Торик Александр - Русак

— Ну что ж, попробую на них ответить!

В телефоне Алексея просигналила поступившая СМС-ка. Он прочитал текст про себя, взглянул на отца Флавиана.

— Это Юрка! Сказал — будет. Ну что, геронда! Давай-ка отвезу тебя в твою обитель! Да и мне что-то после лицезрения этих голубков, — он кивнул на Сергея и уснувшую у него на груди Дашу, — как-то очень хочется скорее под бочок к жене!

— Ну, поехали! — тяжело вставая, вздохнул отец Флавиан. — Сергей! Мы завтра вас проведаем обязательно, подумайте пока, что вам сюда из вещей или продуктов привезти!

— Спасибо, батюшка! — Сергей осторожно поднял Дашу на руки и тихонечко положил на небольшой диванчик в той же комнате. — Вроде бы, всё есть пока!

— Ну, хорошо! Не провожай, будь с девочкой!

— Батюшка! Благословите! — Сергей сложил свои мозолистые ладони и протянул их под благословение священнику.

— Господи! Благослови раба Твоего и огради его от всякого зла! — широким крестом осенив Сергея, произнёс игумен Флавиан. — С Богом, Серёжа!

— С Богом, батюшка!

— Так, поп уехал — понял, Эдик! — Якуб сунул мобильник в карман и повернулся к заднему сиденью. — Эй, Магомед, воин Аллаха, вставай, бери свой кинжал, пошли работать!

Оставшись в комнате вдвоём с уснувшей Дашей, Сергей первым делом достал из куртки пистолет. Машинально проверив патроны в магазине и в патроннике, оставил его на боевом взводе и положил на край стола. Затем взял двустволку, раскрыв, посмотрел в стволы на свет висящей под потолком лампочки. Стволы были вычищенными, раковин не было видно. Сергей вставил в стволы по картечному патрону, закрыл ружьё и взвёл курки. Ещё пару патронов положил в неглубокий кармашек на рукаве куртки так, что их латунные «юбки» торчали из кармана наружу. Затем поставил ружьё около двери и, выключив свет, тихонько вышел на веранду, оставив дверь в дом открытой.

Стояла какая-то необычная, напряжённая тишина. Сергей присел на низкую скамеечку в тёмном углу близ двери в дом, в пределах досягаемости рукой ружья. Все окна были закрыты крепкими ставнями, запертыми штифтами изнутри дома. Проникнуть в него можно было только через вход с закрытой застеклённой веранды, который был взят Сергеем под контроль. Вроде бы, всё было в порядке. Может, он вообще зря сегодня беспокоится? Вряд ли убийцы найдут их здесь так быстро, скорее всего, залегли где-то после содеянного в Погостище... Глаза стали предательски смежаться.

Кажется, на улице раздался какой-то звук? Не то ветер зацепил веткой по оконному стеклу веранды, не то камушек хрустнул на дорожке, под чьей-то осторожной ногой… Сергей открыл начавшие слипаться глаза, встряхнул головой. Кажется, померещилось… Нет! Вновь какой-то шорох, прямо за дверью веранды! Сергей протянул руку, бесшумно приподнял ружьё от пола, взял его наизготовку. Снова тишина. Глаза опять начинают закрываться, сдвоенные стволы ружья стали клониться к полу…

Очевидно, он всё же отключился на мгновенье, потому что момент, когда уличная дверь резким ударом снаружи была выбита, он упустил. Открыв глаза от звука грохнувшей двери, Сергей увидел в метре от себя направленный на него ствол пистолета впрыгнувшего в дверной проём прыжком пантеры Якуба. На какую-то тысячную долю секунды их взгляды встретились, и Сергей включившимся во вневременной режим сознанием отметил, какой звериной ненавистью светились из глубины орбит зрачки убийцы. В падении он вскинул ствол ружья и выстрелил, практически в упор, в нависший над ним чёрный силуэт. Крик боли и бессильной злобы прорезал ночную тишину. Заряд картечи из девяти свинцовых пуль, почти сантиметрового диаметра, отбросив нападавшего в выбитый им же самим дверной проём, разорвал его грудную клетку, поразил сердце и навсегда перечеркнул пролегший по чужим прерванным жизням кровавый путь бандита.

