Васильев В.В - Подвалы кантовской метафизики

Для начала надо повнимательнее взглянуть на ход кантовского доказательства. Напомним еще раз его ключевые звенья. Прежде всего, Кант утверждает, что все явления, которые могут быть осознаны, с необходимостью объединены в мыслящем субъекте (А 116; В 132-136). Далее, подобное единство предполагает синтез, который имеет априорный характер (А 118; В 132-136). Наконец, формами этого синтеза Кант считает категории (А 119; В 143). Признание истинности всех трех посылок позволяет заключить, что все возможные предметы восприятия с необходимостью подчинены категориям, и цель трансцендентальной дедукции оказывается достигнута. Но если два первых положения выглядят достаточно правдоподобно, то третье, отождествляющее категории с функциями единства сознания, вызывает некоторые вопросы.

Во-первых, как убедиться в том, что отнесение представлений к Я обязательно должно сопровождаться таким соединением этих представлений, которое было бы сообразно категориям? Во-вторых, как показать, что в отнесении представлений к Я должны быть задействованы все категории? В противном случае может оказаться, что хотя возможные предметы восприятия и соответствуют снеобходимостью некоторым категориям, они могут не соответствовать другим. И если речь идет при этом о "важнейших" категориях (таковыми являются "категории отношения" - ср. XVIII: 369), то дедукция просто не оправдывает себя.

Рассмотрим, какие варианты решения этих проблем предлагаются Кантом в текстах трансцендентальной дедукции. Начать можно с аргументации Канта в дедукции "сверху" из первого издания "Критики". Она имеет следующий вид: поскольку осознанию представлений предшествует априорное объединение их в мыслящем субъекте, а категории суть единственные известные нам априорные формы синтеза представлений, то можно сделать вывод, что все явления, которые могут быть осознаны, с необходимостью должны быть связаны с помощью категорий (А 116-119).

Ясно, однако, что этот аргумент в лучшем случае доказывает, что объединение представлений в сознании не может обойтись без их связывания с помощью некоторых категорий, но не может гарантировать участие в этом всех категорий, что, как отмечалось выше, необходимо для успешного проведения дедукции.

Но, может быть, только соединение представлений с помощью всех категорий обеспечивает "полное" (durchgaengige) и "всеобщее" (allgemeine) единство сознания (А 112; ср. XVIII: 391)? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, еще раз уточним задачи трансцендентальной дедукции. Канту нужно показать, что явления подчинены категориям, и если он связывает категории с функциями единства представлений в сознании, то, в таком контексте, "полное" и "всеобщее" единство сознания будет обеспечено теми категориями, которых окажется достаточно для восприятия явлений сообразно всем имеющимся в наличии модусам чувственного созерцания. Оставшиеся же категории, если таковые окажутся, не будут иметь необходимого отношения к явлениям.

Применим эти выводы к всеохватывающей форме нашего чувственного созерцания - времени. Кант выделяет три модуса времени, "постоянность, последовательность и одновременное существование" (А 177 / В 219), и связывает функции единства сознания сообразно этим модусам с категориями отношения субстанцией, причиной и взаимодействием. Проблема, однако, в том, что, к примеру, за последовательный синтез представлений, по Канту, отвечает не только априорное понятие причины, но и категории количества. В "схемах" того и другого представляется последовательность, правда в первом случае еще и упорядоченная (А 142, 144 / В 182, 183). Но может быть для восприятия длительности достаточно категорий количества, и именно они обеспечивают единство сознания в этом временном модусе? В этом случае нельзя исключить возможность восприятия такой последовательности многообразного, которая не будет подчинена правилу необходимого следования одних членов последовательности за другими. Этот вывод означал бы невозможность априорного доказательства объективной значимости важнейшей категории причины. Но ведь сама трансцендентальная дедукция у Канта исторически начиналась с признания необходимости доказательства объективной значимости именно этого понятия!

Итак, аргументов, представленных в дедукции "сверху" из "систематической" части трансцендентальной дедукции первого издания "Критики", недостаточно для доказательства необходимого отношения к явлениям всех категорий. Не достигает цели и аргументация Канта в предварительном разделе дедукции. Здесь Кант утверждает, что тождество Я возможно лишь при тождестве функций связи представлений. Последнее же эквивалентно признанию единообразной, т.е. законосообразной, связи восприятий (А 108). Эти тезисы Канта важны для понимания его теории "личного тождества", но они не могут быть опорой дедукции, так как сначала надо было бы показать, какие именно функции сущностно связаны с обеспечением тождества Я в восприятии многообразного (скажем, нужна ли для этого категория причины).

Так обстоит дело с первым изданием. Посмотрим теперь, не присущи ли подобные недостатки аргументации Канта во втором издании "Критики". Начало доказательства во втором издании напоминает дедукцию "сверху": Кант утверждает, что условием возможности эмпирического сознания представлений является опирающееся на априорные принципы объединение этих представлений в апперцепции (В 132-136), обеспечивающее тождество Я относительно многообразного возможных эмпирических созерцаний (В 132-133). Это тождество, или необходимое единство самосознания в осознании многообразия представлений, Кант называет "трансцендентальным единством апперцепции" (В 132, 139).

Но если эта часть дедукции из второго издания "Критики" мало отличается от дедукции "сверху", то последующий ход кантовской аргументации выявляет существенные различия. Вместо простого отождествления категорий с априорными функциями единства представлений в сознании, как в дедукции "сверху" из первого издания, Кант приступает к дальнейшим исследованиям, вводя в оборот проблематику "достаточной" дедукции. Утверждая, что только благодаря трансцендентальному единству апперцепции "все данное в созерцании многообразное объединяется в понятие об объекте" (В 139), Кант называет это единство "объективным" (там же). Далее Кант показывает с помощью "достаточной" дедукции, что отнесение представлений к объективному единству апперцепции может быть осуществлено только посредством категорий (В 140-143), что позволяет ему заключить, что многообразное единых (т.е. имеющих отношение к возможному сознанию) чувственных созерцаний необходимо подчинено категориям (В: 143).

Прежде чем выяснить, может ли это доказательство способствовать устранению недостатков, обнаруженных в дедукции "сверху", уточним его структуру. Первым существенным моментом является утверждение необходимого единства многообразного чувственных созерцаний в первоначальной апперцепции (В 132-133). Вторым - установление того обстоятельства, что объективное единство представлений осуществляется только при помощи связывания их посредством категорий (В 140-143). Наконец, третьим важнейшим моментом доказательства является отождествление первого единства со вторым, трансцендентального единства апперцепции с объективным единством апперцепции (В 137-140). Смысл этого отождествления в том, что те же самые функции, которые требуются для отнесения представлений к объектам, признаются необходимыми и для объединения представлений в первоначальной апперцепции, т.е. для отнесения их к тождественному Я. Показывая в "достаточной" дедукции совпадение упомянутых функций с категориями, Кант делает вывод, что все относящиеся к Я представления необходимо подчинены категориям.