Майкл Киммел - Гендерное общество

Тендер преступления

Все же, если мы хотим понять, как связаны между собой мужественность и насилие, нам

потребуются некоторые уточнения. Прежде всего нам следует дифференцировать категории

мужчин, поскольку уровень насилия распределяется не одинаково, а варьирует в зависимости

от класса, расы, возраста, региона, национальности и сексуальной ориентации. Далее, мы

должны исследовать исторические изменения этой связи и сравнить современного жителя

Соединенных Штатов с жителями других индустриальных стран.

Когда мы это сделаем, перед нами откроется удивительная картина. Попросту говоря,

молодые американцы совершают насилие чаще, чем все остальные категории людей в про-

мышленно развитом мире. Уровень убийств в США в 5—20 раз выше, чем в других

промышленных демократиях, и мы сажаем в тюрьму мужчин в 5—20 раз чаще, чем в любой

другой стране мира, исключая Россию. (Некоторые говорят, что в США много заключенных

из-за высокого уровня преступности; другие же доказывают обратное: преступность высока

из-за того, что огромное количество людей сидит в тюрьмах. Думаю, оба утверждения отчасти

верны, но здравомыслящий человек навряд ли поверит в такую прямую связь между

заключением в тюрьму и преступлением.) Тюрьмы не только предотвращают совершение

преступлений; в тюрьмах преступники обучаются, как совершить преступление. В 1992 г.

среди юношей в возрасте от 15 до 24 лет показатель убийств достиг 37,2 на 100000 чел. —

приблизительно в 10 раз больше, чем в занимающей второе место среди промышленных стран

Италии, и в 60 раз больше, чем в Великобритании".

Ситуация продолжает ухудшаться. С 1985 по 1994 г. число убийств, совершенных 14—17-

летними американцами, более чем утроилось, как и количество мужчин этой возрастной

группы, заключенных в тюрьму. В 1971 г. население американских тюрем составляло

приблизительно 200 тыс. чел. Менее

379

чем через тридцать лет более 1,2 млн осужденных отсиживали свои сроки в 1,5 тыс.

федеральных тюрем и тюрем штатов; еще полмиллиона человек сидели в 3 тыс. окружных и

городских тюрем. Это составляет 645 человек на каждые 100 тыс. американцев. Каждый день

один из трех афроамерикан-цев в возрасте 20—30 лет отбывает заключение в тюрьме,

осужден условно или получил испытательный срок. В 1996 г. шесть штатов, включая

Калифорнию, тратили больше денег на содержание тюрем, чем на государственные колледжи

и университеты13.

По данным дорожно-патрульной службы Калифорнии, девять из десяти арестованных за

вождение в нетрезвом виде — мужчины; 84% осужденных за ДТП со смертельным исходом

по вине пьяного водителя — мужчины; 86% поджогов совершают мужчины. Классический

портрет поджигателя носит исключительно тендерный характер. «Ищите пассивного,

неженатого мужчину в возрасте от 18 до 30 лет, который не в состоянии противостоять

другим, — утверждает Алан Хедберг, калифорнийский психолог, исследующий поджигате-

лей. — Крупный лесной пожар, огромные пожарные машины и столпотворение — вот что

нужно неуравновешенному, кем-то обиженному молодому человеку, чтобы утвердить

собственную мужественность»13.

Статистические данные показывают и обратную сторону полицейской отчетности. Менее 5%

задержанных в результате погони на высоких скоростях оказались теми, кто был в розыске за

совершение насильственных преступлений, а в основном погони велись за подозреваемыми в

нарушении правил дорожного движения, и каждая пятая погоня заканчивалась серьезными

травмами или смертью, чаще всего непричастных людей. Почему? Потому что в погоню

почти всегда пускаются молодые офицеры. В одном из исследований в южной Флориде

офицеры полиции называли «победу в гонке» одной из целей преследования14.

Криминолог Марвин Вольфганг указывает, что число насил ьственных преступлений

возрастает каждый раз, когдадоля молодых людей в возрасте 15—24 лет в населении

становится необычайно высокой. Психиатр Джеймс Гиллиган отмечает, что только две

врожденные биологические переменные позволяют предсказывать насилие — юношеский

возраст и мужской пол. Эта взаимосвязь видна на рисунке, где представлены данные по

Великобритании середины XIX в. С тех пор ситуация не слишком изменилась.

380

800

10 20 30 40 50 60 70 Возраст

Рис. ИЛ. Преступники в категориях возраста и тендера, Англия и Уэльс, 1842-1844.

Источник: Nelson F.G.P. Contributions to Vital Statistics. 3d ed. London, 1857. P. 303—304; график

представлен в: Hirschi Т., Gottfredson M. Age and the Explanation of Crime // American Journal of Sociology.

1983. Vol. 89. P. 556.

Взятые по отдельности, тендер и возраст наиболее точно предсказывают уровень насилия.

Мужчины намного сильнее женщин, и вероятность насилия со стороны того или другого

тендера снижается по мере старения человека. Возьмем, к примеру, данные исследования

старшеклассников в 1994 г. Почти каждый пятый юноша сообщил, что ему приходилось бить

других настолько сильно, что те нуждались в перевязке или в помощи врача. В таком уровне

насилия призналась лишь каждая двадцатая девушка.

Вместе с тем мы не должны делать вывод, что если мужчины гораздо чаще совершают

насилие и преступления, то женщины никогда этого не делают. Есть любопытные данные о

преступности среди женщин. Конечно же, они их совершают. Но виды

381

преступлений и причины, по которым они совершаются, иногда очень сильно отличаются. В

середине 1970-х гг. два социолога, Фрида Адлер и Рита Саймон, обратили внимание на значи-

тельный рост женской преступности. Обе они обвинили в этом феминизм. «Чему удивляться,

— писала Ф.Адлер, — ведь как только женщины получили равные возможности с

мужчинами, они стали бороться за статус, как за уголовный, так и за гражданский, используя

установленные мужчинами иерархические каналы». Саймон рисовала несколько более

сложную картину, утверждая, что феминизм на самом деле привел к снижению числа

насильственных преступлений, совершаемых женщинами, поскольку женщины стали меньше

подвергаться прямому контролю со стороны мужчин, и одновременно к росту числа

корыстных преступлений15.

Хотя оба эти объяснения могут быть полезны тем политикам, кто хотел бы вернуть женщин

на их «естественное» место в доме, они не выдерживают эмпирической проверки. Прежде

всего наиболее интересно то, что на протяжении длительного исторического периода женская

преступность фактически снизилась по сравнению с XVIII в. Материалы судов показывают