Санин Евгений - Белый гонец

Он весомо поднял конверт с ярким штампом ГосДумы. Лена, Ваня и Стас, не давая ему договорить, в один голос выкрикнули:

- Мне!

- Нам!

- Как это… - растерялся бригадир. – Всем сразу?!

- Понимаете, тот самый академик, который приезжал ко мне недавно, попросил ГосДуму помочь в решении одной очень важной проблемы… - начал объяснять Стас. И, возможно бы, объяснил, потому что бригадир вспомнил, как тепло здоровался академик-историк с этим юношей…

Но тут неожиданно подошел Молчацкий. На этот раз строгий, надменный и весь какой-то начальственный. Как всегда со своей желтой папкой под мышкой.

- Вы бригадир этого поезда? – деловито осведомился он.

- Да… - невольно распрямил плечи железнодорожник.

- Я - помощник депутата здешней губернской думы. Вот мое удостоверение!

Молчацкий протянул бригадиру развернутую красную корочку, предупредив, что может показать ее только из своих рук, и сказал:

- Мне должны передать документ из Государственной Думы Российской Федерации.

- Но вот они тоже говорят, что пришли за этим письмом... – растерянно показал на ребят бригадир.

- Да это же дети… Разве можно доверять им документы государственной важности? – нахмурил брови Молчацкий и требовательно выставил ладонь. - Извольте немедленно передать мне это письмо!

- Пожалуйста… - пожав плечами, согласился бригадир.

И тут Лена, вдруг изловчившись, выхватила конверт из его рук и кинулась наутек.

- Стой! – заорал, бросаясь за ней вслед, Ваня.

- Беги, Ленка, прикрою! – закричал Стас и подставил ему подножку. Ваня зацепился за ногу и, отчаянно ругаясь, полетел во всем своем шикарном одеянии прямо на мокрый асфальт…

Стас догнал Лену и они, взявшись за руки, бросились бежать вместе.

- Убью! – морщась и прихрамывая, ковылял за ними вдогонку Ваня.

- К полю, в лес им дорогу перекрывайте! – закричал своим охранникам Молчацкий. – Никуда они от нас не уйдут!

Поезд дал гудок к отправлению.

- Милицию, что ли, вызвать? А! Путь разбираются сами! – махнул рукой бригадир. – В конце концов, я никакой расписки за получение этого письма никому не давал! Ну и станция… - только и покачал он головой, возвращаясь в вагон.

- Покровка! – подсказала, закрывая дверь, проводница.

- Да уж и сам запомнил!

Тем временем Лена со Стасом выскочили на небольшую площадь перед станцией и заметались, не зная, как им теперь быть.

Дорога через поле в спасительный лес была им закрыта. К мерседесу уже подходил Молчацкий, так что и по дороге убежать не было никакой надежды.

И тут… неожиданно послышался звук стремительно приближавшегося двигателя, перед ними резко затормозила машина Ника.

- Быстрее! – распахнул он заднюю дверцу, и как только Лена со Стасом оказались в салоне, с места развил такую скорость, что ни мерседес Молчацкого, ни бросившиеся наперерез охранники, ни тем более прихрамывающий Ваня уже ничего не могли поделать…

4

Отец Михаил внимательно посмотрел на него и покачал головой…

- Куда ехать? – деловито осведомился Ник.

- В храм! – коротко ответил Стас и, увидев, как округляются от ужаса глаза Лены, проследовал за ее взглядом.

На переднем сидении рядом с Ником лежал автомат с прямым рожком, который часто показывают в кино у немецких фашистов.

- Не бойся! Это всего лишь игрушка! – тоже заметил испуг Лены Ник и криво усмехнулся: - Брат твой подсунул. Есть, говорит, у меня в заначке. Не пожалеешь, как новенький. Я проверил, а он не стреляет даже… Пусть он мне теперь только под руку попадется! Так накостыляю!..

- На костыли дай – а бить не надо! – попросила Лена. – Ему уже и так от Стаса досталось…

- Что, дуэль Онегина с Ленским? – подмигнул в зеркальце Стасу Ник.

- Да нет… - раздосадованно пробормотал тот. – Там все по-благородному было. А я ему, как последний мерзавец, исподтишка – подножку…

- Ну знаешь, для некоторых много чести и пули в спину! – с твердым убежденнием возразил Ник. – По-другому с ними просто нельзя!

- Но ты попробуй еще раз поговорить с отцом.

- Да говорил, говорил – не слышит! Говорит «слышу», а сам не слышит… - Ник остановил машину прямо у ворот храма и, посмотрев в зеркало заднего обзора, сказал: - Погони, вроде, не наблюдается. Но, может, все-таки вас проводить?

- Спасибо, теперь уже сами справимся! – поблагодарил Стас. – А в храм все-таки бы зашел. Сегодня именины у отца Михаила.

- Это наш бывший Макс! – уточнила Лена. – И у батюшки Тихона!

- Ладно, если только успею… - кивнул Ник и, едва Стас с Леной вышли из машины, снова с бешеной скоростью рванулся с места…

Стас и Лена вошли в церковный двор и нашли отца Михаила, беседовавшего со сторожем.

- С днем именин вас, батюшка! – подойдя, низко поклонилась Лена. – Простите, цветы дома остались. Во-от такущий букет! Думала, успею еще забежать, но не получилось… Так что вместо подарка пока – вот!

И она протянула письмо из ГосДумы.

- Да это же самый лучший для меня подарок! – открыв конверт и, пробежав глазами по нескольким строчкам, обрадовался священник. - Вот молодцы! Встретили, не проспали! Вы даже представить себе не можете, насколько важен сейчас для нас этот документ. Надеюсь, все обошлось без приключений? А то, если честно, дела так обостряются, что я уже хотел Виктора к вам послать…

- Ничего, все в порядке! – вставил Стас.

- Если не считать того, что пришлось отбивать его у Молчацкого с Ваней! – добавила Лена.

- С Ваней? – удивленно переспросил отец Михаил.

Сторож хотел что-то сказать священнику, но не успел. Лена сама попросила у отца Михаила несколько минут для серьезного разговора.

- Но только всего несколько! – предупредил тот.

… Несколько минут разговора Лены с отцом Михаилом растянулись на целых полчаса.

За это время к храму успели подтянуться люди. Крестясь и кланяясь перед входом, они входили в церковь, ставили свечки у икон, писали записки о здравии и упокоении. Человек десять-пятнадцать, несмотря на такой знаменательный день, не больше…

Одним из последних вошел Ваня. Прихрамывая, он привычно занял место перед аналоем у окна, на котором лежали Крест и Евангелие и, позевывая, стал дожидаться начала исповеди.

Наконец, из алтаря вышел отец Михаил. Он кивнул Ване, тот чинно прошагал к аналою, привычно достал из кармана бумажку с записанными на ней для памяти грехами и только приступил к чтению, как священник спросил:

- Постой. А ты к исповеди и причастию-то – готов?

- Да, вполне!

- То есть, говоря по-русски – в полной мере?

- Конечно!

- И врагов своих всех простил? Примирился со всеми?

Ваня испуганно посмотрел на священника и пробубнил:

- С родителями у меня мир, с Ленкой все тоже в порядке…

- Ну, а как же Стас? – спросил напрямую священник.