у него просто - и даже обыденно - получается. Вот в самолете - позвал меня, Шеварнадзе и Яковлева, начал «ковыряться» в фразах, в абзацах... попросту, вроде бы обычное дело. Но ведь «выпрямлял»-то историческую акцию. Или - как он принял решение об отъезде из-за Армении. Собрал помощников и делегацию - 8 человек после приема у де Куэльяра. Сидит в рубашке, рядом Раиса Максимовна. Просил принести водки и полный ужин. Первый стакан - поблагодарил «всех» (но выразительно посмотрел на меня) за помощь в подготовке речи. Уже понял, что это была больше, чем сенсация... Триумф, который не утихает, несмотря на землетрясение.

Потом вызвал Плеханова («9») и: «Завтра утром улетаем! Ты, Эдуард Амбросиевич, сейчас созови корреспондентов и объяви причины... Ты и ты (мне и Шаху) отправьте телеграммы Тэтчер и Кастро, что не приедем»... Потом несколько раз возвращался: «Правильно... Иначе нельзя! Я бы себе не простил!» Т.е. колебался. Искал у нас поддержки. А ведь это тоже было историческое решение.

Еще в самолете на обратном пути не был уверен, что полетит в Армению. Выходил к нам из своего салона. Говорил о том, о сем. А во Внуково, как только встретился с ПБ - сразу решил. Прощаясь, сказал: «Надо ехать!» И это тоже была историческая акция, которую не смог затмить самоотверженный Рыжков, который там, на месте, уже две недели - насмотрелся ужасов и наладил все «собственными руками».

После Армении М.С. все еще болен. Общаюсь с ним записками, напоминанием о телеграммах и по телефону, когда он звонит. Отправил ему «итоги Нью-Йорка» для Политбюро (оно будет 27.12), а потом каждый день какие-нибудь дела.

- Безыменский разыскал в МИД’е. ФРГ новые данные о протоколе к 23 августа 1939 года. Пишет мне записку: пора признаваться.

Записка украинских сейсмологов, которые много лет как предсказывают землетрясения... и армянское предсказали, выступая на семинаре в Томске в июне 1988 года.

Речь Яковлева в Перми с очень смелым движением в русле нового мышления со своим комментарием.

Записка вместе с Шахназаровым о том, что пора разобраться со странами «соцориентации», которые сидят на нашей шее и совсем не приемлют ни перестройки, ни нового мышления. М.С. начертал на ней «хорошо» и велел готовить концепцию для ПБ к концу февраля.

Записка о Кубе, что туда не надо вообще ехать и, наконец, сказать «Бороде», что мы о нем думаем и о том, что хватит быть революционером за счет 1/5 части прироста советского национального дохода. М.С. отреагировал: «Если и поеду, не раньше декабря». (Явно ерничал!).

Гнусная просьба Пономарева оставить ему дачу.

В связи с моим отпуском М.С. поручил Добрынину готовить материал к встрече с «Трехсторонней комиссией» (Накасонэ, Жискар, Рокфеллер, Кисинджер, Бжезинский...) 18 февраля. Но тут же позвонил мне, усомнившись, что у Добрынина получится («он думать-то разучился давно») и просил подключить к этому Загладина, а мне - провести «тройственное» совещание нас троих.