OlegD - Гильфердинг А

Чрезвычайное благоговение питали славяне к этому храму; не легко решались они клясться им, и даже во время военной тревоги, даже когда неприятель осаждал Аркону, с великим тщанием берегли священную ограду от всякого осквернения. По свидетельству Саксона, даже властители соседних народов чествовали Святовита дарами; "между прочими, говорит он, Датский король Свен (христианин, в середине ХII в.), чтобы задобрить его (лучше сказать, чтобы задобрить ранского жреца и народ ранский), почтил его кубком превосходного изделия".

LXXV

Общественное значение арконской святыни в ранском народе

Общественное значение Арконы было огромное. Здесь было у балтийских славян место исключительного господства религии, и здесь-то проявились во всей полноте и с последними крайностями те начала, к которым должна была привести их сила религиозных стремлений, развившихся в среде языческого материализма. Народу, лишенному света христианства, отвергнутому всей христианской Европой, осужденному на духовное сиротство в язычестве, не будет поставлена в упрек грубая вещественность его религиозных понятий; среди этой тьмы беспристрастная мысль различит и оценит в балтийских славянах глубокое, беспредельное благоговение перед Божеством, и святыня арконская предстанет нам как одно из отрадных и прекрасных проявлений славянского духа.

Выше был уже описан способ, каким ране угадывали волю Святовита; от этой воли, выраженной священным конем Святовитовым, зависело всякое их общественное дело, по ее приговору объявлялась война и заключался мир, предпринималось или отлагалось морское плавание. Принадлежавшее Святовиту знамя, так называемая станица, была для ранского народа выше всех властей и учреждений. По словам Саксона Грамматика, ране, когда несли станицу перед собою, считали себя вправе касаться всего, божеского и человеческого; что бы им ни вздумалось, на все они покушались; разорить города, ниспровергнуть алтари, уничтожить всякие законы, разрушить и сжечь все дома на Ране могла бы станица; и до того, говорит датский историк, они предались этому суеверию, что небольшой кусок ткани превышал своей властью силу самого ранского царя.

При всей странности такого явления, оно понятно: присваивая божественную силу Святовита внешнему предмету, который был ему по преимуществу посвящен (это не редкий случай у языческих народов), ране тем самым делали этот предмет представителем той высшей гражданской власти, которой они думали почтить своего бога, и потому знамя Святовита было у них выше племенного государя, выше всех законов.

Но, собственно, земная власть, принадлежавшая Святовиту, находилась, разумеется, в руках жреца. Жрец был настоящим повелителем и властелином ранского племени. Свершитель гаданий, он объявлял народу волю Святовита. Несколько раз повторяет Гельмольд рассказ о власти ранского жреца, так она его поражала: "Жрец почитается у Ран более царя", говорит он; "сравнительно с жрецом, пишет он в другом месте, значение царя на Ране ничтожное: ибо жрец узнает и объявляет прорицательные ответы божества, толкует гадания; он зависит от гаданий, а царь и народ от него зависят". Власть жреца не изменялась ни войной, ни миром: на войне он определял гаданием, куда вести войско, в мирное время, когда представлялся какой-нибудь особенный случай, он же призывал царя и народ на сход, объявлял им волю богов, и те повиновались. У арконского храма были обширные поместья. Ему платилась подать, которую ране сами на себя наложили: каждый мужчина и каждая женщина вносили ежегодно по одной монете для устройства служения Святовиту, и эта подать называлась даром. Купцам, приезжавшим в Рану, не позволялось начинать торговли, прежде нежели они не пожертвовали Святовиту часть привезенных вещей, не иначе как что-нибудь весьма ценное: тогда только они могли выставить товары на рынок для продажи. Ловлю сельдей у своих берегов ране предоставляли всякому, но с тем условием, чтобы предварительно уплачена была Святовиту законом положенная подать. Еще одно замечательное известие сохранил нам Гельмольд; он говорит, что ране делали народы, которые им удавалось покорить, данниками своего храма. Третью часть военной добычи ране отдавали Святовиту; по другому же известию, все золото и серебро, приобретенное ими на войне, шло в казну арконского бога, а прочие вещи они между собою делили.

Вообще, драгоценные металлы не допускались у ран в обращение. Деньгами служили у них не меха, как у русских в старину, а полотна, и также медная монета98: золото и серебро, приобретенное на войне или иными путями, они либо употребляли для женщин на серьги и украшения, либо отдавали в казну Святовита. Наконец, дело неслыханное в языческом мире, ране, как бы предупреждая средневековое учреждение римско-католической Европы, введенное папами во время их величайшего могущества, ране установили религиозное воинство, которое исключительно служило храму Святовита: триста конных воителей принадлежало верховному богу ранскому; им был список, и содержала их, вероятно, Святовитова казна, а за то вся добыча, полученная ими и в военных походах, и в разбойнических набегах, отдавалась жрецу; часть ее он употреблял на разные принадлежности кумиров и на украшение храма, а часть прятал за крепкими замками, в сундуки, в которых, по словам Саксона Грамматика, кроме множества денег хранился великий запас драгоценных тканей, распадавшихся от ветхости.

LXXVI

Всенародное значение Арконы у балтийских славян: их общий религиозный союз

Возведенный в честь верховного бога всех балтийских славян, окруженный таким благоговением, одаренный столькими богатствами и такой огромной властью, арконский храм единогласно был признан главным святилищем славянского Поморья и стал центром славянского язычества. Его посещали паломники из всех стран Поморья для поклонения Святовиту, для жертвоприношений и гаданий; отовсюду доставлялись ему дары по обетам не только частных лиц, но и целых племен. Существовала, мы знаем, общая между балтийскими славянами вера, что арконский бог дает самые знаменитые победы, самые действительные прорицания, и за этими прорицаниями, по словам Гельмольда, приходили к нему из всех земель Славянских. Тот же летописец говорит, что весь славянский народ (т. е. на Балтийском поморье) питал к ранскому храму Святовита особенное благоговение, и подобное свидетельство о всеобщем почитании этого святилища передает нам также История Саксона Грамматика.

Каждое племя балтийских славян посылало арконскому богу ежегодную дань, как бы земному властителю. Даже в конце XII в. самое отдаленное от Раны племя, вагры, несмотря на то, что все силы и средства их были брошены на борьбу с Германией, не забывали отправлять дань к Святовиту. С этой данью были, несомненно, связаны жертвоприношения, которые также, по словам Гельмольда, ежегодно совершались в Арконе, от всех земель славянского Поморья, на их иждивении и в установленной мере.