Санин Евгений - Мы - до нас

Владимир Всеволодович покосился на зияющую яму, где стояла плита, и вздохнул:

- Жаль только, что мы даже не успели ее сфотографировать…

- Почему это не успели? – послышался голос из строя, и к затаившему от нежданной удачи дыханию академику подбежал Александр. – Я успел!

Он достал из кармана цифровой фотоаппарат и, включив его, показал:

- Вот! Вот! И вот!

- Отлично! Снято с трех видов, и даже моя голова для масштаба есть!– похвалил Александра Владимир Всеволодович, да так, что тот понял, теперь не то, что на курсовую, но и на дипломную работу надеяться можно!

Он вернул фотоаппарат Александру и предупредил:

- Берегите теперь его, как зеницу ока!

- А я для страховки дополнительно перенесу его себе на компьютер и на флэш-карту! – пообещал Стас

- Очень правильное решение! Не забудьте только! – предупредил Александра со Стасом академик и, уже обращаясь ко всем студентам, продолжил:

- Вот видите, друзья мои! Как бы там ни было, а плита с мозаикой уже не совсем потеряна для науки. Хотя, конечно, мы еще приложим все силы для того, чтобы найти ее. Но пока, что бы ни случилось, прошу всех занять свои прежние места и - за работу!

- А мне куда? – показывая на то место, где они с Леной нашли плиту, растерянно уточнил Стас.

- Давай со мной! – сразу же окликнула его Людмила, но Владимир Всеволодович решил все по-своему.

- А ты давай занимайся организацией подготовки юбилея! – распорядился он. - Что бы там ни было, а раз уж объявление повесили, значит, праздник должен состояться в срок! И драма должна быть поставлена так, чтобы люди смогли, благодаря ей, окунуться в жизнь своих далеких предков!

- Ладно! – согласился Стас, и когда все разошлись по своим рабочим местам, подошел к Александру:

- Может, пойдем, прямо сейчас ко мне домой и скопируем фотографии плиты? – стараясь не показать вида, что испытывает неприязнь к этому парню, предложил он ему, и с облегчением услышал:

- Успеем еще! К тому же ты, кажется, становишься уже известным человеком!

Александр усмехнулся и перед тем, как уйти, показал на Молчацкого, который, переговорив о чем-то с Владимиром Всеволодовичем, направлялся явно прямиком к Стасу.

- Этого мне еще не хватало… - поморщился Стас, но отступать было поздно. Молчацкий уже подошел к нему и сказал:

- Здравствуйте, молодой человек! Это вы будете заниматься организацией и проведением юбилейного празднования села Покровского «Мы – до нас»?

- Да! – кивнул ему Стас, невольно отводя глаза от амулета на шее Молчацкого – маленькой золотого бритвы.

- И постановкой исторической пьесы «Божий суд» - тоже? – продолжал допытываться тот.

- Надо будет – и займусь… - буркнул Стас. - А чего, собственно, вы от меня хотите?

- Ничего, кроме оказания вам помощи! – с жаром принялся объяснять Молчацкий. - Я, собственно и пришел, для того, чтобы, как профессиональный актер и режиссер, внести, так сказать, свою посильную лепту в это, поверьте мне, далеко не простое дело! И Владимир Всеволодович дал добро на то, чтобы я помогал вам в этом.

Стас понимал, что с постановкой «Божьего суда» без помощи режиссера, хотя бы из районного драмкружка, ему не обойтись. Но чтобы ему помогал Молчацкий… Тот самый, который, в свое время подкупом и угрозой хотел заставить его продать свой дом, чтобы заручившись подписями большинства селян, затопить Покровку в угоду нанявшему его для этого богатому человеку…

Он обернулся на Владимира Всеволодовича, но тот, словно прочитав его мысли, утвердительно кивнул: надо, мол, Станислав! Без профессионала пьеса никак не сможет получиться полностью гармоничной и, так сказать, водораздельной….

- Ну ладно… - пожал он тогда плечами: - Идемте ко мне домой, и я для начала покажу вам ее текст!

5

- Ну почему же? – возразила Юля и неожиданно подмигнула Лене.

Лены дома не оказалось.

Как сказал Юле, разговаривавший во дворе с отцом Ваня:

- Если она убежала вся в слезах, то искать ее нужно только на кладбище!

- Где?! – испуганно заморгала Юля.

- Ну, у могилки отца Тихона…

- А-а, - делая вид, что все поняла, кивнула Юля, прошла через все село, затем почти через все кладбище и действительно нашла Лену за красивой оградкой с открытой дверцей.

Она стояла на коленях перед бугорком с деревянным крестом, на котором была овальная фотография старца-монаха и даже не сразу заметила, как та подошла к ней.

Не желая долго оставаться незамеченной, Юля предупредительно кашлянула.

Лена мгновенно обернулась.

- А… это ты? – быстро ладонью стерев с лица слезы, узнала она и недружелюбно спросила: - Зачем пришла? Чтобы и про меня все знать?

Юля посмотрела на нее и примирительно улыбнулась:

- Нет… Это я просто так говорю, что все знаю! – сказала она и доверительно шепнула: - А на самом деле, я, частенько, как тот Сократ почти ничегошеньки не знаю. Вот, например, даже то, кто он! – показала она глазами на могилку.

- Он? – с любовью посмотрела на давно уже ставшее ей родным лицо Лена. - Это - отец Тихон. Он из Покровки. Правда, совсем еще мальчиком уехал в Москву, стал кандидатом наук, учителем истории, потом монахом, старцем и незадолго до смерти вернулся сюда, чтобы восстановить храм и… остаться здесь навсегда.

- И ты его хорошо знала?

- Да… - прошептала Лена. - И не только я. Теперь многие приезжают сюда просить его помощи.

- И что – помогает?

- Еще как!

Они помолчали, и Лена вдруг сказала:

- Между прочим, он был другом Владимира Всеволодовича. Сначала они вместе коллекционировали старинные монеты, потом работали в одной археологической партии. А затем Владимир Всеволодович из друга превратился в духовное чадо отца Тихона.

- Теперь понятно, откуда у нашего академика такая духовная сила и знания. Но и завистников и врагов у него тоже хоть отбавляй. Только и ждут, чтобы он хоть на чем-то споткнулся! Теперь из-за этой плиты такое, наверное, начнется…

Лена понимающе кивнула и со вздохом сказала:

- Вот я и прошу батюшку, чтобы он помог ему … да и мне тоже!

- Со Стасом?

Лена быстро взглянула на Юлю, но, увидев в ее глазах лишь понимание и сочувствие, тихо сказала:

- Да…

- Тогда откровенность за откровенность! – подсела к ней тоже на коленях Юля. - Тем более, что сама обстановка здесь к покаянию располагает. Ты прости меня, если сможешь, но это ведь я тогда пачку соли в твой суп высыпала!

- Ты? Но - зачем? – изумилась, никак не ожидавшая этого Лена.

- А чтобы тебя с работы выгнали! Понимаешь, Александр, в которого я, ну ничего поделать с собой не могу, влюблена, глаз на тебя положил. Вот я и решилась таким способом избавиться от соперницы! Так прощаешь?

- Бог простит! – привычно пожала плечами Лена. - А я зла ни на кого не держу…