Санин Евгений - Белый гонец

Старшина Зацепин встал и доложил:

- Тех, кто поджигал, я задержал, но заказчика, как водится в таких случаях, они не сдают.

- Так и без них ясно, кто он! – выкрикнула Наталья Васильевна.

- Этого я, к сожалению, к делу подшить не могу! – беспомощно развел руками старшина.

- Так что ж нам тогда делать?

Стас тоже слушал и предлагал что-то, увлеченный общим порывом сделать хоть что-то для спасения Покровки. Теперь уже он придерживал место для Лены, терпеливо выслушивая упреки, что расселся, как у себя дома, и подвинулся только тогда, когда та, наконец, появилась и села рядом.

- Ваньку избили! – первым делом шепнула она.

- Как это избили? – изумился Стас. - За что?

- Да он папку у Молчацкого хотел выкрасть. Залез в мерседес, якобы для важного разговора, а сам схватил ее и бежать. Охранники, понятное дело, за ним. А разве от них убежишь…

- И что ж он теперь?

- Что-что… Лежит весь бледный, страдает… Но молодец, понял, наконец, кто есть кто и что есть что. Еще мало мне, говорит, за все, что я сделал!

Она замолчала, потому что отец Михаил встал и показал собравшимся людям конверт со штампом Государственной Думы.

- Вот тот документ, о котором я говорил вам вчера. Это из-за него, поняв, что теперь храм может помешать ему в выполнении своего чудовищного плана, послал поджигателей Градов. Как вы сами понимаете, теперь даже в храме хранить его небезопасно…

Отец Михаил посмотрел на сторожа Виктора, мастерившего на этот раз какую-то коробочку с проводками, и тот согласно кивнул.

- Поэтому я передаю его на сохранение Григорию Ивановичу.

Григорий Иванович принял конверт, спрятал в нагрудном кармане пиджака и заверил:

- Не беспокойтесь, буду беречь, как зеницу ока! Отсюда, - он постучал пальцем по груди, - вырвать его теперь можно разве что только с моим сердцем!

- Зря они так… - шепнула Стасу Лена.

- Почему? - не понял тот.

- Так ведь – у нас теперь хоть и село, а порядки деревенскими остались. Через полчаса все будут знать, у кого этот бесценный для Градова документ…

Собрание продолжилось, но в нем уже было больше пустых разговоров, чем толку.

Григорий Иванович, посоветовавшись с отцом Михаилом, хотел уже распускать народ, как в комнату вдруг вошла красивая женщина. Перекрестившись на образа в святом углу, она направилась прямо к отцу Михаилу с Григорием Ивановичем.

- Вот… - сказала она и положила на стол несколько прозрачных папок с документами.

- Что это? – вопросительно поднял на нее глаза отец Михаил, а Григорий Иванович с нескрываемым интересом стал изучать содержимое папок.

- Это – купчии на все дома в Поцелуево, Клюево, Цаплино, частично - в Покровке… Я специально скупала их, делая это втайне от Молчацкого и… Градова, и вот теперь, накануне схода, решила принести их сюда.

- То есть вы хотите сказать, что вы…

- Да, я отдаю их вам. Может, хоть это сможет помочь спасти Покровку, храм и… могилу моего мужа. Если, конечно, можно называть монаха – мужем, пусть даже и бывшим…

- Так вы… - оторвавшись от бумаг, вопросительно посмотрел на нее Григорий Иванович.

- Да-да, Анастасия Семеновна Голубева… - подтвердила красивая женщина и, перекрывая возникший шум, громко сказала:

- Это я виновата во всем том, что случилось с Покровкой!

Все стали в недоумении переглядываться, и она объяснила:

- Когда Градов… этого я даже бывшим мужем не хочу называть, хоть он до сих пор считает, что я его жена… - с горечью усмехнулась красивая женщина. - Когда он однажды увидел меня у могилы Васи… простите, отца Тихона, то решил, что раз и навсегда избавится от своей болезни!

