Неизвестно - Черняев 1990

А. Черняев Проект.

Совместный исход. 1990 го.

1 января 90 г.

Продолжая прошлогоднюю тему: М.С. мне, а потом Шахназарову, потом Яковлеву приметно месяца полтора назад после очередной встречи с иностранцем, сказал: «Я свое дело сделал!»

Поистине так. Но не думаю, что он захочет уйти. Скорее ему придется стать «президентом» и тогда появится еще одна «пауза» - «будут посмотреть», как он распорядится и справится, не обремененный Лигачевым, ПБ и ЦК.

Вернувшись с дачи (под впечатлением оказавшейся у изголовья «Барышни- крестьянки») перечитал «Историю пугачевского бунта». Как все просто было тогда: слова означали то, что они означают, моральные нормы не подлежали сомнению, Отечество всегда было право и т.д. Оттого и язык, который Пушкин привел в соответствие с тогдашней нормой жизни, был прост и ясен.

2 января 90 г.

Я потом вспомнил, взглянув на последнюю запись в дневнике, что ни слова нет о визите М.С. в Италию, к Папе, на Мальту.

Нет совсем времени писать и нет - это главное - умения телеграфно, обобщенно (как, например, в дневнике Блока!) отражать суть своего отношения к происходящему (что, впрочем, многое оставляет совсем непонятным).

Итак: Италия - 24-30 ноября, потом Мальта - теплоход «Максим Горький» с 30 до

2 декабря.

Я привык уже к таким визитам, они меня лично мало волнуют, я стараюсь избегать присутствия на званных мероприятиях (обеды, приемы): и тут тоже был только на одном - в Капиталийском - у премьера. Да, там еще рядом и напротив оказались разговорчивые дамы (с французским) и я позволил себе на своем французском с ними бурно болтать под вино. А ргороз!

Жил я с М.С.- в «Абамелихе», тут же две секретарши. Некомфортно. И как всегда много работы и суеты, не до вдумывания в суть и всяких размышлений.

Опять и опять, а порой умноженная на итальянский темперамент, фантастически искренняя симпатия людей к нему, не просто популярность.

Не казались значительными и переговоры, и подписанные документы: все это уже было с другими странами и все это мало пока идет в дело (и для нас, и для них). Суть - изменение атмосферы и общей политической ситуации.

Острее всего я почувствовал это в Милане. Это была какая-то массовая истерия. Машины еле-ели перемещались по улицам сквозь толпу. А когда М.С. вышел на площади Ля-Скала и пошел по галереек муниципалитету, происходило невероятное. - сплошная плотная масса, которая едва расступилась, чтобы дать ему сделать несколько шагов. Везде, в окнах, на перекладинах, на любых выступах люди друг на друге. Оглушающий вопль: «Горби! Горби!» Полицию смяли. Охрана - в инфаркте. Только самокультура людей позволила предотвратить давку и «ходынку».

Когда М.С. потом, после речей в Муниципалитете (он свою речь скомкал, потом признался, что он был просто в шоке и не мог подобрать слов), он вышел к машине, прорвались к нему женщины, по одежде явно из высшего света, истэблишмент - со слезами, просто в истерике бросались на стекла машины, их оттаскивали, они вырывались и т.д.

Что это? Мы не знали и не могли понять в прошлом, какой ужас мы наводили на Европу своей военной мощью, своим 1968 годом, своим Афганистаном, каким потрясением для европейцев была установка СС-20. Мы знать этого не хотели: мы демонстрировали мощь социализма. И вот Горби убрал этот ужас. И страна предстала нормальной, даже несчастной.

Вот что это! И вот почему Горбачев теперь не только «человек года», но и «человек 10-летия».

Еще и еще раз: мы своими революциями больше приносим другим, чем себе.

На Мальтуиз Милана мы прилетели ночью, но и там у Дворца правительства народ устроил «свалку» в честь Г орби.

О Мальте - Горбачев-Буш. Много написано об этом «событии века», обо всем, что с этим было связано. Арбатов, который ненавидит расходы на ВМС в своем еврейско- саркастическом стиле выразился так: я же говорил, что ВМС ни на что серьезно не пригоден, плюс правота «соцреализма» (Это что мы «Максима Горького» предусмотрели и первоначально предполагалось, что встречи поочередно будут происходить то на американском фрегате, то на нашем крейсере, но помешала буря. И переговоры пришлось вести на нашем теплоходе).

Но к делу. При всей окружающей сенсационности события, я ни секунду не испытал придыхания. Мне (может от усталости, от постоянной заботы что-нибудь не упустить, не забыть) казалось происходящее обычным нормальным делом. И М.С. вел себя так, будто он и Буш давно приятели - откровенен и прост, и открыто доброжелателен.

М.С. знает, что не переговоры о том, сколько сократить ракет сегодня или завтра - не это решающее. Решающее - что СССР и С ША больше не враги. Это главное.Хрущев тоже хотел этого, но идеология его подвела. Он хотел выиграть «войну» без войны в пользу социализма и похоронить империализм, не пролив и капли крови.

М.С. не верит никаким идеологиям. Его частые заявления: что нам стреляться что- ль из-за того, что мы верим в разных богов, - это не просто смешливая метафора, это - его убеждение.

Он знает, что никто против нас войны не начнет. И никакой реальной военной угрозы нет. Но армия нужна скорее для престижа великой державы, а внутри, потому что - куда ее сразу деть, когда она превращена в органическое бремя общества, когда одних маршалов и генералов в одной Москве больше, чем в остальном мире! Это проблема политическая и социальная. Хорошо, что Арбатов и «Огонек» тявкают и рвут полы шинели на Язове и Ахромееве, им хорошо! А каково Горбачеву с этой оравой и армадой!

Словом, Горбачев подыгрывал символике, которую так любят на Западе, чтоб покончить с «советской угрозой». Теперь уже действительно, вряд ли кто в нее верит, кроме самых темных... Ибо ее реально нет, пока есть Горбачев и перестройка.

Они оба (М.С. и Буш), действительно, «хорошо» выглядели рядом - и обнадежили все человечество.

С Мальты я не улетел со всеми в Москву, а, как договорились заранее с М.С., вернулся по приглашению Рубби-Оккетто в Рим, переночевав в нашем посольстве. И 5 дней провел в Италии - по улицам, музеям, в гостях у Рубби, у Боффы. Об этом потом.

И еще о Папе. Тоже «для них» великое событие, а для нас оно прошло едва замеченным, даже на Львовских событиях не отразилось. Однако, последствия от такой встречи требуют больше времени, чтобы из оценить. Их будет измерять история. Я не был на самой встрече с Папой один на один (в отличие от встречи с Бушем), но читал потом запись. Они разговаривали, как два добрых христианина, но современные и политизированные.

На сегодня было назначено Политбюро. Еще 31-го меня предупреждали в необычной форме: «Товарищ Горбачев Вас приглашает». (обычно на такое-то число, такой-то час назначено.) От Яковлева и Гусенкова дошла тревога: будет окончательный «разговор» - кто за что и с кем.