Санин Евгений - Мы - до нас

Он, коротко кивнув на деревянную стену, и услышав крики взывавших к нему людей, задержался взглядом на ней…

. - Вот уж поистине говорится, никогда не говори, как хорошо на вершине горы, пока не взошел на нее! – покачал он головой и сказал самому старшему из смоленских бояр. – Ладно… Одному да будет Божий суд, а всем остальным – княжий. Вели открывать ворота!

- Что-что? – не понял тот.

- То, что слышал – суд вершить буду! Но по справедливости, так что потом пусть зла на меня не держат!

Боярин, радостно всплеснув руками, бросился сам выполнять приказ князя.

- Смотри, уже и суд согласился вершить князь! – радостно зашептались смоляне.

- Глядишь – так и надолго у нас задержится!

- Как же – надолго! – усмехались над ними новгородцы.

- Все равно будет нашим!

- Не было еще такого князя, который бы отказался от столь высокой чести, как княжить Великим Новгородом!

Князь Мстислав велел выносить во двор из гридницы княжеский стул-трон, ковер, и, кивая на снова заполнявший двор народ, сказал сыну:

- Из-за нас ведь, князей, все их страдания. Сваримся, миримся, снова воюем, опять заключаем мир, все-таки братья, рюриковичи, а все слезы – им. В полон идут они… Дома горят у них… Мог бы – изменил бы весь порядок на Руси! Да как его изменишь? Князь Андрей, когда в силах был – тот мог. У него была власть, да он все силы положил на то, чтобы укрепить суздальский край и северную Русь… Эх, дал бы только Господь мне терпения, сил и время…

Старший Мстислав опустил тяжелую ладонь на плечо младшему и, как совсем недавно, князь Илья, поднял голову и посмотрел на высокое, но уже начавшее быстро темнеть зимнее небо…

3

- Тут налицо явные профессионалы! – уверенно заявил Стас.

Стас уже и не помнил, когда в последний раз он выходил таким счастливым из дома.

Тучи, обрушившие за ночь на Покровку целое море воды, еще до рассвета уплыли за горизонт, небо было ярко-синим и удивительно праздничным, солнце сияло, отражаясь в огромных лужах. Легко перепрыгивая с одного сухого места на другое, он торопился на место раскопок, где уже, конечно, начались работы.

В руке у него было оправдание - листок, с сочиненным им за ночь стихотворением. На нем так прямо было и написано:

Мы - до нас! Вечер в деревне

( XIX век)

За стеной буянит вьюга.

Вечер. Спать давно пора.

Но сидит, обняв друг друга,

Возле печки, детвора.

А у дремлющей лучины,

Бородат, суров и сед,

Кутаясь в тепло овчины,

Им читает книгу дед.

Ту, что слышал сам от деда,

По которой, торопясь

Изучал после обеда,

(Пока спал тот!), буквиц вязь.

В книге все его науки,

Здесь написано, как встарь,

Посылал святых на муки

Нечестивый римский царь,

Как монахи в кельях тесных,

Убежав от суеты,

Донесли до врат Небесных

Свои тяжкие кресты…

За окном темно и зябко,

Полночь близится к часам…

Головой качает бабка -

Зачитался, старый, сам!

А потом махнет рукою -

Чай, не лето, а зима!

Сядет рядом с детворою,

И… забудется сама!

Этот листок Стасу не терпелось как можно быстрее показать Владимиру Всеволодовичу, Лене, Ване… Да и вообще он, наконец, сможет объяснить им теперь то, чему сам нашел решение всего несколько часов назад!

У магазина, возле доски объявлений стояла большая группа людей. Как ни спешил Стас, он все-таки подошел и увидел, что на доске уже висит написанное Леной объявление.

Люди о чем-то оживленно, и как ему показалось, тревожно переговаривались. Но мало ли что могло случиться в селе: сараи у кого-нибудь затопило, а то гуся или даже корову, воспользовавшись такой непогодой, украли…

Не останавливаясь, Стас продолжил путь, и вскоре уже увидел храм и перед ним - огороженную канатами территорию.

На дороге около нее стояла милицейская машина, а на месте раскопок виднелись омоновцы. Двое из них были с автоматами.

«Молодец Владимир Всеволодович! Послушал все-таки Ваньку – мысленно похвалил академика Стас. - Вызвал надежную охрану для такой ценной находки».

Самой плиты уже не было.

На ее месте стоял Владимир Всеволодович, явно растерянный и огорченный.

«Еще бы! Только-только нашли, и уже увезли, наверное, в бронированной машине, не дали даже всласть насмотреться! – понимая состояние академика, подумал он и ахнул: - Только… она же ведь нам для спектакля будет нужна! Вся соль, чтобы действие проходило на ее фоне! Ну ничего, я думаю, для такого случая Владимир Всеволодович как-нибудь договорится, чтобы ее дали хотя бы на пару часов!» - успокоил себя он и подойдя еще ближе, увидел, наконец, и Лену.

Она стояла на своем рабочем месте, и он издалека стал махать ей руками.

Девушка тоже помахала в ответ, но как-то безрадостно, вяло…

«Не выспалась!» - понял Стас и, подойдя, сказал:

- Видел я ваше объявление. Молодцы, что повесили его не ночью, а утром, когда уже не было дождя, а то бы оно все размокло! – похвалил он. – Красиво смотрится! Я даже стихотворение на эту тему написал! Хочешь, почитаю?

Стас развернул листок, но Лена как-то странно посмотрела на него и отказалась:

- Какие могут быть стихи, Стасик… Ты разве не видишь, что сейчас не до этого?

- Тогда слушай о том, что так тебя так вчера волновало и теперь я могу, наконец, сказать… - слегка удивившись, приступил к самому главному Стас и снова услышал:

- Прости Стасик, после, потом…

- Ну ладно! – решив, что она не успевает с завтраком, великодушно согласился и на это Стас и направился к Владимиру Всеволодовичу.

- Владимир Всеволодович! – бодро и радостно начал он. – Мы все уже сделали: пьесу нашли, вернее, пока повесть «Божий суд», которую переделаем в пьесу, объявление написали и даже повесили. Людей около него собралось – полсела!

- Да-да, конечно! – по привычке быть вежливым со всеми, кивнул ему академик.

- И еще я хотел поговорить с вами о дальнейшей учебе… - снова начал о главном Стас, но Владимир Всеволодович тоже не стал слушать его до конца.

- Непременно поговорим. Но сейчас извини, – каким-то чужим, безжизненным голосом остановил его он. – Не время для этого, да и не место…

Все больше удивляясь, Стас прошел мимо пустующих, несмотря на то, что рабочий день давно начался, мест и, увидев Ваню, подбежал к нему и спросил:

- Что это тут со всеми происходит?

- А ты что, действительно не знаешь, что у нас случилось? – вместо ответа уставился на него тот.

- Нет… - заподозрив что-то неладное, покачал головой Стас. - А что?

- Так ведь плита пропала!

- Как пропала!

- Вместе с мозаикой!

- Когда?

- Наверное, когда мы втроем эту драму читали!

- Как же все это произошло?

На этот вопрос Ваня только руками развел:

- Да я сам только недавно пришел, еще мало что толком знаю…