Гинс Г.К. - Сибирь, союзники и Колчак т.1

Смею Вас уверить, что мое доверие к Вам осталось неизменным».

Очевидно, после победы над Гришиным началось наступление на меня. У Вологодского жили в это время Шатилов и Головачев, и поговорить с ним с глазу на глаз было трудно.

Как всегда, выяснить «некоторые обстоятельства» помог Шатилов. Я случайно попал в кабинет Вологодского в тот момент, когда Шатилов убеждал премьера в невозможности моей поездки на Дальний Восток.

— Вы преступник! — сказал, обращаясь ко мне, Шатилов. — Вы вместе с Гришиным-Алмазовым подготовляли ночью план невыполнения законных распоряжений власти.

— Вы плохой юрист! — ответил я Шатилову. — О своей поездке ночью к Гришину я рассказывал председателю, письмо Гришина вы читали и должны знать, что в нем ничего преступного нет, тем менее, значит, оснований вменять что-либо «соучастнику» — если угодно меня таковым считать — в составлении письма.

После этого я просил Вологодского переговорить со мной с глазу на глаз. Наша беседа была задушевной и искренней.

Я указал ему, что, не будучи социалистом, я по своему мировоззрению стою, во всяком случае, в кругу наиболее передовых течений, что у меня нет абсолютно никаких ни партийных, ни личностных интересов, и я стремлюсь только к тому, чтобы помочь Сибирскому Правительству обеспечить свое существование от напоров слева и справа, так как позицию умеренного демократического центра считаю наиболее соответствующей моменту и степени культуры страны.

Я указал ему и на то, что постоянные интриги, раздоры и мелочность политической борьбы меня раздражают и что я намерен при первой возможности оставить пост управляющего делами, но сейчас, когда на Востоке ему, Вологодскому, предстоит распутать чрезвычайно сложный клубок отношений, я хотел поехать с ним исключительно для того, чтобы помочь ему выйти из трудного положения, как я старался это делать все время, нисколько не выдвигая себя, а заботясь исключительно о престиже Председателя Совета министров. Я предоставил Вологодскому решать, нужен ли я ему, указав, что я не буду пользоваться ни формальным правом управляющего делами, ни ссылкой на решения Административного Совета, ни желанием противодействовать интригам эсеров, а исключительно решением самого Вологодского.

— Поезжайте! — сказал он.

Делегация в Уфу

Политических фигур в Административном Совете было так немного, что разрешить вопрос о том, кто же поедет в Уфу, было довольно трудно.

Гришин-Алмазов был для этого наиболее подходящим кандидатом, но его уже не было в составе Совета. После долгих колебаний выбор пал на члена Правительства Серебренникова и члена Административного Совета профессора Сапожникова, в помощь к которым были командированы генерал Катанаев, как представитель казачества, генерал Бобрик от военного ведомства и Яшнов, уполномоченный при Самарском Комитете.

Инструкции делегатам были даны несколько позднее.

Открыто даны были такие инструкции:

«1) Уфимское Совещание может стать источником образования всероссийской власти. 2) Делегация Временного Сибирского Правительства должна сделать все возможное, чтобы на Уфимском Совещании была создана всероссийская власть. 3) Необходимыми условиями создания всероссийской власти должны быть следующие основания ее организации: а) всероссийская власть должна быть организована по типу директории, в составе не более 5 лиц; б) политическая ответственность всероссийской власти возможна только перед будущим полномочным органом правильного волеизъявления народа, и до создания такового органа всероссийская власть является несменяемой; в) организуемая власть должна быть твердой, крепкой, сильной, с единой волей, направленной прежде всего на воссоздание Великой России и возобновление в единении с союзниками войны с Австро-Германской коалицией. 4) Всероссийская власть должна немедленно взять в свои руки дело создания единой всероссийской армии, единое руководство иностранной политикой, единое управление путями сообщения, почтой и телеграфом, финансами в общегосударственном масштабе, оставляя высшее руководство прочими отраслями государственной и хозяйственной жизни в пределах Сибири за соответственными органами Сибирского территориального автономного Правительства».

О секретных инструкциях я скажу позднее.

ГЛАВА VIII

УФИМСКОЕ СОВЕЩАНИЕ

В то время как поезд Вологодского отправлялся на Восток, происходило открытие так долго жданного Государственного Совещания.

8 сентября около 6 часов вечера в присутствии около ста делегатов председатель Авксентьев произнес следующую речь:

«Граждане, члены Совещания, объявляю Государственное Совещание открытым. Мы не все в сборе — представитель Сибирского Правительства мне сообщил о запоздании на день-два, но просил не откладывать открытия. Душой члены Сибирского Правительства здесь, переживают те же чувства, чаяния, как и все. Мы сошлись здесь с единой целью собрать из разрозненных обломков Великую единую могучую Россию, свободную не только извне. Во имя этого мы должны найти здесь общий язык, дать клятву не уехать раньше создания единой государственности при едином правительстве».

Дальше Авксентьев указал на готовность союзников оказать помощь России и выразил теплое чувство благодарности чехословакам.

После этого последовали приветствия Совещанию, из которых наибольшего внимания заслуживает выступление председателя Комитета Учредительного Собрания Вольского. «Для нас, членов Комитета Учредительного Собрания, — сказал он, — ясно одно: есть только один путь, которым государство может превратить народ в государственную силу, — это путь народовластия; других путей нет, иначе будет не Российская государственность, а Российское рабство, ибо Российского фронта, о котором мечтают патриоты, не будет, будет фронт одной части, большей, против другой, меньшей, части России».

В каком же виде должно было установиться народовластие на время борьбы за освобождение большей части России, кто и как должен был выражать волю народа? Этот основной вопрос подлежал разрешению в Уфе, и прибывшие туда делегаты принесли с собой столько мнений, сколько было представлено организаций и групп.

Две силы преобладали на Совещании. Одна, действовавшая в пользу Комитета членов Учредительного Собрания, подавляла на Совещании численностью, другая, делегация Сибирского Правительства, представленная небольшим числом делегатов, подавляла своим реальным значением.

Совет старейшин

Пестрый состав Совещания отразился на составе его совета старейшин. В него вошли президиум Совещания и представители: Архангельский — от Ком. Учр. Собр., Минор — от Съезда членов Учредительного Собрания; Зензинов — от центрального комитета эсеров; Фомин — от центрального комитета партии «Единство»; Кибрик — от центрального комитета социал-демократов; Кроль — от центрального комитета партии народной свободы; Ахтямов — от съезда городов и земств Сибири, Урала, Поволжья; Чембулов — от центрального комитета энесов (нар. социалистов. — Ред.)', Болдырев — от Союза Возрождения; Маслов — временно от Сибирского Правительства; Михеев — от Уральского; Дутов — от Оренбургского войскового правительства; Шуваев — от Енисейского; Шендриков — от семиреченского казачества; Терегулов — оттюрко-татарского правления; Чокаев — от туркестанского правительства; Войтов — от областного правительства Северного Урала; Адгамов — от башкирского правительства; Пе-жемский — от иркутского казачества; Досмухамедов — от Алаш-Орды.