Джо Шрайбер - Красный урожай

- Так или иначе, - сказал Джура Киндре, в то время как оба проходили, нагнувшись, под изогнутым куском камня, отмечавшим один из пяти входов в библиотеку академии, - сейчас это не имеет значения, не так ли? Он просто ни с того, ни с сего устроил потасовку.

Киндра кивнула, но ничего не сказала. Они шли в столовую на обед. После краткого утреннего перерыва опять пошёл снег, который был сильнее прежнего - сухие, как песок, шарики бурлили над землей перед ними, ползя вверх над дорожками и смещаясь вверх по наружным стенам академии. Джура, выросший на Чазве в секторе Орус, был хорошо привыкшим к такой погоде и шёл с открытой у горла мантией, едва ли обращая внимание на ветер, прорывающийся через её ткань. Он видывал и другие спутники, принадлежащие мирам с более тёплыми климатическими условиями.

- А что с Ласском? - спросила Киндра.

Джура бросил на нее косой взгляд:

- А что с ним?

- Кто-то видел, куда он пошел?

- А что? - он не мог скрыть досаду в голосе. - Ласск приходит и уходит, как ему вздумается. Бывает, дни проходят, а его никто не видит. Из того что я слышал…

Он не договорил, глядя вверх, на башню, которая возвышалась в самом центре академии - огромный черный цилиндр, торчащий в серое небо. Как и большую часть времени, черный дым застилал ее вершину, заслоняя небо, сбрасывая вниз большое количество пепла; и запах был очень скверным, так что его глаза заслезились, а из носа потекло. В отличие от холода, Джура не привык к дыму и пеплу.

- Что ты слышал? - спросила Киндра.

Он покачал головой:

- Только слухи.

- Я их тоже слышала. - Она пристально посмотрела на него. - И не только о Ласске.

- О чем ты говоришь?

- Пустяки, - ответила она и пошла в обеденный зал.

*

За полуденным обедом, состоящим из волокнистой мубасы и консервированных плодов монтра, Джура Острогот настороженно изучал обеденный зал вокруг себя. Здесь он был уже достаточно давно, чтобы понять, что насилие порождает насилие, а новость о том, что случилось с Никтером, может легко надоумить некоторых учеников захотеть продвинуться вверх в неформальной ученической иерархии, а Джура занимал недостаточно высокое место в ней, как раз подходящее, чтобы стать мишенью.

Он обедал в одиночестве, как и большинство студентов, прижавшись спиной к стене как можно сильнее. В зале много не говорили, просто стоял ровный звон посуды и подносов. Находясь здесь, с едой старались справиться как можно быстрее и вернуться к своим тренировкам или учебе, медитации и изучению Силы. Время, тратившееся на общение, считалось проведенным зря - такое поведение демонстрировало слабость, отсутствие дисциплины и бдительности, и практически подстрекало ваших недругов.

- Джура…

Он перестал есть и огляделся. Возле него стоял Хартвиг вместе с Скопиком. Их подносы были полны, но по выражению их лиц он понял, что ни один из них не собирался здесь же садиться.

- Что такое?

- Ты слышал о Никтере?

- Что, о башне? - Джура пожал плечами. - Это старые сплетни.

Хартвиг потряс головой:

- Он исчез.

- И что такого? - Джура пожал плечами, возвращаясь к еде. Он заметил, что другие ученики по соседству склонили свои головы слегка вперед, чтобы подслушать разговор и понять, будет ли сказано еще что-нибудь важное. - Он, скорее всего, спрятался где-то жалея себя.

- Нет. Я имею в виду, что он буквально исчез, - сказал Хартвиг. - Санитар Арлджак рассказал Скопику об этом. Еще минуту назад он был в лазарете, залечивая порез на руке, а когда Арл вышел, чтобы проверить другого пациента, а затем вернулся, Никтера уже не было.

- Ну, значит, он просто ушел.

Хартвиг нагнулся вперед, понижая голос:

- Он уже четвертый за этот год.

- И что это должно значить?

- Ты знаешь, что они говорят.

Джура вздохнул, поняв, куда ведет разговор:

- Вы слишком много болтали с Ра’ат.

- Может быть и так, - сказал Скопик, заговорив впервые за все время, - а может в этот раз Ра’ат знает, о чем говорит.

Джура оглянулся по сторонам и посмотрел на него. Скопик был забраком, и его племенные татуировки и множество рудиментных рожков, растущих на голове, всегда были источником его неимоверной гордости. В разговоре он старался держать голову слегка наклоненной вперед для пущего эффекта, а из-за света за его спиной, тени от рожков напоминали кинжалы. Несколько секунд оба смотрели друг на друга в напряженной тишине.

- Мы все слышали одно и то же, - сказал Джура, сохраняя спокойствие в голосе. - Устранение лишних, эксперименты… На что вы намекаете?

Скопик наклонился совсем близко:

- Лорд Скабрус.

- А что с ним?

- Если он похищает студентов для собственных целей, - выговорил Скопик, - тогда нужно выяснить, кто может быть следующим.

Джура издал холодный смешок, но он не получился пренебрежительным или высокомерным, как он надеялся:

- И как вы планируете получить такие сведения?

- Не я, - ответил забрак и ткнул в Джуру. - Ты получишь.

- Я?

- Ты отлично подходишь для этого. Всем известно, что у тебя есть инстинкты выживания, как у голодной дианоги. Ты найдешь способ.

Джура отодвинул стул и поднялся одним плавным движением. С размаху он дотянулся и сжал пальцы на горле забрака, сжав их так сильно, что почувствовал, как затрещали хрящи. Все произошло так быстро, что, несмотря на силу и разницу в весе, Скопик был застигнут врасплох, но только на мгновение. Когда он заговорил снова, его голос звучал спокойно, почти небрежно и достаточно тихо, что только Джура мог его слышать.

- Острогот, на моей родной планете есть поговорка: только дурак поворачивается спиной к неоплаченному долгу. Подумай об этом. - Скопик слегка кивнул на руку Джуры. - Потому сейчас, поскольку ты действительно еще ценен для меня, я позволю тебе убрать руку с моего горла добровольно и сохранить лицо в глазах своих сверстников. Но в следующий раз, когда я увижу тебя, ты расскажешь мне, что ты узнал об исчезновении. - Забрак слегка улыбнулся: - Иначе вся академия скоро будет лицезреть то, что я не думаю, что ты хочешь, чтобы они увидели - с очень-очень неприглядной стороны. Мы друг друга поняли?

Джура сжал челюсти, он был слишком зол, чтобы ответить вслух. Вместо этого он слегка кивнул.

- Хорошо, - сказал Скопик.

Потом он повернулся и пошел прочь. Когда они с Хартвигом вышли из зала, Джура Острогот отнес свою нетронутую еду в бак для отходов и швырнул ее туда вместе с подносом.

У него пропал аппетит.

*

Он вышел из столовой обратно в холод. Джура двигался сквозь снег, сжав кулаки и дрожа. Отойдя на несколько метров и убедившись, что его никто не видит, он шагнул в узкую нишу и уставился на каменную стену. Ярость пылала в его груди.

«Иначе вся академия скоро будет лицезреть то, что я не думаю, что ты хочешь, чтобы они увидели” - голос Скопика стоял у него в голове. «Мы друг друга поняли?»