Щеглова Ирина - Sheglova I. Zakryitayashkola. Zakryitaya Shkola Soproti

Андрей не выдержал:

– Почему ты убил моих родителей?

– Не понимаю, о чем ты говоришь. Я их даже не знал, – спокойно ответил Каверин.

Андрей растерялся, но Максим отстранил его и наклонился к математику:

– А Кристину Панфилову ты тоже не знал, да, «Пифагор» хренов? И кто ее «устранил»?

Каверин с насмешкой перевел взгляд с одного на другого, произнес презрительно, глядя в глаза Максиму:

– Как же вы вляпались, ребятки! Вы себе даже не представляете! – и добавил с притворным великодушием: – Даю вам последний шанс выкрутиться – вы меня сейчас отпустите и отдадите картины…

Максим резко обернулся, посмотрел на сундук, увидел, что он открыт, а оттуда торчат три рулона холста. Каверин чуть насмешливо пообещал:

– А я попробую сделать так, чтобы вас не тронули.

Максим и Андрей растерянно переглянулись. Каверин, заметив их замешательство, смотрел уверенно, даже улыбался едва заметно. Максима больше всего разозлила эта уверенная насмешка, он сорвал с Каверина рубашку, отодрал половину и затолкал ему в рот вместо кляпа. Андрей вытащил из сундука холсты. Макс тем временем второй частью рубашки завязал Каверину глаза. Математик начал извиваться на стуле, но ребята, не обращая на него внимание, забрали картины и ушли.

Друзья прекрасно понимали, картины надо срочно перепрятать. Судя по всему, за ними действительно охотятся их враги. Если верить новой историчке, они стоят огромных денег. Что ж, тем более. Если картины останутся у них, то есть хоть какой-то шанс откупиться от преступников, ведь ребята беспомощны перед неведомым врагом. И хотя один из вражеского стана сейчас сидел связанный на чердаке, это вовсе не означало победу. Наоборот, и ребята прекрасно осознавали это, с похищением Каверина у них явно прибавилось проблем.

Как бы там ни было, а надо было принимать меры и действовать. Максим рванул к себе в комнату, чтобы перепрятать картины, но едва он вошел, как столкнулся с Машей, она явно обыскивала его кровать. Нетрудно было догадаться, что она там искала. Но Мария, в свою очередь, тоже заметила, как Макс что-то скрывает за спиной.

– Максим, отдай мне картины! – потребовала она.

– Ага, щаз! Поваренок приказал?

– Ты не понимаешь! – воскликнула Мария.

– Уж конечно! Куда мне! Зато ты много чего понимаешь. А твой повар – особенно! У самого не получилось картины забрать, тебя подослал?

– Кто? Володя? – растерялась Мария.

– Володя, Володя, – подтвердил Максим.

Уж очень шустрый поваришка. Такой шустрый, что даже угрожал Максиму, и все из-за этих проклятых картин! Еще и в убийстве обвинял! Как будто это не из-за него Максим убил человека! Ведь это он, Володя, во всем виноват!

– Так что давай, передай своему Володе, что ему ничего не светит, – Максим бесцеремонно выпроводил Машу, а сам спрятал картины за пробковую доску на стене над кроватью.

Но Маша не ушла, она стояла за дверью, наблюдая за сыном в щелку.

Маша возилась в кладовке с посудой, как вдруг услышала Володин голос. Он вошел в пустую кухню, с кем-то разговаривая по телефону. Маша невольно затаилась. Володя был очень оживлен:

– Кать, клянусь, я сделал все, что смог. Наизнанку вывернулся… Мне нужна твоя помощь.

Мария подняла голову, настороженно прислушалась.

– Милая, не надо так. Лучше скажи – «Татарка» еще сидит? – продолжил разговор Володя, нервно расхаживая по кухне. – Скажи ей – у меня тут крупное дело наклевывается. Пусть поставит в известность своих людей… Русский авангард. Больше пока ничего не скажу.

