Санин Евгений - Святая - святым

- Ну, вообще-то тысяч бы пятьдесят…

- Не соглашайся, – шепнул Стас. - Ей и тридцати никто не дает!

- Даю сто! – не терпящим возражения тоном сказал Ник и, достав мобильный телефон, набрал длинный номер. – Папа? Это я. Да… Всё нормально… Нет… Хорошо… Вот хочу даже дом в деревне купить… Нет, без коровы… Что? В банке, в райцентре? Да, знаю. Спасибо! – Ник захлопнул крышечку телефона, пройдя по двору, под видом того, что осматривает дом, нарвал конопли, затем достал из бардачка машины пачку сторублевок и протянул женщине: – Здесь ровно десять тысяч. Это – задаток. Завтра бабушка съездит в райцентр, вы с ней оформите всё, как положено, и после этого получите остальное.

3

- И что же теперь Ник? – чуть не падая, высунулся из окна Стас.

На следующий день под окном Стаса появился запыхавшийся Ваня. Он побарабанил по подоконнику пальцами и закричал:

- Эй, Стасик, слыхал новость?

- Что, Нинка приехала? – Стас как раз в этот момент держал фотографию Нины и думал о ней.

- При чем тут Нинка? Знаешь, кто у нас теперь новый сосед – Ник!

- Да-а? – деланно удивился Стас.

- Он этот дом из-за конопли в огороде купить хотел!

- Ну-у! – протянул Стас и, не желая больше шутить над Ваней, зевнув, добавил: - Это я и без тебя знаю!

- А то, что он без этой конопли остался, знаешь?

- Чего-о?

Стас мигом соскочил с кровати и бросился к окну.

- А то! – увидев его, жестами принялся помогать себе Ваня. - Он дом купил, документы оформили, а соседка за такие деньги решила всё в порядок привести! Он подъехал: забор новый, дом выкрашен, а в огороде – не былинки! Она ночью все покосила и сожгла.

- И что же теперь Ник? – чуть не падая, высунулся из окна Стас.

- Что-что, сидит на крыльце и хохочет!

- Как?

- Мамка говорит – истерически!..

4

«Тень молнии» превратилась в грозный военный корабль...

Крисп со Златой сидели на носу корабля, под тенью акростолия, и тихо разговаривали. Крисп рассказывал девушке о Риме с его величественными площадями, мраморными дворцами, статуями и огромным амфитеатром. Та не верила, а когда он спрашивал: «А как у вас?» - она говорила о Дакии, ее реках, озерах, лесах, и тогда уже он удивлялся, как необычна ее родина. И как чисты и умны даки, которых римляне называют варварами.

За весь этот день произошло только одно событие. Маленькое, короткое, но такое, что мгновенно могло перевернуть судьбы обоих. Корабль едва не попал в руки пиратов. Если бы только это случилось, тогда бы все на нём от Марцелла до Млада стали рабами. К счастью, юнга вовремя заметил их и сообщил об опасности.

- Где, где пираты? – кричали ему люди.

- Да вон они, видите - черный парус!

- Меня предупреждали, если увижу такой, мчаться от него на всех своих парусах! – с тревогой сказал Марцеллу Гилар.

Тот изменился в лице и велел капитану с пассажирами готовиться к обороне.

Матросы потащили к бортам корзины с метательными ядрами, луки, стрелы. Пассажиры кинулись к ним и разобрали оружие, с готовностью до последнего отстаивать своё право на жизнь и свободу. Кто-то из малодушных предложил дать выкуп пиратам. Но его даже не стали слушать.

- Разве можно им верить? – возмутился купец, первым берясь за лук.

В несколько минут из мирного и спокойного судна «Тень молнии» превратилась в грозный военный корабль.

Оба охранника бросились на корму к Марцеллу, в готовности защищать его до конца.

Гилар приказал поднять все паруса и посадить на весла самых сильных и выносливых гребцов.

Сувор, подбежав к ним, оттолкнул одного из них, непригодного, по его мнению, для такого дела, и сам сел за весла.

Келевст хлопал так, что отбил себе все ладони.

Злата поймала мечущегося между людьми Млада и крепко прижала к себе.

Крисп тоже готов был обнять её и защищать в случае опасности. Он бросился в каюту, где у него хранился маленький кинжал, и неожиданно увидел выходящего оттуда Плутия.

- Как, ты? – удивленно спросил Крисп.

- Да, я хотел предупредить тебя об опасности, но как вижу, ты уже знаешь всё сам! – держа за спиной руку, натянуто улыбнулся Аквилий.

Снова что-то подозрительное было в его поведении. Но разве сейчас было до этого?

Крисп только махнул рукой и побежал к носу корабля.

С кинжалом в руке, он был готов вместе со всеми дать настоящий бой пиратам.

Но, к счастью, всё обошлось. Матросы подняли все паруса, гребцы работали, не жалея сил, и «Тень молнии» без труда ушла от пиратов, в очередной раз доказав, что это самое быстроходное судно римского флота.

Паника улеглась, охранники возвратились на свой пост у каюты. Юнга получил награду от капитана, уже вторую за последние два дня. Марцелл на радостях разрешил пассажирам плыть, куда им угодно. Гилар вроде бы обрадовался этому сообщению, хотя по глазам его было заметно, что он по-прежнему таил на Марцелла злобу. А Крисп снова сел с девушкой на нос корабля и они, словно ничего не случилось, продолжили свой разговор…

5

- Ангел? Я?! Вы меня, наверное, с кем-то спутали!..

«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!»

«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!»

«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!»

- Папа Тихон! А что это у вас такое?

- Чётки.

- Какое смешное слово, почти чечётки! А зачем? Чтобы с ними плясать?

- Нет, молиться. Как бы тебе лучше объяснить… Понимаешь, в каждом зернышке чёток – живет молитва.

- Какая?

- «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, то есть, меня грешнаго!»

- Ой, и сколько в них таких зёрнышек?

- Сто.

- А что вы будете делать, когда дойдете до последнего?

- Начну всё сначала!

- Но ведь это же так скучно!..

- Почему? Молитва – разговор человека с Богом. И для того, кто сдружился с ней, это самая лучшая радость в жизни!

- Сладость?

- Вот видишь, и ты сразу это поняла!

- Я много чего… ой! А вот и Стасика папа пришел!

«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!»

«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!»

«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!»

- Здравствуйте, Тихон Иванович! Как вы себя чувствуете?

- Спаси Господи! Хорошо.

- Дайте-ка, я вас немного посмотрю. Ну-ка, ну-ка, пульс, сердце… Да-а… Так я и думал. Вам надо отдохнуть!

- Но, Сергей Сергеевич!

- Отдохнуть непремен… и никаких «но»! Причём, думать только о чем-нибудь добром, хорошем, вечном!

- Так я и так всё время только об этом думаю.

- Не знаю, не знаю… Я вас почему-то всегда в кругу проблем и забот вижу!

- Они мне как-то и не мешают…

- И, тем не менее, повторяю, как врач – отдыхайте. Всё, ухожу и Валентине скажу, чтобы к вам никого не впускала.

«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!»