Санин Евгений - Исцеление Вечностью

«Распни, распни Его!»

О многом еще рассказал своему начальнику Альбин…

Несколько раз к ним подходил с низким поклоном Грифон, но Клодий только отмахивался от него:

- После! Потом!

И, наконец, не выдержал:

- Ну, чего там еще у тебя?

Грифон, сразу засуетившись, обрадованно достал из-за пояса и протянул тяжелый кожаный мешочек-кошель.

- Вот…

- Что это? – недоуменно взглянул не него Клодий.

- Золото…

- Я вижу, что не медь. Зачем?

- Чтобы ты отпустил меня на свободу! – прерывающимся от волнения голосом ответил раб. - Это – мой выкуп…

- А, вон оно что, - понял Клодий и протянул мешочек обратно.

- Забирай!

- Что – мало? – до слез огорчился Грифон и с надеждой взглянул на своего господина: - А если я соберу еще вдвое больше?

- Нет! - отрицательно покачал головой тот.

- А втрое?

- Да хоть в сто раз! Все равно не отпущу!

- Но почему? – простонал Грифон.

- Потому что ты мне нужен! - отрезал Клодий и вновь повернулся к Альбину, собираясь задать новый вопрос.

Но Грифон обежал его и впервые за все время заглянул ему прямо в лицо:

- И как же мне теперь быть?

- Не знаю! – пожал плечами Клодий и, призывая в свидетели отведшего глаза к морю Альбина в том, что он ни при чем, что Грифон у него такой незаменимый раб, усмехнулся. - Сам виноват!

11

Когда Александр подошел к храму, от него как раз плавно отъезжала очень дорогая, даже по московским понятиям, иномарка.

Провожавший ее отец Игорь увидел его и издалека прокричал:

- Александр! У меня для тебя приятная новость!

Александр, думая, что так быстро решился вопрос с разрешением печатать книгу в газете, радостно подбежал к священнику, но услышал:

- Зайди к Галине Степановне! Кажется, у нее для тебя сюрприз.

Что ж… Это тоже было хоть что-то.

Он вошел в вагончик, где размещалась бухгалтерия, и увидел сидевшую за столом в углу Галину Степановну.

- А-а, вот и хорошо, что пришли! Легки на помине! - приветливо сказала она. – А то отец Лев быстро бы опустошил нашу казну на кирпичи и цемент!

И протянула два конверта:

- Вот – здесь ровно тысяча рублей!

- Так много?! – растерялся Александр.

- Пятьсот – подъемные. И пятьсот – оклад. В виде исключения выплачиваю за месяц вперед.

Галина Степановна показала Александру, где расписываться в ведомости и доверительно сказала:

- Вам повезло. Только что к нам приезжал очень состоятельный человек, владелец большого завода, давний благотворитель этого храма. Ну а так как отец Игорь благословил поскорей определиться с вами, и вы пришли первыми, то, как говорится, кто рано встает, тому Бог дает!

Она спрятала ведомость в сейф и перешла на заговорщицкий шепот:

- Ну как там у вас с Верой? Контакт состоялся?

- Кажется, да… - слегка растерявшись, ответил Александр, и Галина Степановна заторопила его:

- Тогда не теряйте времени! Отец Игорь мало что понимает в таких делах. А вопрос серьезный! И если Вера сама не заведет разговор о том, чтобы завещать нам свою квартиру, то вы как-то намеком подтолкните ее к этому!

- Да вы что? Как я могу делать такое при живом человеке?

- Вера обречена! А квартира храму нужна, как гостиница! В крайнем случае, можно будет поселить в ней священника. Ну что вам стоит? Вы же писатель! Вам раз плюнуть уговорить ее!

Кровь ударила в лицо Александру.

- Плюнуть – это еще не наплевать на свою совесть! – слегка теряя над собой контроль, жестко сказал он и еще резче добавил: - И вообще, почему это Вера обязательно должна умереть? Она будет жить!

Выпалив это, он неожиданно сам поверил в свои слова и выскочил из вагончика, успев прочитать в глазах Галины Степановны, что она уже жалеет, что определила ему такой большой оклад и выплатила деньги заранее.

На свежем воздухе, мало-помалу приходя в себя, он подошел к храму и увидел стоявшего на паперти Алешу.

Тот смотрел на него и смеялся.

- Что с тобой? – не понял Александр.

Вместо ответа юноша залился смехом еще громче.

- Да что такое? – незаметно оглядывая свою одежду, и не видя на ней следов известки или грязи, накинулся на него Александр.

- А помнишь… как ты… ты… ты… - давясь смехом, с трудом проговорил юноша, - вчера мне тысячу рублей дал?

- Что?!

Александр посмотрел на конверты, которые еще не успел спрятать в карман, на хохочущего Алешу и почувствовал, как подошвы его прирастают к земле…

Придя в себя, он первым делом захотел подать юноше еще денег – разумеется, не в целях зарабатывать таким способом. Но тот, не переставая смеяться, почему-то сразу убежал, и Александру не оставалось ничего иного, как только, качая от удивления головой, направиться в редакцию.

Здесь, на двери по-прежнему белела записка.

Но на этот раз на ней было написано:

«Объявления временно не принимаются».

Думая, что редакция закрыта, Александр на всякий случай толкнул рукой дверь, но она неожиданно открылась.

В помещении на диване сидел и, положив ногу на ногу, что-то писал в блокнот корреспондент.

- Доброе утро! - поздоровался с ним Александр и кивнул на два пустых стула перед выключенными компьютерами: - А где…

- Светка с Булатом? Сегодня зело рано уехали на гастроли! – учтиво поднявшись, понял его с полуслова корреспондент. – Что поделаешь, се – скоморохи…

- Та-ак… - протянул Александр. – Насовсем?

- Нет, понеже отец Игорь уговорил их остаться!

- И когда же они тогда вернутся?

Корреспондент задумчиво посмотрел на один стул, на другой и неопределенно пожал плечами:

- Обещали через седмицу. А приехать могут и через две. Они, паки и паки бывает, по месяцу разъезжают. Иногда настоящие концерты дают, но чаще просто корпоративные вечеринки, молодежные тусовки или саммиты обслуживают!

- Ладно! - решительно сказал Александр и, занимая место за третьим, как он понимал – редакторским столом, начальственным голосом спросил. – А где у вас тут редакционный портфель?

- Что? – не понял корреспондент. – Вельми не понял!

- Ну, папки с материалами, читательскими письмами и фотоснимками для очередных номеров нашей газеты!

- А портфолио! – понял корреспондент и принялся рыться в стоявшем в углу книжном шкафу, бормоча: - Насчет папок не знаю, но одна папка, кажется, где-то точно была...

Александр поморщился от этой чудовищной смеси святых церковнославянских слов с чуждыми и русскому уху, и русскому духу, но решил пока снова не перегибать палку.

«Успею еще отучить его от этих плевел в чистой пшенице русского языка!» - подумал он и услышал торжествующее:

- Вот!

- И это все?! – неприятно изумился Александр, видя перед собой тощую папку и убеждаясь, что в ней всего несколько полуисписанных страничек.