Грохот выстрела разбудил Дашу.

— Серёжа! — в ужасе крикнула она.

— Я жив! Всё хорошо! — в полголоса ответил ей Серёга. — Быстро ложись на пол, к стене за диван и лежи так, пока я не скажу!

— Да! Хорошо! — испуганно пробормотала она, выполняя его указания. — Ты точно жив, тебя не ранили?

— Жив! Тише! — он прислушался.

Кроме стихающих конвульсий бьющегося в агонии убийцы, не было слышно ничего. Сергей выждал паузу, затем, тихонько повернувшись на другой бок, стал осторожно открывать замок ружья, чтобы заменить в правом стволе стреляную гильзу на новый патрон. Блеснувший в лунном свете за кустами оптический прицел он заметил поздно. Сухой щелчок выстрела сквозь «тишину» — глушитель — короткой снайперской винтовки слился для Сергея с ударом в грудь, хряском пробитого ребра и внезапно вспыхнувшим огнём в груди. Ещё один выстрел, и пуля, пробившая мягкие ткани живота, вышла наружу где-то из спины. Сознание Сергея стало отплывать.

— Господи! — последним усилием воли выкрикнул, почти вслух, Сергей. — Спаси девочку…

Голова его стукнулась, упав на пол, раскрытое, так и не перезаряженное ружьё вывалилось из его рук, Сергей затих.

Зашуршала щебёнка на дорожке к веранде, и большая крепкая фигура латыша спокойным шагом, не таясь, приблизилась к выбитой входной двери. Перешагнув через труп Якуба, Эдгарс поднялся по ступенькам веранды и остановился над неподвижным телом Сергея.

— Хорошая работа! — с улыбкой произнёс он, глядя на простреленного им сецназовца. — Теперь «контроль»!

Он не спеша поднял ствол своего оружия, направляя его на освещённый лунным лучом висок Сергея.

— Бах! — громыхнуло из открытой двери в дом.

Латыш, не ожидавший ничего подобного, вздрогнул от попавшей ему в бок тупой макаровской пули, он удивлённо поднял глаза на поразивший его тёмный дверной проём.

— Бах! Бах! — Не смей стрелять в моего Серёжу!!! — раздался из проёма срывающийся на фальцет девичий крик. — Бах! Бах! Бах! Не смей убивать моего Серёжу!!! Бах! Бах!

Пять пуль из восьми, выпущенных девушкой из оставленного Сергеем на столе пистолета, прошили тело латыша, так и не успевшего понять — как это он, прошедший столько тяжелейших боёв, такой опытный профессионал — «солдат удачи» — и вдруг — застрелен с трёх шагов какой-то не замеченной им, визжащей от ужаса девчонкой?

Звук падения на пол веранды выпавшего из Дашиной руки опустошённого пистолета совпал с тяжёлым грохотом падения об тот же пол холёного, большого, тренированного тела теперь уже бывшего наёмного убийцы, с непривычным для России именем — Эдгарс.

Девушка метнулась к Сергею, схватила его туловище с неожиданной силой, оттащила от угла, припала ухом к груди. — Сердце слабо, прерывисто билось!

— Миленький! Миленький Серёженька! — вполголоса запричитала она. — Серёженька, не умирай! Не умирай, Серёженька, не умирай!!! — забилась она в крике, тряся безжизненную голову Сергея, целуя её, гладя лихорадочно по слипшимся от крови волосам. — Серёжа, мой Серёженька! Колечко! Ты мне колечко обещал, Серёжа! Ты должен жить!!! Ты мне колечко обещал! И платье, платье белое, Серёжа! Серёжа! Ты не можешь умереть, нельзя, Серёженька, нельзя! Не умирай!!! Мы будем венчаться в церкви, Серёжа! Обязательно будем! Нас батюшка Флавиан будет венчать, Серёжа! Только ты не умирай, Серёжа, не бросай меня!!! Ты обещал, ты обещал, Серёжа! Ты обещал меня никому не отдавать! Серёжа! Не умирай!!! Нет!!! Нет!!! — она упала на истекающую кровью, пробитую пулями грудь Сергея и забилась в рыданиях.