Гинс Г.К. - Сибирь, союзники и Колчак т.1

Декларации правительств и партий

От имени Комитета членов Учредительного Собрания Вольский подробно изложил, почему изуродованное событиями Российское Учредительное Собрание все-таки существует и обладает верховной властью.

Доводы его были заранее известны: как бы ни был ограничен по составу первоначальный съезд членов Учредительного Собрания, все же он имеет законодательные полномочия.

Безответственная власть существовать не может, поэтому Российское Правительство должно быть ответственным сначала перед съездом, потом перед Учредительным Собранием.

Ту же мысль развивала зачитанная Зензиновым декларация партии социалистов-революционеров. Партия не стремится к партийной диктатуре и не желает захватывать политического управления страной. Но тем не менее, признавая недостатки существующего Учредительного Собрания, полагает, что Всероссийское Правительство должно сложить свои полномочия по открытии работ Учредительного Собрания первого созыва, а до открытия их должно быть ответственно перед постоянно пополняющимся съездом членов Учредительного Собрания.

Вполне солидарно с социалистами-революционерами выступал представитель мусульман (тюрко-татар, Баш Курдистана, Туркестана и Алаш-Орды) Букейханов. Верховная власть принадлежит Учредительному Собранию. До его открытия законодательная власть должна принадлежать съезду членов Учредительного Собрания совместно с правительственной коллегией. Министры ответственны перед съездом членов Учредительного Собрания.

В этом же духе высказались и социал-демократы (Майский). Они тоже признали сдвиг общественных настроений, ввиду которого представляется необходимым возможно скорее созвать новое Учредительное Собрание, но до созыва его требовали подчинения Всероссийского Правительства съезду членов первого Учредительного Собрания.

Таким образом, все эти четыре декларации не хотели признать, что революция так же снесла первое Учредительное Собрание, как снесла она монархию, и, сознавая необходимость создания не партийной власти, а коалиционной, требовали подчинения ее партийному учреждению.

Недостаточно ясно высказался по этому вопросу Союз Возрождения, от имени которого говорил генерал Болдырев.

Требуя твердой власти во имя военных успехов, он декларировал постулат ответственности перед Всероссийским Учредительным Собранием в законном составе. Какой именно состав считал Союз Возрождения законным, не было высказано, но, судя по общему тону декларации, Союз склонялся в сторону поддержки существующего Учредительного Собрания.

Иным духом проникнуты были декларации прочих партий и групп.

Социал-демократы группы «Единство» (плехановец Фомин) высказались в пользу организации власти на коалиционных началах и параллельного образования представительного органа из делегатов Комитета членов Учредительного Собрания, политических партий, Союза Возрождения, национальных групп, казачеств, торгово-промышленного съезда и съезда профессиональных союзов.

Это наиболее умеренное предложение не встретило поддержки, вероятно, ввиду искусственности построения представительства и невключения в него самого главного элемента — крестьянства.

Большим успехом пользовалась идея ответственности Всероссийского Правительства перед избирающим его Государственным Совещанием.

Эта мысль поддерживалась партией народных социалистов (Чембулов), предлагавших периодический созыв Государственного Совещания, и правительствами семи казачеств (генерал Хорошхин), высказывавшимися за созыв Государственного Совещания для обсуждения вопросов общегосударственного значения, связанных с самим существованием государства (как, например, вопросов войны и мира), но считавшими, что мнение Государственного Совещания не должно быть обязательным для верховной власти.

В таком же духе высказался и председатель Эстонского Правительства, который, между прочим, в своей декларации наметил в качестве основных задач Всероссийского Правительства добиться расторжения Брестского договора и установить начала федеративного устройства Российского Государства.

Представитель Уральского Временного Правительства не указал, как оно предполагало бы организовать орган контроля за верховной властью, но признал необходимость существования такого органа.

Одиноко прозвучал на Совещании голос партии народной свободы. Ее представитель Кроль принципиально высказался в пользу диктатуры. Наилучшей формой власти была бы в настоящее время единоличная верховная власть, но, к великому несчастью, революция выдвинула титанов разрушения и анархии, но при этом не явилось ни одного человека, которому вся страна могла бы доверить полноту верховной власти. Приходится мириться с менее совершенной формою директории.

Пикантное противоречие

12 сентября прибыли в Уфу запоздавшие делегаты Сибирского Правительства. Их инструкции уже были приведены. «Директория должна быть безответственна и бесконтрольна до созыва нового Учредительного Собрания» — вот их главная мысль. Полными единомышленниками Сибирского Правительства оказались казаки и партия народной свободы. Близко к нему стояли все умеренные социалистические партии: народные социалисты, «Единство» и Уральское Правительство.

Кто же первый положил бревно на пути политического успеха сибирской делегации? Тоже сибирские делегаты, приехавшие приветствовать Совещание от имени Думы.

Читатель помнит томские переговоры об условиях допустимости думской делегации в Уфу, об обещании только приветствовать и о резолюции думского большинства, не пожелавшего допустить никаких изменений для примирения с мнением влиятельного меньшинства.

Всероссийское Правительство ответственно перед съездом членов Учредительного Собрания. Оно получает власть только на время — до открытия работ Учредительного Собрания первого созыва. Вот основные идеи думской декларации. Сравним это «приветствие» с декларацией Комитета членов Учредительного Собрания и мы увидим полную их тождественность. Неудивительно! Источник происхождения был общий — центральный комитет партии социалистов-революционеров.

Пикантное противоречие в заявлении Сибирской Областной Думы и Сибирского Правительства не преминуло, конечно, обратить внимание некоторых кругов, жаждавших скандала, с целью нанесения политического удара сибирской власти. Но президиум Совещания, в который вошел и член Сибирского Правительства Серебренников, не допустил обмена мнений по поводу этого «противоречия». Настроение Авксентьева, Брешковской и других их единомышленников из умеренных эсеров было вовсе не боевое, а, наоборот, искренне примирительное.