Киммел Майкл - Гендерное общество

женщинами. И все же, как и изнасилование, домашнее насилие скорее совершается не тогда,

когда мужчина чувствует свое полновластие, а когда он чувствует свое относительное

бессилие. Насилие призвано реставрировать, восстановить власть, которая ему, как он уверен,

принадлежит по праву. Как объясняет один социолог: «Мужчины часто избивают жен и детей,

когда чувствуют, что теряют контроль над их жизнями». Другой напоминает нам, что

«физическое превосходство мужчины над женщиной — иллюзия власти — дает все же

минимальную компенсацию за недостаток власти в других сферах жизни»66.

Заключение

Насилие широко распространено в современном американском обществе. Соединенные

Штаты являются обществом с самым высоким уровнем насилия среди промышленно

развитых стран мира, несмотря на то, что в нашем обществе больше всего заключенных и мы

являемся единственной развитой страной, где есть смертная казнь якобы для предотвращения

насилия. Я сказал «несмотря»? Может, я хотел сказать «потому что»?

Насилие приносит огромный ущерб обществу, и дело не только в жертвах, а в гигантских

затратах на поддержание системы судов, тюрем и полиции. Психологический ущерб под-

считать невозможно: вся страна привыкла жить в страхе перед насилием. (Включите вечерние

новости в любом американском городе, и вы увидите парад убийств, пожаров, жестокости

родителей и потасовок, представленных как спортивные состязания.) «Чтобы обуздать

преступность, надо не расширять репрессивные меры государства, а уменьшить тендерное

неравенство», — пишет криминолог Джеймс Мессершмидт. И снижение этого страха, как

выразилась криминолог Элизабет Стан-ко, «принесет больше пользы, чем уличное

освещение»67.

Конечно, лучше начать с улучшения освещения. Но мы должны защитить женщин от культуры

насилия, которая так часто

404

превращает их в мишени. А также мы должны защитить мальчиков «от культуры насилия,

которая развивает их худшие наклонности, укрепляя и усиливая атавистические ценности

мистики мужества». В конце концов, сами мужчины оказываются жертвами насилия именно

потому, что они его порождают68.

Часто за биологическими объяснениями кроется желание уйти от проблемы. «Мальчишки

есть мальчишки», — говорим мы и беспомощно разводим руками. Но даже если бы все

насилие биологически программировалось тестостероном или эволюционными требованиями

репродуктивного успеха, распространенность мужского насилия в Америке все равно

поставила бы на политическую повестку дня вопрос: как мы будем устраивать наше общество

— максимизировать или минимизировать насилие? Это — политический вопрос, и он требует

политических ответов, которые побудили бы нас найти альтернативные, ненасильственные

пути для самовыражения мужчин в качестве мужчин.

Я искренне верю, что мужчины — не биологически запрограммированные жестокие хищники.

Я полагаю, что мы можем сделать гораздо больше, чем кивать на биологию или стыдливо

молчать и тем самым поддерживать насилие и соучаствовать в нем. Когда правые начинают

поносить мужчин, выставляя их одуревшими от тестостерона агрессивными хамами (именно

поэтому женщины должны оставить работу и вернуться домой, чтобы получше обуздать нас),

большинство мужчин знает, что все эти разговоры — ложь. Но в этой лжи есть доля правды.

Пока мужчины молча сочувствуют жертвам или отрицают насилие, можно подумать, что мы

ему потворствуем. «Все сильные чувства, — писал великий британский социальный критик

XIX в. Джон Раскин, — производят в нас ошибочные представления о внешнем мире». Пока

мы не преобразуем смысл мужественности, мы будем воспроизводить эту фальшь с неиз-

менно трагическими последствиями.

Эпилог ВОЗМОЖНО ЛИ

общество без гендера?

Принцип, господствующий над нынешними социальными отношениями между обоими полами —

легальным подчинением одного пола другому, — есть зло в самой сущности и одна из главнейших преград

человеческому прогрессу..он должен быть заменен принципом полного равенства, не допускающим

никакого преобладания или привилегий с одной стороны, никакой неправоспособности с другой.

Джон Стюарт Мшшь*

На заре нового тысячелетия мы вглядываемся в будущее. В каком обществе мы хотим жить?

Каково будет его тендерное устройство?

Признание непреодолимости тендерных различий ведет к политике отказа от социальных

изменений и достижения тендерного равенства. Тот, кто объявляет, что мужчины и женщины

происходят с разных планет, хочет заставить вас поверить, что в лучшем случае мы можем

надеяться на своего рода разрядку межпланетной напряженности, при которой мы с раздражением

будем мириться с не подлежащими искоренению недостатками другого пола, а психологи будут

богатеть, изображая переводчиков, пытающихся расшифровывать непонятные нам языки.

Для меня очевидно, что между женщинами и мужчинами гораздо больше сходств, чем различий, и

что нам нужно гораздо меньше «космических» переводчиков и гораздо больше тендерного

равенства, чтобы и женщины, и мужчины могли жить согласно своим желаниям. Будущее

тендерных различий тесно связано с будущим тендерного неравенства. Чем меньше будет

тендерное неравенство, тем меньше будет различий между женщиной и мужчиной.

Кроме того, межпланетная теория тендерных различий совершенно игнорирует исторические

данные. В течение целого столетия мы неуклонно шли к уменьшению тендерного неравенства,

удаляли барьеры, которые стояли на пути женщин во

Цит. по: Милль Дж.Ст. О подчиненности женщины. СПб.; Тип. Е.А.Благосветовой, 1882. — Прим. ред.

406

всех сферах жизни общества, защищали женщин от тех мужчин, которые силой пытались

противостоять их появлению в обществе или отсрочить его. В результате оказалось, что женщины

могут превосходно работать в «чисто мужских» сферах, а мужчины отлично справляются с «чисто

женскими» профессиями. Если не верите мне, поговорите с женщинами — хирургами, адвокатами

и летчицами; поговорите с мужчинами — нянями, учителями, социальными работниками, а также

с отцами-одиночками, которые растят своих детей.

В этой книге я затронул некоторые вопросы нашего генде-ризованного общества. Я показал, что

между женщинами и мужчинами больше сходств, чем различий, что все мы родились на одной

планете. Я показал, что тендерное неравенство не только производит наблюдаемые различия, но и

рождает культурные стимулы искать различия, для которых нет или почти нет реальных