Доминик Ливен - РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕЁ ВРАГИ

Table of Contents

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ИМПЕРИЯ: СЛОВО И ЕГО ЗНАЧЕНИЯ

Глава 1. Ловушки - политические и культурные

Римские концепции империи

Наследники Рима

Ранние европейские концепции империи и их происхождение

Империя и империализм: современные споры

Глава 2. Империи в общемировом контексте

Рим и Китай: источники могущества, основы империи

Европейская система государств

Проблемы современной империи

Американская гражданская война

Две мировые войны

Холодная война

Американская империя

Империя в Европе и Азии

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ИМПЕРИИ

Глава 3. Британская империя

Формы имперского правления

Разнообразные причины для создания империи

Защита империи

Уязвимые места империи

Сравнение Британской и Российской империй

Глава 4. Османская империя

Геополитика Османской империи

Исламская или турецкая империя?

Споры об упадке Османской империи: параллели с Россией

Османы и национальные меньшинства

Последнее столетие: борьба за выживание и коллапс

Глава 5. Империя Габсбургов

Периферийная аристократическая империя

Конгломерат коронных земель

Народы и государство

Общие проблемы империи; австрийский вариант решения

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. РОССИЯ

Глава 6. Российская империя регионы, народы, геополитика

Великая Россия: география

Многообразие русских империй

Имперский менталитет и приоритеты

Периферийная сухопутная империя

Глава 7. Царское государство и русский народ

До империи: сравнения

Царское государство и русский народ

Царское государство и русская элита: сравнительный взгляд

Имперское государство - русский народ

Украина и Белоруссия (Беларусь): неопределенности империи

Глава 8. Царская империя: могущество, стратегия, закат

Политическая логика территориальной экспансии

Успехи в восемнадцатом веке

Проблема Польши

Проблемы империи: 1850-1917 годы

Глава 9. Советский Союз

Статус империи

Царское наследство

Сравнение Британской и советской империй

Сравнение советской империи с Османской империей и империей Габсбургов

Угасание и распад советской империи

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ПОСЛЕ ИМПЕРИИ

Глава 10. После империи

После Габсбургов

После Османов

После британцев

После Советского Союза

Заключение

Доминик Ливен

РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕЁ ВРАГИ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ИМПЕРИЯ: СЛОВО И ЕГО ЗНАЧЕНИЯ

Глава 1. Ловушки - политические и культурные

ЗА ПРОШЕДШИЕ ДВЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ для людей в разных странах и в разные времена слово «империя» означало самые разные вещи. Более того, часто оно имело разный смысл для людей, живущих в одной и той же стране и в одно и то же время. Что же касается государственных деятелей и политических мыслителей, то, пользуясь неясностью термина, они во все времена употребляли его в самых различных контекстах и в самых разнообразных значениях.

Использование термина «империя» часто носило полемический характер, и это сильно осложняет нашу задачу. Назвать какое-либо государство империей означало мгновенно навесить на него ярлык причем как в отрицательном, так и в положительном смысле. Во время холодной войны Советский Союз объявлял своих противников империалистами. Они ответили тем, что заклеймили Советский Союз «империей зла». Ученые, обсуждавшие этот термин, оказались таким образом втянутыми в политическую полемику в рамках идеологической и геополитической борьбы, шедшей в послевоенные десятилетия практически во всем мире. И хотя предмет этой полемики и ее специфический контекст представлялись беспрецедентными, политизированные прения вокруг значения и правомерности понятия «империя» были отнюдь не новы. Еще в политических диспутах восемнадцатого века об империи (хотя в то время она часто называлась иначе) много спорили с использованием терминов, не совсем незнакомых участникам нынешних дискуссий об империализме. А в средневековой Европе папы и императоры яростно враждовали по поводу разных концепций империи, трактующих вопросы лидерства в западном христианском мире и приоритета светской или церковной власти.

По контрасту с концом двадцатого и (не так однозначно) восемнадцатым веком в средневековой Европе понятие «империя» было вполне позитивным. Оно ассоциировалось с религиозным (христианским) единством, стабильностью и законностью в отношениях государей и их подданных. Точно так же в конце девятнадцатого и начале двадцатого века большинством европейцев (за исключением некоторых угнетенных народов) понятие «империя» воспринималось одобрительно, В эпоху, когда пропасть между слабыми и сильными государствами представлялась непреодолимой и слабые казались обреченными на маргинальное, и угасание, оно подразумевало мощь и уверенность в своих силах. Империи были локомотивом прогресса и цивилизации, неся отсталым «малым народам» дары «западных» ценностей и технологий. Будущий мир виделся сквозь призму культуры и истории имперских народов.

В следующем столетии «империя» снова стала ругательным словом. Воплощая навязанную извне авторитарную форму правления, это понятие лоб в лоб сталкивается с понятием демократии - доминирующей идеологии современного мира. Преобладание западной политики, экономики и культуры в третьем мире вызывает ярость не только у его образованных представителей, но и среди западной интеллигенции, которая ощущает себя жертвой давления классовых, сексуальных и ценностных систем, определяющих два последних столетия облик европейской и североамериканской цивилизаций.

Сам факт имперского статуса приводил к важным политическим последствиям, что хорошо видно на примере Британии и Франции, Как и полагается, эти метрополии обладали заморскими колониями, но британское и французское национальные государства были юридически обособлены от своих периферийных империй. Однако имелось два серьезных исключения - Ирландия и Алжир, которые юридически входили в состав самих метрополий.

Из-за того, что в 1801 году Ирландия стала частью Соединенного Королевства, историки Британской империи обычно выпускают ее из вида. Хотя еще в шестнадцатом веке именно в Ирландии были заложены основные принципы британского имперского правления. Они подразумевают идеологию цивилизационной миссии - глубокое (и, как правило, пренебрежительное) чувство культурного превосходства над аборигенами, а также доктрину terra nullius, предполагающую, что земля (и как следствие другие экономические ресурсы), которую плохо обрабатывают отсталые местные жители, может быть законно экспроприирована более сильным и развитым захватчиком. Несмотря на то что сейчас историки стали уделять много внимания Ирландии восемнадцатого века в колониальном или североатлантическом контексте (другими словами, рассматривая ее как часть империи - наряду с североамериканскими колониями, Вест-Индией и Шотландией), в работах, посвященных Британии после 1801 года, такие сравнения понемногу исчезают. В девятнадцатом веке британцы перестали рассматривать Ирландию как колонию, и точно так же поступили историки.