Мария нахмурилась. Выходит, Максим был прав…

– Не то слово. Скажи ей, чтобы срочно связалась со мной, – попросил Володя неведомую собеседницу и добавил через паузу: – Десять лимонов… Американских денежных знаков. Или даже европейских.

Мария с ужасом наблюдала за Володей через приоткрытую дверь.

– Я тоже тебя люблю, – признался он напоследок собеседнице и, закончив разговор, вышел.

Мария стояла в кладовке, с трудом приходя в себя от услышанного.

Вечером Володя в нетерпении поджидал ее в комнате. Едва она вошла, он сразу же начал взволнованно расспрашивать:

– Ты поговорила с Максимом?

– Да. – Его нетерпение вызывало в ней отвращение.

– Ну и?.. Он тебе сказал, где картины?

Мария подошла к шкафу, достала из проема между шкафом и стеной рулоны с картинами. Володя облегченно выдохнул, протянул за ними руку…

– Максим мне сказал, что ты ему угрожал, – сказала Мария, глядя на него.

– Маш, я просто хотел его припугнуть, чтобы он понял, насколько все серьезно, – успокаивающе объяснил Володя.

– Не знаю, чего ты хотел, и знать не желаю. Мне уже все равно. – В голосе ее зазвенели слезы. Маша поспешно сунула Володе холсты. – Забирай эти треклятые картины и катись отсюда к чертовой прабабушке. Главное, оставь нас с Максимом в покое.

Володя взял картины и произнес с чувством:

– Маша, мне не это нужно.

– Да? – с вызовом воскликнула Мария. – Передумал продавать? А что же по этому поводу скажет твоя подружка Катерина?

Володя растерялся:

– Маша…

– Ну, чего ты ждешь? Позвони ей, обрадуй: деньги ваши. Ты получил, что хотел, – выкрикнула Маша.

Володя наконец справился с удивлением, взял себя в руки и искренне произнес:

– Маш, ты все не так поняла. Эти деньги, они для нас с тобой, для тебя, меня и Максима.

Она посмотрела на него с горькой усмешкой:

– Когда же ты перестанешь врать? Ты использовал меня, а я велась, как последняя влюбленная дура. Но теперь все. С меня хватит.

Володя, пораженный ее признанием, спросил:

– Ты правда думаешь, что я использовал тебя?

Но Мария даже не взглянула на него. Тогда Володя схватил пустую металлическую корзину для мусора, кинул в нее две картины, чиркнул зажигалкой, хладнокровно поджег третью, которую держал в руке…

– Ты с ума сошел?! Что ты делаешь? – не выдержала Мария.

Володя бросил горящий холст к остальным в корзину.

– Без тебя мне не нужны ни эти картины, ни деньги, вообще ничего. – Он шагнул к Марии, обнял, страстно поцеловал, она не сдержалась и ответила на поцелуй, обхватив его шею руками:

– Ты сумасшедший… Это же десять миллионов! – оторвавшись на секунду, произнесла она…

В мусорной корзине ярко пылали холсты русского авангардиста.

Сказки

Виктор сидел в своей машине, то и дело поглядывая на часы. Было очень поздно. По окнам хлестал дождь, и как-то не хотелось выходить наружу или думать о тех, кто сейчас вынужден мокнуть под дождем.

Виктор ждал Сычева. Невольно снова и снова вспоминал события минувшего дня. Школа и ее заботы требовали от него полной включенности. Подчас голова шла кругом! Сегодня он застукал Анну с кем-то из старших школьников. Виктор вспомнил разбросанную по кровати школьную форму, смех, доносившийся из ванной… Да, только этого ему еще не хватало. К тому же у Юли Самойловой были явные проблемы с психикой. То он видел ее разговаривающей вслух с воображаемым собеседником, а сегодня после урока она сдала ему листок с надписью «Помоги мне!». На вопросы и попытки разобраться неизменно отвечала, что у нее все в порядке… Пришлось вызвать мать девочки… А еще его мучили долги! Треклятые деньги! Как же все разом навалилось! И кто мог предположить!