- Какой еще болезни? – не понял отец Михаил.

- О, это давняя история! – грустно улыбнулась Градова. – Он увез меня от Васи… - Простите, мне так привычнее называть отца Тихона… - в Америку, пообещал золотые горы и действительно подарил их мне. Потом у нас родился сын. А у Градова началась новая болезнь, еще более страшная – ревность к отцу Тихону. И поверьте мне, основания для такой болезни у него были: потому что я никогда не переставала любить своего бывшего мужа и постоянно, каждую минуту не забывала о нем. Только два человека и существовали для меня на этой земле. Один уже недосягаемый, сначала в монастыре, а потом уже и на этом свете, и другой - мой ребенок – совсем рядом, которого, пользуясь этим, Градов превратил в заложника и из-за которого я вынуждена была делать все, что он требовал. Одного только я не смогла исполнить – не ездить больше на могилу в Покровку. И тогда он решил затопить ее.

- Вместе с храмом и всем селом? – послышались возмущенные голоса.

- Вот негодяй!

- Негодяй - это слово не для него, – с сомнением покачала головой Градова. – Тут нечто совсем другое. Для такого и слова-то подходящего нет. Просто – страшный человек. Я столько раз пыталась освободиться от него, но он всегда находил меня и, шантажируя сыном, ставил на место. Пока он не уйдет от меня сам, от него мне просто нет спасения…

- Ничего, скоро я помогу вам раз и навсегда избавиться от него! – раздался уверенный голос. Градова быстро повернулась и узнавающе прищурилась:

- Никита? Ты – здесь?!

- Как видите! – усмехнулся тот.

- Но… зачем?

- Чтобы убить Градова, - спокойно, словно речь шла о само собой разумеющемся, ответил Ник. - И поверьте мне, обязательно добьюсь своего!

- Я тебе убью! Да за одни только эти слова… - вставая, начал было старшина Зацепин, но Градова жестом попросила его подождать:

- Постой, Ник! – сказала она. – Я не хочу освобождения такой ценой.

- Но Анастасия Семеновна… Я просто хочу помочь отцу!

- Да разве же этим помогают? – упрекнула Градова. - Ты только принесешь ему новое, уже ничем не поправимое горе…

- Но ведь он сам в опасности, Соколов по наущению этого Градова в любой момент может убить его, а он даже не слышит меня! – выкрикнул Ник.

Градова на минуту задумалась:

- Да, Соколов действительно во всем доверяет Градову. Но… кажется, я знаю, как можно тебе помочь. Да, пожалуй, не только тебе, но и всей Покровке…

- Покровке? – раздались нетерпеливые голоса.

- Как?

- Скажите!!!

Градова собралась наконец с мыслями и уже уверенно сказала:

- Все дело в том, что есть человек, которому Соколов не просто доверяет, а безгранично верит. А это, поверьте, очень большая разница.

- Кто же он? – негромко спросил Григорий Иванович, и в полной тишине послышалось:

- Его отец. В свое время министр. Прекрасный, верующий, удивительно добрый человек… – голос красивой женщины заметно потеплел. - Правда, он сейчас в Москве – Градов специально безвыездно держит его там под видом всевозможных лечений, чтобы тот не узнал, что тут творится… Так вот, если сообщить ему о той интриге, которую сплел Градов между твоим, Ник, отцом и его сыном, а также сказать, что он хочет сотворить с Покровкой, то думаю – вся правда сразу выйдет на Божий свет. Одна беда… - Градова тяжело вздохнула. – Из-за того, что я была когда-то женой Градова, он до сих пор не хочет даже разговаривать со мной. Но и тут, кажется, есть выход. Я поговорю с его внучкой. Дочкой Соколова – Ритой. У нас с ней неплохие отношения. Но главное, что, в свою очередь, отец Соколова верит и слушается только ее! Так что, не торопись, Ник! – попросила она. - Не губи хотя бы ты свою судьбу! А вы простите меня, если это, конечно, возможно…