Никола Тесла - НИКОЛА ТЕСЛА. ЛЕКЦИИ. СТАТЬИ.

В середине Июня, пока шли приготовления к другой работе я собрал один из моих принимающих трансформаторов, собираясь определить новым способом, экспериментально, электрический потенциал земного шара и изучить его периодичность и случайные флюктуации. Это было частью заранее тщательно проработанного плана. Во вторичную цепь был включен высокочувствительный самовосстанавливающийся прибор, управляющий записывающим устройством, а к первичная была подключена к заземлению и к поднятому контакту регулируемой емкости. Изменения потенциала давали рост электрических колебаний в первичной цепи; которые порождали вторичные токи, которые в свою очередь влияли на чувствительный прибор и записывающее устройство пропорционально их интенсивности. Нигде нельзя было найти лучших условий для наблюдений, которые я намеревался проделать. Колорадо — это страна, известная своими проявлениями электрических сил. В этой сухой и разреженной атмосфере солнечные лучи неистово палят все окружающие предметы. Я поднял напор в бочках с концентрированным раствором соли до опасного давления, и обкладки из

оловянной фольги у некоторых из моих высотных контактов сморщились в огненной вспышке. Экспериментальный трансформатор высокого напряжения, беспечно подставленный лучам: заходящего солнца, и большая часть его изолирующего наполнителя выплавилась и сделалась непригодной. Вода испаряется как в перегонном котле, чему способствует сухость и разреженность воздуха, и в избытке появляется статическое электричество. Соответственно, разряды молний очень часты и порой неимоверной силы. Однажды произошло примерно двенадцать тысяч разрядов за два часа, и все в радиусе определенном меньшем, чем пятьдесят километров от лаборатории. Многие из них походили на гигантские деревья огня стволами вверх или вниз. Я никогда не видел огненных шаров, но в возмещение моих неприятностей я преуспел позднее в определении способа их появления и получении их искусственным образом.

Во второй половине того же месяца я несколько раз замечал, что разряды, происходившие на огромных расстояниях, влияли на мои приборы сильнее, чем те, что были близко. Это весьма озадачило меня. В чем была причина? Многочисленные наблюдения свидетельствовали, что этого не могло быть благодаря разнице в интенсивности отдельных разрядов, и я без труда убедился, что это явление не было результатом изменяющегося отношения между периодами моих принимающих цепей и земных возмущений. Однажды ночью, когда я шел с ассистентом домой обдумывая эти опыты, меня поразила одна мысль. Она явилась мне много лет назад, когда я писал главу моих лекций для Института Франклина и Национальной Ассоциации Электрического Света, но я отверг ее как абсурдную и невозможную. Я вновь отогнал ее. Тем не менее, мой инстинкт среагировал, и я неким образом ощутил, что я на пороге великого откровения.

Это было третьего Июля — дата, которую я никогда не забуду, — когда я получил первое бесспорное экспериментальное доказательство истины, имеющей чрезвычайное значения для прогресса человечества. На западе собралась плотная масса сильно заряженных облаков, и к вечеру на свободу вырвалась безумная гроза, которая, растратив большую часть своей ярости в горах, рассеялась по равнинам. Крупные и длительные дуги образовывались через почти одинаковые промежутки времени. Теперь, благодаря уже приобретенному опыту, мои наблюдения значительно продвинулись и стали более точными. Я мог быстро работать со своими приборами и я был готов. Регистрирующий прибор был настроен как надо, и вот его показания становились все слабее и слабее по мере возрастания расстояния до грозы, пока не прекратились совсем. Я с нетерпением ждал. И действительно, совсем скоро показания возобновились, становясь сильнее и сильнее, и, пройдя через максимум, постепенно уменьшились и опять исчезли. Много раз с повторяющимися интервалами то же самое повторялось, пока гроза, которая, как было очевидно из простейших расчетов, двигалась с практически постоянной скоростью, не удалилась на расстояние около трех сотен километров. И при этом эти странные явления не прекратились, но продолжились с неуменьшающейся силой. Впоследствии такие же наблюдения были проделаны моим ассистентом, М-ром Фрицем Ловенштейном, а вскоре представилось несколько замечательных возможностей, которые выявили, еще сильнее и безошибочнее, истинную природу удивительно явления. Никаких сомнений не осталось: я наблюдал стационарные волны.

Поскольку источник возмущений удалялся, принимающая цепь проходила последовательно через узлы и пучности. Как ни невозможно это казалось, наша планета, несмотря на огромную протяженность, вела себя как проводник ограниченных размеров. Громадное значение этого явления при передаче энергии моей системой уже стало для меня совершенно ясным. Можно было не только осуществить передачу телеграфных сообщений без проводов на любое расстояние, что я понял давно, но также и воздействовать на весь земной шар слабыми модуляциями человеческого голоса, и более того, передавать энергию, в неограниченных количествах, на любое расстояние на Земле и почти без потерь.

Увидев эти изумительные возможности, и имея перед собой доказательство того, что их реализация отныне стала лишь вопросом специальных знаний, терпения и умения, я решительно набросился на разработку моего усиливающего передатчика, теперь уже, однако, не столько ради изначального намерения сделать передатчик огромной мощности, сколько с целью изучить, как построить наилучший передатчик. Это, по сути, цепь с очень высокой самоиндукцией и маленьким сопротивлением, способы возбуждения и действия которой, можно так сказать, диаметрально противоположны передающей цепи, типичной для телеграфии с помощью электромагнитного излучения или излучения Герца. Трудно даже составить адекватное представление об удивительных возможностях такого уникального устройства, при помощи которого земной шар будет преображен. Если свести электромагнитные излучения к незначительным их уровням, и поддерживать нужные условия резонанса, то эта цепь работает как колоссальный маятник, бесконечно сохраняющий энергию первичных возбуждающих импульсов и воздействий в системе, которую составляют Земля и однородные гармонические колебания ее проводящей атмосферы, интенсивность которых, как показали описанные испытания, можно развить настолько, что она превзойдет интенсивность природных проявлений статического электричества.

Одновременно с этими стремлениями были понемногу улучшены способы индивидуализации. Этому придавалось огромное значение, потому что было обнаружено, что Простой настройки недостаточно для того, чтобы отвечать жестким требованиям практики. Я отношу происхождение основополагающей идеи, состоящей в том, чтобы воспользоваться большим числом индивидуально отличных элементов, объединенных совместно, в целях обособления передаваемой энергии к моему внимательному чтению ясного и заставляющего задуматься изложению Спенсером механизма работы человеческого нерва. Влияние этого принципа на передачу информации, и электрической энергии в целом, пока что нельзя оценить, ибо это направление пока еще находится в зачаточном состоянии; но много тысяч одновременных телеграфных и телефонных сообщений через один единственный проводящий канал, естественный или искусственный, и без существенного взаимного влияния [их друг на друга], — [это] определенно осуществимо, а миллионы — возможны. С другой стороны, можно достичь любой желаемой степени индивидуализации с помощью огромного количества совместно действующих элементов и произвольное варьирование их отличительных особенностей и порядка следования. Очевидно, что этот принцип будет действовать и при увеличении расстояния передачи.